Хельга Графф - Мемуары Мойши
Далее послышался маленький диалог между чокнутым сыном и мегерой мамой.
– Ну что? Нету? Так я и думала! Вот собаки! И знать ничего не будешь, как уведут твою технологию!
– Да они же секрета не знают!
– Узнают, этой жидовне только ноготь покажи, так полтела откусят! Дурак, зачем с ними связался?
– Сама сказала… алло, алло… что потрясти их надо, а теперь рычишь… алло ответьте… – и гудки.
Ситуация почти как из еврейской песни:
«Бабка, бабка, что ж ты будешь делать,
А когда наступят холода?
А у тебя же нет зимнего платочка,
А у тебя же нет зимнего пальта!»
Теперь мы были в курсе их коварных планов и я расстроилась.
– Слушай, Лев, а ведь они запросто могут нас кинуть. У нас же в руках ничего нет, даже посреднического договора. Надо срочно подписать с ними договор на процент за услуги, а то вообще ничего не получим!
– Верно, – озаботился Левка и связался с нашим юристом, чтобы сделать проект договора, что стоило тоже приличных денег, потому как наш юрист зарабатывал триста марок в час!
Договор с Кондрашовым подписали чудом, заплатив ему еще тысячу марок! После этого мне захотелось взять пару гранат и нагрянуть в гости к вымогателям!
После встречи в Берлине пробежали три недели, но ни от господина фон Готтенберга, ни от миллиардера Амира, ни от балаболки Никольского не было ни слуху, ни духу. Нетерпеливый Левка начал злиться, но тут нам позвонили из Кемерово от заместителя губернатора и пригласили на переговоры. К нашему величайшему удивлению, и до них дошли слухи о Витькиной чудесной технологии.
– Едем туда! – обрадовался муж. – А то от этих немцев толку никакого!
И тут же купив билеты, на всех парах помчались в Кемерово. Полет прошел без происшествий, зато в московском аэропорту нас облаяли в аптеке. Когда мы захотели посмотреть товар, разгневанная аптекарша набросилась на нас чуть ли не с кулаками:
– Вы чё, совсем уже оборзели? Куда, паразиты, свои грязные грабли тянете?!
Не помня себя, в панике вымелись из медицинского киоска. Какие же наши все-таки хамы! Везде одно и то же, никакой культуры! Отчего так? Или они сами по себе злые, или такими их сделала жизнь?! Вот прямо теряюсь в догадках!
Самолету предстояло преодолеть почти три тысячи километров. Полет затянулся. Настало время приземлиться, а мы продолжали упорно лететь куда-то дальше. Как рассерженное стадо бизонов, промчался табун упитанных проводниц, и все сразу перепугались. Тем более, накануне нашего вылета где-то разбился самолет. Включившийся громкоговоритель сразу расставил все точки над «i». Наш лайнер решил приземлиться в Абакане, столице республики Хакасия! Что ж, Абакан так Абакан, не выпрыгнешь же из самолета и не почешешь в Кемерово своим ходом?!
Абаканский аэропорт встретил нас разрухой и тишиной, как в фильмах ужасов по Стивену Кингу. Посетителей ноль, торговли тоже, и ничего, кроме туалетов. Зайти туда я не смогла, а Левка, уже не в силах терпеть, перешагнул «врата ада» лишь через два часа. В кабинках не имелось даже дверей! Впрочем, во времена социализма их в туалетах не наблюдалось повсеместно! Ты делал свои дела на глазах у страждущей очереди, ужас! А может, капитализм – это совсем и неплохо? Туалетные кабинки имеют хотя бы дверцы! Потом обнаружили какую-то жуткую столовую, но есть побоялись. Наконец, часа через три нас вновь погрузили в самолет. Улетая из Абакана, я и не подозревала, что когда-нибудь придется сюда вернуться…
Встречи в Кемерово, в целом, удались, но пока только в теории. Администрация губернатора вышла с деловым предложением с помощью Витькиных прожорливых бактерий создать предприятие по переработке бурого угля. И даже придумала название «Новая нефть Кузбасса». Надо сказать, что его запасы здесь больше, чем во всей России, а может, и в мире. Сам губернатор отсутствовал, но его заместитель не растерялся и познакомил нас с местными бизнесменами. Если уж говорить честно, то обстановка в этих краях складывалась неблагоприятная. Рапортовать об успехах президенту в Москве легче, чем решать вопросы на месте. Отраслевые предприятия намеренно банкротили, об этом нам рассказывали сами бизнесмены. Шахты повсеместно переходили в частные, и не всегда чистоплотные, руки. При этом они совсем не реконструировались, а по-прежнему беспощадно эксплуатировались новыми хозяевами. Зарплаты шахтеры получали мизерные. На фоне общипанных и обобранных предприятий «радовали глаз» дворцы новых хозяев жизни. Правда, в них не было ничего: ни электричества, ни отопления, ни воды, потому как отсутствовала инфраструктура, но ведь это не главное. Главное – вовремя пометить свою территорию! Договоренности пока оставались на бумаге, а деньги и технологии кемеровчане ждали от нас, немцев, не желая вкладывать в новое дело ни копейки.
Из Москвы в Германию вылетели в штатном режиме, и всё бы ничего, если бы в какой-то момент я не повернула голову к иллюминатору и не поверила своим глазам. Рядом с нами, на расстоянии вытянутой руки, летел такой же лайнер! Я уже хотела вызвать стюардессу, думая, что они не в курсе сложившейся страшной обстановки, но Лев строго сказал:
– Хватить сходить с ума! Сейчас белый день, а это значит, что экипаж все видит и не допустит ничего плохого!
Именно в тот полет у меня появились первые седые волосы. Мой папа, пилот с пятидесятилетним стажем, объяснил, что такой случай редчайший! Каждый борт летит строго по своему эшелону. К счастью, обошлось! Самолет сначала приблизился к нам, доведя меня почти до инфаркта, а потом пошел наверх и исчез из поля зрения, но неприятный осадок остался на всю жизнь! Тогда я подумала, что мы очень похожи с известным путешественником Федором Конюховым. Так же шарашимся по миру с непонятной целью, рискуем. Хотя он, наверное, в поисках славы, а мы…
– В поисках денег, – подсказали душевные половинки, – помни, дорогая, кто хочет, тот добьется, кто ищет, тот всегда найдет!
Лозунги и речевки, это замечательно, это бодрит, вот только у жизни на них свой специфический взгляд.
Глава 14
В течение последующих двух недель никто на нас не выходил, кроме озверевшего от жажды денег Витьки Кондрашова, который, стеная, злясь, угрожая и шантажируя нас, снова пытался получить наличные.
– Сдохли они там все, что ли? – очень грубо отреагировал на молчание Левка, и в ответ на его выпад позвонил один из наших партнеров Александр.
Он сообщил, что в Вене проживает его кузен, который может познакомить нас с нужными людьми. Черт побери, как все дороги ведут в Рим, так наши только в Вену! Ну что же, надо попробовать. Нарядив супруга в клетчатый костюм от Кардена, я отправила Леву обратно в Вену, где его должен был встретить Сашин кузен Гриша. Сама осталась дома, поскольку с наличными стало уже туговато. Этот чёртов Виктуар дорого нам обходится, а не принес еще ни копейки прибыли! Следовало подумать, куда устроиться, чтобы поддержать спустившиеся колготки.
Если ты желаешь работать, то в Германии, как показала практика, работу найти можно всегда. Не сильно интеллектуальную и денежную, но вполне надежную и стабильную, как например, уборщик, мусорщик… нет, эта вонючая деятельность, можно сказать, блатная и очень хорошо оплачивается, еще продавец и… и… всё! Остальные специальности требуют приличного знания немецкого языка и каких-то навыков. Можно, конечно, развозить рекламу на тележке и торговать газетами в людных местах, но такая работа сдельная и приносит копейки, вернее, слезы.
Распрощавшись с мужем, временно устроилась на работу в дешевенький магазин, где футболку можно купить за одну, две марки, а флакон духов за девяносто девять пфеннигов.
Трудилась я не на кассе, что естественно, а на складе, сортируя товар, и в торговом зале, развешивая на вешалки одежду. Зарплате, очень далекой от мечты, трудно было даже выйти на старт соревнований с зарплатами развратной медсестры и няни пожилых младенцев! А что делать? Временные сложности. Несмотря ни на что, я всё ещё надеялась, что мы сможем заработать на технологии Кондрашова, но пока она приносила нам одни лишь ощутимые убытки!
Прошло два дня серой безвкусной работы в магазине. На третий появился толстый неопрятный дядька и прямо с порога, на русском, громогласно заявил:
– А где это… трусы для баб продают?
Ким, кассирша, в ступоре уставилась на невежу и поскольку была чистой немкой ни слова из сказанного не поняла. Тот повторил:
– Чё уставилась-то? Лупетками своими зыришь, показывай, где тут трусы у вас бабские продают?!
Очухавшись, Ким позвала меня, правда, я, едва заслышав голос неадекватного соотечественника, уже приближалась к кассе. Не скажу, чтобы дядька был стар и пребывал в маразме, нет, лет семидесяти, не больше, но выглядел как клоун. На лацканы своего заношенного, засаленного пиджака навесил целую гроздь различных значков: и октябрятский, и пионерский, и «Ворошиловский стрелок» (что совсем для нас некстати!), и ДОСААФ.
