Ласло Варгаши - Котёл
В первом же бою бандеровцы потерпели сокрушительное поражение, очистили улицу Грушевского и сосредоточились на Майдане, стали сооружать баррикады. Это были мешки, набитые снегом, горы брусчатки, спиленные брусья деревьев и старые домашние кровати.
Президент мог бы обрадоваться такому повороту событий, но длинные, бессонные ночи, гибель безоружных солдат, психологическое давление запада надломили этого гиганта. Он стал понимать, что согласится на все, лишь бы установился мир в государстве. Может эти ребята не такие уж и бандиты, может лидеры западных стран действительно желают ему добра и его стране мира, а его помощники, многочисленные советники жаждут крови. Виктор Федорович, вместо хорошего обеда и ужина стал потягивать коньяк и пить растворимый кофе. Это активизировало мозг, но лишь на короткое время, а потом начинались головные боли, тяжесть в левом боку, а всякие посетители стали раздражать. Даже Лена стала мешать.
«У меня скопилось значительное имущество, есть деньги на счетах других стран, — думал он сидя в мягком кресле будучи в полузабытьи, — чего еще надо- Надо бросить этот пост, это кресло, это поганое кресло, в котором нет покоя. Если явится оппозиция вместе со швабами, — уступлю. Пусть садится в мое кресло Кролик, коль ему так хочется. Все равно у меня нет друзей, некому защитить. Просил же этого Путина: помоги. Так он отказался. Видите ли, он готов приютить меня как беженца, если случится беда. Спасибо, старший брат».
41
Февральская погода в Киеве кардинально изменилась по сравнению с январем. Это создавало более благоприятные условия для майдановцев. В хорошо оборудованных палатках было тепло, светло и уютно. Бандиты заняли несколько многоэтажных зданий, где были уютные кабинеты, душевые, а кровати, матрасы и одеяла быстро скупили в близлежащих магазинах. Появилась возможность создавать логова для проституток, и для тех, кто просто приехал подзаработать. 200 рублей в день, где такое найдешь- Теперь майдан как бы разделился на несколько частей. Стрелки, уборщицы, грузчики, каменщики жили в палатках, командиры отделений, взводов, отрядов, полков в занятых зданиях киевской мэрии, в здании центральной почты и нескольких министерских зданиях.
Медицинское обслуживание было великолепным. На содержание революционеров уходил один миллион гривен, где-то сто двадцать тысяч долларов. Но это так по отчетам. На деле гораздо больше. Клубничка оплачивалась отдельно. Была сыграна одна или две свадьбы. Революционеры, большинство у которых были в Галичине жены и дети, посылали по две-три тысячи домой ежемесячно.
Никто из революционеров не был заинтересован в заключении мира между властью и протестующими, а так называемый Правый сектор вообще заявил:
— Мы здесь надолго и никто из нас расходиться не собирается. По договоренности с нашими заокеанскими друзьями мы будем в Киеве и в других городах вечно, пока не победит наша бандеровская идея. Дядя сэм сделал на нас ставку, поскольку у нас своя идеология. Мы должны завоевать Москву, восстановить древнюю Русь со столицей Киев, а москалей…стереть с лица земли.
Видно было, что Пипиярош и Музычко становятся королями Майдана, но пока открыто об этом не заявляют. Они проявляют только самостийность. Они не воспринимают Кролика, Кличко, а к Тягнивбоку относятся снисходительно.
Вскоре майданутые заметили, что Правый сектор дерется лучше, имеет на вооружение новую технику, у них у первых появились скорострельные винтовки, больше коктейлей Молотова. У них своя кухня. У каждого бойца пачка американских долларов, более дорогие палатки, они не так загружены, сюда прямо в палатку поступают проститутки, а в той палатке, где ночует Музычко, дамы так орут от удовольствия, словно им туда суют нож с двухстороннем лезвием. Значит Музычко гигант не только внешне, но и в половом вопросе ему нет равных.
Пипиярош ведет себя более скромно, он все сидит у железного ящика, периодически открывает его и снова закрывает, оглядывая одним глазом пачки стодолларовых бумажек. Иногда он выпускает пар из штанов. Это он называет канонадой. В это время любой боец может заглянуть за перегородку и сделать глубокий вдох, чтоб насладиться ароматом.
Бойцы других подразделений, даже и тех, кто занял роскошную гостиницу и почивает в роскошных кроватях, все хотят сделать так, как у главнокомандующего Пипияроша: шоб остаться тут не только на весну, но и на все лето.
Где еще найдешь такую жись- Эх, молодцы американцы, не пожалели денег. Пять мульярдов, это тебе не хрен собачий. На эти мульярды можно устроить житуху в таких масштабах, как на Майдане.
Словом, и те и другие блаженствовали. Никто, правда не знал и не мог знать, что проявляют торопливость только заокеанские хозяева. Ведь тратится миллион ежедневно на содержание тех, кто в шлемах. Пять миллиардов это большая сумма, но ведь кроме Майдана надо содержать и Наливай — Разливайченко и ему подобных, платить за транспорт, медицинское обслуживание по американским меркам. Не зря же майданутых лечат, кормят, а бойцов Беркута никто не лечит, никто не кормит, а Янукович бесконечно ведет переговоры в кабинете и дальше носа ничего не видит.
За ускорение смены власти в Киеве отвечает молодящаяся старуха Нуланд, а у нее что-то не все гладко. А может российская разведка- Не зря же ее телефонный разговор с этим дураком Пейеттом не только прослушали и записали, но и обратили в видео, чтоб никто не посмел сказать, что это не она Виктория Нуланд и Пейетт.
Чтобы удалить, хотя бы на время нервозное состояние, она схватила за руку это страшилище Пейетта и потащила в баню, где они оба в костюме Адама и Евы принимали то горячий, то холодный душ, но и тут…Пейетт не проснулся как мужчина и опять же она, бедная, потерпела фиаско.
Тогда пришла единственная спасительная надежда обратиться к польскому агенту Квасневскому. Квасневский не спал трое суток: ждал звонка Нуланд.
— Ты, пшек, старый-молодой козел, звони Меркель и во Францию, забыла уж, как зовут этого осла, но все равно скажи им пусть отправляют своих министров иностранных дел в Киев. А ты отправь своего Сикорского. Мне они во как нужны. Я передаю тебе приказ Бардака Омамы. Понял- То-то ж! Американцы всегда ясно говорят.
— Бардзо дзянкуе, бардзо дзянкуе, — лепетал Квасневский, целуя заплеванный микрофон.
Звонки трезвонили сначала в Берлине, потом в Париже. Президенты этих стран без каких-либо вопросов вызвали своих министров и велели им собирать чемоданы, чтобы незамедлительно отправиться в бурлящий, такой знакомый и так надоевший Киев. Министру иностранных дел Польши Сикорскому пришлось добираться до Берлина на перекладных, чтобы в качестве нежеланного гостя сесть на самолет Штанмайера, белоголового, высокого человека с маленькими злыми глазами, потому что Польша не могла пойти на такие расходы — выделить специальный самолет для одного человека в Киев по команде Нуланд. Сикорский все рылся в словаре, подыскивал слова, все хотел произнести краткую речь на немецком языке, но связать слова в предложение никак не получалось. Он, наконец, вернулся к польскому языку, вспомнил выражение «бардзо дзянкуе» и решил на том остановиться.
Два самолета с тремя дипломатами прилетели в Киев уже восемь вечера. Два часа ушло на встречу с почетной дамой В. Нуланд. Это была чекистская инструкция, что и как надо делать, но вести запись речи Нуланд категорически воспрещалось. Министра иностранных дел Польши Сикорского подвел зевок. Он тут же решил себя наказать, пытался укусить себя за локоть. Не выходило. И попросить кого-то тоже не получалось, он не знал ни одного языка, кроме польского и немного русского.
Француз подошел и дал ему в солнечное сплетение.
— Бардзо дзянкуе, — произнес поляк и окончательно проснулся.
У двух министров иностранных дел Франции и Германии были свои переводчики, а у Сикорского ничего не было, кроме энтузиазма. Когда Нуланд спросила:
— Пан Сикорский, как у вас с английским?
Пан Сикорский встал и намеревался выти, он понял, что его удаляют.
— Садитесь, садитесь. Вы понимаете о чем я говорю?
— Окей, зер гут и пошла ты на задница, — ответил посол сразу на трех языках.
— Тогда садитесь и слушайте. Как вы знает, мы вложили, мы, то есть Америка, крупную сумму в Украинскую революцию и видим, что повстанцам жизнь на майдане нравится. Украина голодная, работы нет, а на Майдане платят от двадцати до пятидесяти долларов в день. Казна у такой великой и богатой страны, как Америка, тоже не бездонна. Нам нужно кончать с революцией в Киеве, а это значит, надо убрать Януковича, лишить его поста президента и водрузить на престол Кролика или Кролика, как его называют в народе. Для этого завтра или после завтра с десяти утра вы три министра других государств и три руководители оппозиционных партий — Кролик, Кличко, Тянивяму вместе президентом должны добиться и подписать соглашение о перемирии. Президент соглашается на досрочные выборы, на возврат к старой конституции, когда у него будет мало полномочий и все полномочия перейдут к верховной Раде, а значит, вся власть будет сосредоточена в руках Кролик, простите, премьера. Это с одной стороны. С другой стороны. Оппозиция в лице Кролика (Яцека) Кличко и Тянивяму обязуются разоружить своих последователей и зачистить Майдан. Есть ли вопросы?
