Владимир Чекмарев - Африка в огне
Дорога была только одна, она спускалась мимо блокпоста в котловину и проходила через городок. Там сейчас властвовали инсургенты, которые пропускали машины только после тщательного обыска и отъема в свою пользу части груза. Мы решили, что полсотни придурков не будут для нас серьезным препятствием. Двойник Тарасюка, услышав об этом, пришел в жуткое возбуждение, раскопал в недрах своего грузовика дюжину маузеровских карабинов и роздал их своим родственникам. Мы расчехлили пулеметы на импровизированных турелях, Тарасюк, вздыхая, вытащил из загашника РПК, а Таракан с Акимом пошли убалтывать шведского капитана, чтобы нас пропустили, и нас пропустили, но с условием, чтобы мы провезли с собой троицу сотрудников Корпуса мира…
Мы испытали даже некоторое облегчение. Наконец проявился противник, и наступила хоть какая-то определенность. Мы радушно встретили новых попутчиков. Пока колонна готовилась к маршу, они буквально обнюхали все машины и все места груза. Но, что нам показалось особенно подозрительным, так это то, что они очень внимательно присматриваются к тату на руках у родственников хозяина колонны. И вроде они что-то таки высмотрели, так как перестали шнырять глазами по бицепсам наших кафров.
Барон приказал по возможности поискать в тату наших попутчиков что-либо выходящее за рамки местного дизайна, и оно таки нашлось, но слишком поздно.
Командир приказал перейти на ломаный английский с добавлением французских и немецких идиом по тематике деньги, женщины, алкоголь, мародерство и.т.д. Гостей разобрали по машинам, причем, мадам, Тарасюк лично проводил к грузовику с вівцями. Аким и Таракан, сидящие на бортах, сразу стали рассказывать племяннику хозяина о судьбе некоей канадской журналистки, которую поймали на территории Центрально-Африканской империи, заподозрив в шпионаже, и в наказание отдали верблюдам-маньякам. Когда Таракан в красках начал описывать мучения несчастной мадемуазель, мадам из КМ пошла белыми пятнами, но ребята этого будто бы и не замечали, и не мудрено…
Пресловутый "Корпус мира" немало попортил крови многим хорошим людям, приверженным идеям Карла Маркса и Клары Цеткин. Официально гуманитарная организация иногда засвечивалась в таких нюансах, что Лоуренс Аравийский и Джеймс Бонд нервно курили под дальней пальмой, хотя порой некоторые телодвижения гуманитариев выглядели нелепо.
Вдобавок ко всему, мадам было тесновато сидеть. С одной стороны был овечий загон, с другой – большие квадратные ящики, притащенные откуда-то Тарасюком во время стоянки. Ящики были не очень тяжелые, но почему-то тихо жужжали. Американка с опаской спросила про начинку этих ящиков, на что Тарасюк приложил палец к губам, а Аким, присутствовавший при этом, прошептал ей на ухо (громким шепотом), что наш друг Франсуа Квазимодо, как истинный француз, весьма большой гурме, и больше всего любит блюда из экзотических насекомых и пресмыкающихся. Услышав это, Таракан хрюкнул и зашелся в кашле, Арканя скрылся за фургоном, а Птица споро полез под машину проверить кардан, но почему-то проверка кардана сопровождалась сдавленным хохотом. Хохма была в том, что после очередной хозяйственной инициативы Тарасюка, когда он выменял у старосты деревни на коробку витамина "С" двух свиней, начались некоторые проблемы. С одной стороны, это было благое дело для снабжения отряда свежим мясом, но, с другой стороны, старшина сказал старосте, что эти чудо-таблетки повышают потенцию, и как не странно, они на старосту подействовали. Ну, а дальше сработал Там-там телеграф. Сестра одной из жен старосты была замужем за офицером местного ополчения: к обеду следующего дня, после ночного секс-триумфа старосты, об этом узнали высокие чины штаба и администрации. И так как староста наотрез отказался делиться, к Барону зачастили всевозможные местные мамамуши, обещая любой чендж и любые деньги за пачку чудесных таблеток, и до тех пор, пока мы не сменили место дислокации, эти визитеры надоели командиру, хуже горькой редьки.
Так что, Тарасюку была выдана книжка "Собор Парижской богоматери", завалявшаяся в вещмешке у Аркани, и был дан приказ прочитать эту книгу и написать по ней реферат об угнетении французского пролетариата буржуазией и монархией. Аким, конечно, принял в написании данного реферата самое бурное участие. Он своими словами рассказал старшине содержание книги, правда, несколько сместив акценты и смешав времена. Квазимодо был руководителем сопротивления против японских оккупантов, а Эсмеральда была его радисткой. Короче, когда Тарасюк зачитывал свой реферат, ржал даже командир, и простил старшину до следующего левого гешефта, и он, видимо, наступил. При допросе старшина показал, что выменял два улья на пять противогазов и баночку зелёнки. Мед из ульев он уже переложил в ёмкости, а улья с пчелками оставил на случай 'стремных і шебутных ситуацій, коли якщо треба кого-небудь відірвати від нас, коли ми йдемо мимо', а потом что-то долго шептал на ухо Барону. Командир задумался, и старшина был прощен. Тем более, мадам сидела как статуя, то есть – такая же белая и молчаливая, и мирно никому не мешала.
Наша колонна уже втянулась в населенный пункт и, примерно в середине его, мы увидели, что дорога перекрыта двумя джипами с пулеметными турелями. ООНовский ровер подъехал к импровизированной баррикаде, и шведский лейтенант вступил в перебранку с их командиром. Колонна вынуждено остановилась и ощетинилась карабинами 98к, Калашами и пулеметами. Но то, что заблестело в окнах окружающих нас домов, – это уже был не обычный белый пушной зверёк, а, судя по количеству нацеленных на нас пулеметов, – полная жопа. Погасить быстро все точки без потерь не удастся, а потери обещали быть не малыми. К машине Барона подбежал Таракан и доложил, что у одного из сыновей хозяина, как раз того, что командовал охраной каравана, в татуировку с большим искусством вписан "Орден Дружбы Народов". Барон сразу сложил 'два плюс два' и длинно и затейливо выругался по-немецки. Все стало ясным. Эта свадебная процессия и есть наши дублеры, причем, противнику известно,кто они и как их искать. Хорошими в этой ситуации были два фактора…
Во-первых, противнику не было известно, что мы и есть настоящий конвой, во-вторых, противнику было известно, что кортеж – это конвой ложный, ибо приметы выпускника Института Патриса Лумумбы они могли получить только от крота в штабе. Следовательно, надо надеяться, что если засада в этом городке от ЦРУ, то наши Мирники дадут им сигнал о том, что нападать на нас не надо. Как будет подан сигнал, уже было ясно. Американцы, естественно, несколько взмокли от африканского солнца, и в карманах их светлых сафари явно просвечивали цветные носовые платки, синие и красные, причем, у каждого. Так оно и вышло. Очкастая мисс встала в кузове во весь рост, и стала вытирать лоб синим платком. Один из её друзей пошел к джипам, второй залез на крышу одного из фургонов и они тоже стали вытирать лица платками того же цвета, в чем весьма преуспели…
Джипы отъехали в сторону, американка пересела в ООНовский ровер, колонна стала набирать ход, а наш фургон, притворившись сломанным, в результате хитрого маневра оказался замыкающим. И тут Тарасюк выполнил свой хитроумный план…
На окраине городка, где домишки сгрудились вокруг узкого выезда из котловины, Тарасюк и Аким сорвали с ульев мешки, и мощными футбольными ударами сбросили их на дорогу. Фургон дал полный газ, догоняя колонну, а возможным преследователям должно было какое-то время быть не до нас.
Километрах в десяти от городка, колонна остановилась в заброшенной деревушке, чтобы привести себя в порядок перед последним броском. Шведы, посчитав свою миссию выполненой, уехали, и тут случился конфликт. Американцы хотели залезть в кузов самого разукрашенного грузовика, но родственники хозяина буквально выкинули их оттуда. У одного из Мирников появился в руке кольт с глушаком, и один из кафров получил пулю в плечо. Американцев быстро разоружили, надавали по шеям, и даже мисс слегка потрепали, но мы этому воспротивились, и в результате бригада Корпуса Мира США осталась на дороге со штатным оружием (Кольт, Смит-Вессон и Браунинг), но без рации. Самое дурацкое, что инцидент произошел практически на пустом месте. В грузовике, куда полезли ЦРУшники, везли, оказывается, главный подарок семье невесты – большое зеркало, и чужие не имели права ни видеть этот подарок, ни, тем более, его касаться. Но дело было сделано, и колонна рванула дальше. Судя по карте, через десяток-другой километров дорога должна была проходить по длинной лощине, а потом – до самого места назначения была только равнина. Барон, подозвав красавца с тату имени Дружбы народов (с редким именем Мганба), поимел с ним беседу, после которой Тарасюку и Таракану выделили шустрый пикап с форсированным движком и с парой автоматчиков цвета гуталина. Тарасюк взял с собой РПК и дежурный ящик сгущенки, и группа умчалась вперёд с приказом подготовить дорогу к капитальному перекрытию в самом узком месте лощины. Ведь погони на всякий случай надо было ожидать, а случай, как известно, бывает всякий.
