Сью Таунсенд - Адриан Моул: Годы капуччино
Отец сказал:
— Ты хоть понимаешь, что ничего этого не найти?
Он произнес «понимаш» вместо «понимаешь». И «ничаво» вместо «ничего». На нем были парусиновые туфли, и он поглаживал блестящую шерсть на голове лабродора Генри. Похоже, Таня теперь играет роль Генри Хиггинса, а мой отец выступает в качестве Элизы Дулитл.
Понедельник, 24 ноябряВодил Нового Пса к ветеринару стричь когти. Пес теперь скользит пол линолеуму в кухне, точно Торвилл или Дин[81], правда, не знаю, кто из них волосатее.
Сегодня пришел пакет с письмами от поклонников. Человек из Вулвергемптона по имени Эдвин Лог написал, что уже сорок пять лет каждый день есть потроха и «обладает отменным здоровьем». Женщина из Баттерси пишет, что я поощряю «массовое убийство невинных». Она желает видеть меня повешенным за внутренности на лондонском мосту Блэкфрайарс.
Вторник, 25 ноябряУильям спросил, почему я не хожу на работу, «как другие папы».
Ответил, что я — писатель и телеведущий, да и вообще популярная личность. Показал ему пять писем от поклонников, лежавших на моем письменном/туалетном столе:
— Вокруг много людей, которые меня любят.
Уильям подошел к окну и выглянул на улицу.
— Никого нет.
Четверг, 27 ноября3.30 ночи.
Сижу в больнице, у койки Уильяма. Его оставили на ночь для обследования, после того как он засунул в левое ухо кофейное зернышко, чтобы «посмотреть, будет ли оно греметь».
Зернышко достали, но делать это пришлось под общим наркозом. Это была самая мучительная ночь в моей жизни, мы с мамой и двумя медсестрами едва удерживали Уильяма, пока миниатюрная докторша по фамилии Суриндер осматривала его светящимся зондом. Стены отделения скорой помощи в Лестерской королевской лечебнице сотрясались от воплей моего сына. Когда докторша Суриндер приняла решение оперировать, я обратил к маме свое искаженное мукой лицо и сказал:
— Во всем виноват Иван Брейтуэйт. Это он познакомил Глициниевую аллею с кофе в зернах.
Пока Уильям приходил в себе в послеоперационной палате, я сидел подле его кровати. Уильям плакал и звал мою мать. Медсестра заметила, что меня это расстраивает, и утешила:
— Малыш не знает, что говорит.
Но я думаю, Уильям все прекрасно знал. Теперь я понимаю, что не я самый главный человек в жизни своего сына. Как и он — в моей.
Пятница, 28 ноябряУильям — чудесный мальчик, особенно, когда слегка заторможен лекарствами. Я пишу эти строки в больничном ресторане, который называется «Соловьи». Сижу один в отделении для некурящих на семьдесят мест. Тогда как в небольшом загоне для курящих толпятся доктора и медсестры. Почему мы бы им не прозреть и не завязать с табакурением? Взял комплексный завтрак, разозлился, когда забыли дать черный пудинг[82]. Пошел к раздаче жаловаться, мне ответили, что либо грибы, либо черный пудинг. Предложил заплатить за черный пудинг, но мне сказали, что компьютеризированная касса не допускает такой операции. Повысил голос на пухлястую девицу с хорошеньким личиком, заправлявшую раздачей пищи.
— Это не моя вина, — отмахнулась она.
— Теперь никто ни за что не отвечает, — отрезал я. — Никто не извиняется, никто не подает в отставку.
Вид у пухлой девицы сделался весьма озадаченным.
Вернулся в отделение для некурящих и обнаружил там курильщиков с вытаращенными глазами и коченеющий комплексный завтрак.
3 часа дня.
Все еще здесь, у больничной койки. Медсестры все поголовно влюблены в Уильяма. Он сообщил им, что получит на Рождество всех четырех Телепузиков. Очень милая с виду младшая медсестра по имени Люси подошла ко мне и сказала шепотом:
— Если у вас имеется источник, то я очень бы хотела иметь По.
Признался, что у меня нет доступа к телепузикам. Тревожное обстоятельство: возможно, мне стоит начать поиски.
Спросил, почему Уильяма до сих пор не выписали. Младшая медсестра Люси (блондинка, стройная, руки со светлыми волосами, груди 5/10) объяснила:
— Доктора Фонга немного беспокоит гематома, находящаяся ниже спины.
Я объяснил, что Уильям упал со спинки дивана, когда делал вид, что срезает угол, как чокнутый Джереми Кларксон. Люси, у которой трехлетняя дочь, улыбнулась:
— Правда, они в этом возрасте совершенно безумные?
И рассмеялась. Но доктор Фонг никогда не слышал о Джереми Кларксоне и, очевидно, не поверил в мое объяснение.
Суббота, 29 ноябряКоролевская лечебница — «Соловьи»
Все еще здесь. Тело и душа Уильяма подвергаются обследованию. Я умолял его перестать твердить: «Нет, папа, нет, не надо», и т. д., но Уильям превратился в настоящего дьявола. Оставил его в окружении бабушки и дедушки и неродных бабушки и дедушки — они забросали его игрушками, сладостями и книжками-раскладками. Не удивительно, что он не хочет выписываться из больницы.
Младшая медсестра Люси, как и я, родитель-одиночка. Ее дочь зовут Люсиндой. Люси сказала, что Люсинда — тоже дьявол, однажды она крикнула в очереди в магазине: «Мамочка, когда мы придем домой, ты опять запрешь меня в шкафу?» Отношения Люси с полицейским давно прекратились, потому что он изменял ей, когда дежурил в ночную смену.
— С вами приятно разговаривать, мистер Моул, или вас можно называть Адриан? — спросила Люси.
Десять причин, почему младшая медсестра Люси не привлекает меня настолько, чтобы пригласить ее на свидание
1. Волосатые руки, волосы светлые , но их очень-очень много.
2. Одиннадцать раз смотрела сэра Клиффа Ричарда в «Грозовом перевале».
3. Считает, что «Любовь в холодном климате»[83] написал Толстой.
4. Люсинда.
5. Предпочитает обычное арахисовое масло «Джиф» лимонному.
6. Считает отличной новостью, что Крис Эванс купил радиостанцию у Ричарда Брэнсона за восемь миллионов фунтов. Она считает их «двумя занятными парнями».
7. Ей нравится принцесса Анна, потому что та «много горбатится»
8. Не прошла тест Оберона Во.
9. Опрометчиво сболтнула, что у нее в окне гостиной висит неоновая вывеска, которая каждый три секунды высвечивает: «Веселых святок!».
10. Уверяет, что никогда даже не слышала о газете «Индепендент», и уж тем более не читала ее.
Воскресенье, 30 ноябряДоктор Фонг отпустил Уильяма домой, несмотря на то, что тот кричал в голос:
— Пожалуйста, папочка, пожалуйста, я хочу остаться с младшей медсестрой Люси!
При этом присутствовал мой отец. Он вмешался, напомнив мне моего прежнего отца:
— Если не заткнешь пасть, маленький засранец, я тебе ее сам заткну!
Уильям мигом заткнул пасть и позволил мне одеть его в верхнюю одежду. Из больницы он вышел, сопровождаемый свитой: Рози, мой отец, моя мать, Иван и Таня.
В машине Уильям держал меня за руку, наотрез отказываясь отпустить ее. Было немного неудобно переключать передачи, но я не возражал.
Понедельник, 1 ДекабряУспешно позвонил в банк! У меня 7 961 фунт 54 пенса на высокодоходном счету. Я знаю, что ошибки нет, потому что вышеназванную сумму мне продиктовал автоответчик по имени Джейд.
Мама написала стихотворение под названием «Плачущее чрево». Отправила свое произведение в «Дейли экспресс» какому-то типу по имени Гарри Эриз[84]. Я посоветовал ей не надеяться на публикацию. Знаю, это жестоко, но я не в силах обманывать ожидания родной матери.
Полин Моул
Плачущая утроба
Ш-ш-ш! Это плач? Вслушайся —
Что-то стонет во мне —
Рядом совсем, в миле одной.
Тихо! Кто-то рыдает?
Где этот звук?
Мое тело трясет,
Мои бедра рыдают,
Услышь их плач!
Почувствуй их боль
Мое чрево мертво.
Мое чрево пусто.
Мое чрево никогда никого не родит!
Мама подсунула стих под мою дверь вчера вечером.
Утром за завтраком я ни словом не обмолвился о нем. А что я мог сказать? За всем этим стоит Иван: он верит, что «у каждого есть талант, просто наше общество не умеет заботиться…» и т. д. и т. п.
Вторник, 2 декабряБоже всемогущий! Убереги меня Господь от библейского проклятия, которое навлекли на меня!
Письмо от Шарон Ботт, с которой я некогда имел воистину безумную сексуальную связь.
Дорогой Ади
Не сочти это письмо занудством. Я знаю что для тибя я в прошлом но это не я решила тибе атправить письмо. А мой сын Гленн. Он типерь взрослый парень двенацати лет и он хочит знать кто его папа. А дело в том Ади что я незнаю. Как ты знаешь я имела одновременно развликалась с тобою и Барри Кентом. Я написала Барри то же что и тибе. Гленн говорит что ты и Барри должны пройти анализ на ДНК чтобы апределить кто из вас его папа. Дома он паслушный мальчик с ним нет ни каких забот. Незнаю за что учителя на него ругаютса. Прости что биспокою тибя но это ради Гленна. Позвони мне ладно? Я работаю в смену на птицевой фабрике «Паркерс» но в десять всегда бываю дома. Мы с Гленном видили тибя по кабильному. Ты был ничего себе такой. Ты знаешь что Барри получил премию за какуюто книжку про слепых? Я прочитала в «Меркюри» вчера вечером.
