Сергей Сухонов - Осенние дивертисменты
Беглецы вздрогнули.
– Полагаю, следует уносить ноги, – произнёс оторопевший Семён.
– Согласен с вами коллега.
Приятели вскочили и бегом понесли свои драгоценные жизни подальше от лихого вооружённого разбойника. К дороге продирались через заросли. Почти достигли цели, когда ввалились по пояс в мелиоративную канаву, присыпанную сеном и подёрнутую льдом. С проклятиями выбрались и, звеня бубенцами в обледеневших мошонках, энергичным галопом почесали вдоль обочины трассы, распугивая валдайским звоном недоумевающую фауну.
На общественный транспорт рассчитывать не приходилось. Час ночи. Редкие машины, прибавляли скорость и проносились мимо заледеневших аборигенов. Изменили тактику. Взявшись за руки норовили загородить дорогу. Но тщетно. Водители крестились, матерились, сигналили и орали.
Было уже начало третьего, когда измотанные, замерзшие, изрядно пьяные исследователи ночного пригорода Мстиславска пришли на Малую Больничную. Здесь их ждал удар. Свет в окнах жилища горел. У забора, словно птица Феникс расположился злополучный автомобиль УАЗ с номером государственной регистрации м002кк. Семён с нечеловеческой злостью стал пинать омерзевший автотранспорт.
Своими энергичными действиями Семён напоминал активного участника восстания луддитов. Только чудом ульяновское изделие сохраняло свою целостность. Алексею с большим трудом удалось оттащить распоясавшегося автосадиста от предмета насилия.
– Ну что, какая сволочь вернула железяку? Убью гадину. Принять столько страданий. От милиции ушли, а с этой дрянью расстаться не можем.
Семён справедливо негодовал по поводу четырёхколёсного недоразумения.
– Прикинь, нам вновь удирать от гаишников, бодаться с идиотом лосём, купаться в канаве. А очередной придурок вернёт надоедливую телегу к моему дому.
– Какой болван придумал, что в одну реку нельзя войти дважды, – подумал Алексей, но в слух добавил, – успокойся, что если милиция видит идиотскую выходку? Как стражи закона будут трактовать столь напряжённый боксёрский поединок?
Трезвый взгляд оппонента охладил пыл Семёна. Он задумался.
– Слушай. Я зайду в дом. Если там гаишники или милиция меня непременно возьмут, однако доказать ничего не смогут. В этом случае у тебя есть время для бегства. Ну, а как всё спокойно, в окно рукой махну.
Решительным шагом дерзкий боец с автомобильным транспортом направился в дом. Ещё через минуту его счастливая физиономия показалась в запотевшем окне. Замахал руками.
Алексей не заставил себя ждать. Энергично взбежал на крыльцо. Толкнул дверь и очутился в знакомом, жарко натопленном помещении. К его удивлению в кресле восседал сияющий Варрава Модестович. Он был в трусах и навеселе.
– Не поверите коллеги, – начал профессор, – удивительный и забавный случай произошёл со мной этой ночью. Не успел я выпить вечерний портвейн, как зазвонил телефон. Алло, сказал я. На том конце провода пребывал в прекрасном расположении духа… Константин Михайлович Живорезов, наш общий друг и хирург первой категории. Я поздравил его с удачным освобождением из-под стражи и пожелал новых творческих свершений в нелёгкой жизни беглого российского заключённого. В свою очередь он меня поблагодарил матом, а затем продолжил. Оказывается, разбив казённое зеркало, он не провалился в преисподнюю, а напротив, как истинный православный христианин, выбрался на свет и, расположившись на поверхности земного шара, стал звонить с сотового телефона. Но поскольку стоимость разговора по сотовой связи значительна, полновесного и обстоятельного диалога у нас не вышло. Тем не менее, из его разговора стало ясно, что для продолжения эпопеи ему необходимо кайло, молоток, несколько фонарей, куча батареек, еда и прочие мелочи, включая динамит и запалы.
– Нет, в такие игры я не играю, – решительно высказался Пятисотко, – мне хватило ночных приключений, к тому же они ещё не закончились. Клянусь пропавшей тёщей, что за сегодняшний фортель мы совместно с вами, Варрава Модестович, получим по три года общего режима.
– Нет, за динамит дадут строгий, – возразил Алексей.
– Тем более.
– Нечто подобное я высказал Живорезову, – продолжил Сидоренко, – однако он понёс околесицу про несметные сокровища, библиотеку Ивана Грозного, нобелевскую премию и прочую ерунду. Короче, он просил взять в его гараже означенные предметы и принести к пещере, что у нижнего острова.
– И конечно носильщиками динамита непременно должен быть Сёма Пятисотко.
– Нет, он просил привлечь к этому замечательному делу Лёшу Шпекина, Шуру Низяева и двоюродного брата Лёньку Самсоненко. Я позвонил Низяеву, к сожалению трубку взяла жена. Она узнала голос и наотрез отказалась подзывать к телефону мужа. Лёнька пребывал в командировке. Остались Лёша и я. По справочнику нашел телефон Куделиной. Долго звонил. Трубку сначала никто не брал. Затем взял какой-то Поль и сказал, что хозяина нет, но приехать можно. Решил добраться пока ходит транспорт. Дурацкий автобус сломался в дороге. Возвращаться? Такси поймать невозможно. Решил срезать и пройти лесом, но поскольку было темно, провалился по пояс в яму с водой. Побежал через кусты и наткнулся на милицейский УАЗ. Поразительно, никого в нём не было. Двигатель тёплый. В конце концов, не морозить же мне, все, что ниже пояса.
– Скажите, а стреляли в салон зачем? – поинтересовался между делом Семён.
– А ты откуда знаешь?
– Да так, привиделось.
– Недаром показалось, что в кустах нечисть шарахнулась. А стрелял по причине страха, из газового револьвера на всякий случай. Вдруг, какой зверь или человек в салоне притаился. Никого не оказалось. Завёл двигатель и поехал. В дороге чуть не задавил двух придурков, выскочивших прямо под колёса.
– Ну, так скажем, были это не совсем придурки, – возразил Алексей.
– Не скажите, полные идиоты. Как в последствии выяснилось, один из них лупцевал несчастный автомобиль, словно Холифилд Тайсона. Ну, вот приехал. Долго стучал в дверь. Замёрз. Наконец дверь отрыл тип, крайне похожий на Костю. Я сперва обознался. Однако когда тот заговорил, понял, что ошибся. Гражданин, похожий на Живорезова упал на кровать и мгновенно уснул. Таким образом, оказался я один в ожидании дальнейших событий. Водка в холодильнике. По этой причине не скучал. Открыл, и стал вас поджидать.
– Весьма грамотный вариант поведения, – согласился Семён, – однако, куда будем прятать автомобиль, находящийся в розыске?
– Его, что ищут? – недоумевал Сидоренко.
– Святая невинность. Вы думаете гаишники выбросили его на свалку?
– Вообще-то не думаю. Мне этот автомобиль сразу не понравился. Да к тому же в странном месте находился. А откуда он у вас то взялся?
– Его, уважаемый Варрава Модестович, пригнал к дому, безмятежно отдыхающие на тёщиной кровати, французский подданный.
– Француз? А этот откуда?
– Потом расскажем, а сейчас предлагаю машину всё же отогнать. Варрава Модестович, как последний обладатель автотранспорта возьмёт эту миссию на себя, – твёрдо обозначил свою позицию Пятисотко.
– Да конечно, – поддержал авиатора Алексей, – не бросать же жребий. Да к тому же, кто заподозрит в профессоре медицины угонщика.
– Конечно мысль не лучшая, но поскольку я частичный виновник неприятностей, полагаю выполнить волю большинства.
Сидоренко напялил брюки, сушившиеся на печке, надел куртку вышел на улицу и по скрипящему снегу устремился к машине. Двигатель невероятно легко завёлся, заскрежетала коробка передач, автомобиль тронулся. Проехал немного, остановился при въезде на больничный переулок. Погасли фары. Силуэт железного коня отчётливо угадывался на фоне тронутого временем забора. Странное поведение водителя, несколько озадачило зрителей. Между тем профессор бесшумно покинул автомобиль и рысцой, прижимаясь к тени заборов, стал пробираться к спасительной избе гражданки Куделиной.
– Что-то его спугнуло, – предположил Семён.
– Несомненно, – согласился анестезиолог, – может милиция?
Дверь отворилась и профессор с несвойственной ему скоростью речи выпалил, – там ГАИ, или милиция я не понял. Решил покинуть автомобиль.
Семён погасил свет и встревоженные хозяин и квартиранты приникли к окнам. Ждать пришлось не долго. Из-за поворота больничного переулка вышла парочка основательно выпивших граждан.
– Это не те. Там была милицейская машина, – почему-то прошептал Варрава Модестович.
Продолжили наблюдение.
Случайные путники повели себя странно. Сперва обошли машину, затем тот, что пониже исчез. Который повыше открыл по хозяйски капот и принялся глубокомысленно изучать моторный отсек. Вскоре появился мелкий с ведром, малярными кистями и валиками. Ситуация стала занимать ночных зрителей.
После короткого перекура, малярный дуэт с энергией присущей лишь приятелям Тома Сойера, начал скоростную окраску Ульяновского джипа. Какой дурак сказал, что для покраски машины следует иметь специальный бокс, хорошее освещение и мощный калорифер. Мстиславские умельцы в двадцать минут справились с поставленной задачей. Зелёной краски не хватило и потому бампер и заднюю дверь покрыли красной грунтовкой.
