Карен Налбандян - Исторические байки
Посылают Ёримасе повестку.
Ёримаса повестку читает и приходит в некоторое недоумение: "Бунтовщиков мочил. С ослушниками расправлялся. О чуде-юде невидимой не слышал".
Тем не менее прибывает к месту прохождения службы, имея при себе лук и две стрелы.
Посылает стрелу чисто на слух, чудище обрушивается на землю. Набегает народ с факелами – видят – голова обезьяны, тело барсука, змеиный хвост, тигриные лапы. В общем, "А слух как у собаки, а глаз, как у орла".
И дарят Ёримасе портвейна бадью меч под названием "Король Лев". Ну и спрашивают напоследок – а зачем вторая стрела?
Ну, товарищ пребывает в отличном настроении и потому вполне расположен к объяснениям:
– Ну, если бы первой стрелой промахнулся бы, то вторую точно в ту сволочь засандалил бы, что меня императору назвала.
Ибо нефиг.
5. Ёсицунэ, меч неправильно держишь ты.
"Наставниками Ёсицунэ в искусстве боя на мечах были тэнгу, жившие в горах маленькие лешие.
Ёсицунэ по ночам убегал из монастыря и упражнялся в фехтовании с этими способными созданиями. Тэнгу нашли в нем достойного ученика и обучили многочисленным выпадам, приемам защиты и нападения, парированию ударов веером и, как это ни странно, даже искусству драться чайником".
Байки от Ёсицунэ
1. Череп отца стучит в моё сердце
Клан Минамото пребывает в загоне. Глава клана убит в поднятом им же мятеже. Его жена – в любовницах у Тайра. Дети – в ссылке. Все стараются не отсвечивать и даже дышать – только по необходимости.
И тут появляется Монгаку. Бывший самурай, ныне монах. Человек святой, но шибко увлекающийся. Предпоследнее увлечение – сбор пожертвований в пользу храма Божьей Защиты. Собирать по монете на улицах – занятие пошлое и скучное, а посему Монгаку подходит к задаче творчески. Приглашает себя в имераторский дворец и начинает громогласно проповедовать. А на вежливые просьбы заткнуться, отвечает, что заткнётся. Но не раньше, чем храму пожертвуют, скажем, поместье. Имеет место некоторый мордобой, в ходе которого святой отец равно орудует мечом и свитком. К выходкам монахов император вообще-то относится философски, относя их к той же категории стихийных бедствий, что воды реки Камо и игральные кости. Но тут уж перебор явный. Так что монаха отправляют куда Макар телят не гонял. Причём, местом ссылки аккурат определяют селение, где уже мотает срок Ёритомо Минамото. Закон Мэрфи: падающий предмет всегда валится туда, где ущерб от него максимален. Или, если простыми словами – дрожжей в выгребную яму.
В ссылке смертельно скучно. А святому отцу хочется интриговать. И вот, находит он где-то череп и является к Ёритомо. Мол, бедный Йорик, череп твоего отца стучит в моё сердце – десять лет на груди ношу (sic!). И вообще, сынок, УБЕЙ ИХ ВСЕХ!
Ёритомо вяло поднимает голову и интересуется, а как быть с законностью? Потому как без высочайшего разрешения о проведении мятежа, о данном мероприятии и речи быть не может. Монгаку махает руками, мол не извольте беспокоиться, эт' мы устроим, императора беру на себя. Мирская суета вроде поднятого во дворце дебоша или императорского указа о пожизненной ссылке его не смущают ничуть. Впрочем, император Го-Сиракава – тоже прагматик до мозга костей. О дебоше не вспоминает, дурацких вопросов о пожизненной ссылке, где вроде бы монаху надлежит находиться, не задаёт. Зато требуемый рескрипт выдаёт одной левой – санкцию на проведения мероприятия "мятеж", с приложенным ордером на истреблении возомнивших о себе Тайра.
Дальше известно. Мятеж кончается победой, а посему мятежом не зовётся, Ёритомо становится сёгуном…
И всё бы хорошо, да идут слухи, что какому-то крестьянину удалось найти настоящий череп сёгуновского отца. Каковой последний из вассалов некогда притопил в речке.
Думаете, Монгаку это смущает? Да ничуть. Является к сёгуну, мол, вот он, ещё один череп твоего отца. Али, хозяин, недоволен?
Сёгун монаха терпит. Довольно долго. Пока не обнаруживает, что восьмидесятилетний старец ведёт долгие нравоучительные беседы теперь уже с последним из рода Тайра ("Рокудай, меч неправильно держишь ты"). Последнего из Тайра кончают, монаха отправляют на самый дальний и необитаемый из имеющихся в наличии островов.
2. Лошадью ходи!
Штурм ключевой крепости Тайра в Ити-но-тани. Диспозиция – аккурат как при осаде Минас-Тирита. С трёх сторон – стены, с четвёртой – горы.
Армия Минамото совершает чудеса храбрости под стенами. Тем временем Куро Ёсицунэ, главнокомандующий, с небольшим отрядом достаёт себе проводника-охотника и занимает позицию над крепостью. Высоко. Проводник объясняет, что дальше дороги нет.
Ёсицунэ интересуется, а ходят ли здесь олени? Ответ утвердительный.
Следует вывод: раз ходят олени, может пройдут и лошади. На эксперимент сгоняют вниз десяток лошадей под седлом. Ну, сколько-то ломают ноги, остальные проходят.
"А теперь – все!". В общем, художник Суриков, "Переход Суворова через Альпы".
…Когда в тылу у осаждённых появляется отряд дьяволов Минамото, поджигающих всё на своём пути, собственно сражение заканчивается и начинается панический драп.
3. Морской бой для чайников
Одно из преимуществ клана Тайра – их флот. Минамото мореходством не занимаются, а посему зрелище исчезающих за горизонтом кораблей противника – явление постоянное и унизительное.
Настолько постоянное, что в битве при проливе Фудзито взбешенный Морицуна Сасаки ведёт свой отряд в каваллерийскую атаку – на корабли. Со стороны картинка наверное получается захватывающая – всадники, в облаке брызг несущиеся по морю, аки посуху – см. "Бриллиантовую руку". В общем, "За буйки не заходить".
Сколько-то кораблей потоплено, но Куро Ёсицунэ не обольщается – да, повезло. Но не более. Надо строить флот.
…Начинать приходится с нуля. Не простого – абсолютного. Знаете, что такое абсолютный ноль? Это когда за день до выхода в море, кто-то вспоминает, что есть вроде такая полезная штука, руль называется. И не стоит ли поставить на корабль парочку? А для надёжности – четыре. На носу, корме и по бортам. Потому как – "корабль – не лошадь, зараз и не повернёшь".
А Есицунэ ему, что поворачивают в бою одни трусы.
А он в ответ – что полководец, который тупо ломится напролом – не полководец, а кабан. ("Он меня свиньёй обозвал").
Поговорили, называется. А тут ещё и погода испортилось. Тайфун. Корабельщики – ша, уже никто никуда не едет. Ёсицунэ – а чё так, ветер же попутный? А они – ни в какую. Не дурные, потому как. В общем, из двухсот кораблей в море удаётся выгнать пять. С дружинами Ёсицунэ и его близжайших вассалов – общей численностью человек восемьдесять. Да и то – под угрозой немедленного расстрела всей команды.
Непуганным идиотам – счастье. Потому как ветер на самом деле попутный и вместо ожидавшихся трёх дней на дорогу уходит около трёх часов.
И оказываются они на новом уровне – в самом сердце владений Тайра. В общем, картина маслом – хорёк на птицеферме. Остаётся вопрос – как высаживаться. Если причаливать, сгружать коней и т.д. – так перестреляют всех, как перепёлок.
И тогда Ёсицунэ приказывает – лошадей за борт. На буксире. И двигаться к берегу. А когда лошади достанут ногами до дна – всем в седло и в атаку. Благо мелоководье
Картина опять-таки выходит фееричная: в облаке брызг прямо из открытого моря вырастают всадники Минамото. Которых здесь нет и быть не может – по всем донесениям разведки. Сколько – не разобрать, но похоже очень много.
До первого удачного морского десанта ещё без малого шестьсот лет.
А дальше – только непрерывное наступление.
У Тайра сдают нервы. Вступает в действие план экстренной эвакуации, столица оставляется и поджигается, тысячи могучих и храбрых воинов слаженно грузятся на корабли и отчаливают.
И – финальный кадр – на оставленный берег выходят несметные полчища противника. Все восемьдесят человек.
4. Честь дороже
Как и полагается великому полководцу, росту в Ёсицунэ Минамото – метр с кепкой и непропорционально большая голова.
И вот, рейд по тылам Тайра продолжается. Очередной типа морской бой – когда на абордаж идут прямо из седла. В какой-то момент вассалы обнаруживают своего главнокомандующего, опасно перегнувшимся в седле. В полном доспехе. Битва в разгаре, а полководец пытается чего-то в волнах хлыстиком подцепить. А Тайра тем временем пытаются подцепить на вилы его самого.
В общем, спасают его в самый последний момент. Начальство мокрое, но счастливое донельзя. А в руках – спасённый из волн табельный лук.
Отношения с вассалами у Ёсицунэ вполне неформальные, поэтому народ начинает агрессивно интересоваться, что это на начальника нашло. Луков в арсенале – до кучи, а этот – к тому же ваще дерьмо. Да ещё и детский, кажется.
