Веселин Георгиев - Самые смешные рассказы
Победители выглядели точно так же отвратительно, как и проигравшие. С восемью щупальцами, со злыми буркалами, издающими тошнотворное зловоние. Шматки зеленой слизи шмякались то там то сям.
— Вы поймали мерзавцев, но чем вы лучше? — не унимались папарацци.
— Мы не претендуем на престол, — объяснил марсианский осьминог. — И мы не промышляем фальшивыми билетами на Землю. И именно этим зарабатывали себе на жизнь братья Ди-Джо. Потом им захотелось побыть еще и царями.
— Что будет дальше с Россией? — с левитановской четкостью произнес Рябов.
— Свободные выборы, — улыбнулся марсианин в генеральском кителе. — Абсолютно свободные… Надеюсь, вы разрешите и нам в них участвовать… на правах победителей.
Понурив головы, мы с Рябовым уходили из «Славянской». На улице полыхали полуразрушенные баррикады.
— Да, Петечка, — грустно изрек великий сыщик, — еще не время чехлить нам свое интеллектуальное оружие.
— Элементарные вопросы? Дважды два? Трижды три?
Рябов нахмурился:
— Надо придумать новую фишку.
— Мяу! — заорал кто-то сзади.
Я повернулся и погладил черного кота… с тремя головами.
Кот заурчал.
Перелетные бабки1
Москву потряс ряд дерзких ограблений банков. Причем не тривиальных, а с паранормальным уклоном. Средь бела дня денежная масса вылетала из форточек охраняемых зданий. А когда форточки срочно запирали, просачивались сквозь щели.
Затем Златоглавая просто окоченела от других событий. Какой-то незнакомец в полумаске, со знаком «2.», то есть Зорро, ка мушкетерской накидке, раздавал па паперти храма Воскресения Лазаря доллары и рубли. Одной старушке, примостившейся с блюдцем под исполинским дубом, он выдал в простом пакете с надписью «Три копейки» целый миллион баксов.
— Это либо сумасшедший, либо элитный джентльмен! — зорко прищурился инспектор Рябов. — Ограбление банков и раздача денег… Чувствуете, это один и тог же герой?!
— Значит, в путь! — Я надел пятнистые походные штаны с умопомрачительной скоростью.
Инспектор усмехнулся и неспешно раскурил кальян с эфирным маслом полыни:
— Не гоношитесь, Петя! Раскройте-ка карту столицы. Давайте проанализируем, где будет совершено следующее ограбление.
2
Следующим был ограблен транснациональный банк «Зомби-Лимитед», на Петровке.
Мы с Рябовым вовремя прибыли на место. Расположение банка мы вычислили, исходя из моего имени. Петр — Петровка.
То, что мы увидели, повергло нас в состояние шока. Деньги просачивались сквозь щели мраморного здания, озорными птичками выпархивали из чердака и подвала.
И хотя охранники, размахивая пистолетами и тропическими сачками для ловли бабочек, пытались предотвратить катастрофу, усилия их были тщетны.
Взлетая в небо, денежная масса выстраивалась зеленым журавлиным клином и, только что не курлыкая, уносилась по направлению к Рублевке.
Что мы могли сделать с пронзительно мудрым инспектором Рябовым? Нам оставалось только смачно сплюнуть под ноги и в глубоком раздумье отправиться домой.
— Это самое загадочное дело, за которое я когда-либо брался, — изрек по дороге Рябов. — Теперь нам надо всесторонне проанализировать, всегда ли деньги уносятся к Рублевке. Если да, то именно там устроить засаду.
После череды новых ограблений и наших с Рябовым виртуозных наблюдений стало окончательно ясно, деньги улетают именно на Рублевку. Но сколько мы ни метались с пушками наперевес от особняка к особняку, взять расхитителя с поличным, увы, не могли.
Казалось, с нами шутит сам дьявол.
Как-то в диком отчаянии мы уселись перекусить под огромным, сплошь в полированных желудях, дубом. По дереву скакали алые белки, с сухим минорным треском опадала листва.
Я достал из джинсовой сумки две пачки кефира и булочку с изюмом.
Рябов разломил булку на две части, мне, в высшей степени благородно, протянул ту, где изюма было побольше.
— Может быть, Петя, — инспектор хлебнул кефир, — нам стоит честно признать свое поражение? Признать, что это дело нам явно не по зубам.
Я надкусил булку, на зубах захрустел грязный изюм. Я взвыл от отвращения, сплюнул, а потом возвел очи к небу. И тут я увидел летящий прямо на нас денежный клин.
— Бабки! — заорал я. — Перелетные бабки!
Мы ринулись за клином, и тот нас привел к неказистому желтому особняку с мансардой.
Денежная масса, покружив над строением, с прощальным пощелкиванием и посвистом залетела в форточку.
Мы с Рябовым резвыми молодцами перепрыгнули через живую и колючую изгородь, усыпили хлороформом и без того спящую собаку-убийцу породы такса, и с помощью ударной ноги Рябова проникли в странное помещение.
Да, это был он, человек в накидке со знаком «2», Зорро! Но он был без полумаски. Он повернулся к нам на шум выломанной с петлями двери.
Широкие скулы. Лучистые глаза. Гладко выбритые, загорелые щеки.
Мы узнали его!
Это был отправленный три месяца назад в отставку премьер-министр Дмитрий Лобоз. До нашего внезапного визита он был занят сортировкой по мешкам влетевшей наличное::;.
Рябов снял с предохранителя свой серебряный кольт.
Я развел нехилые плечи и до боли сжал пудовые кулаки.
4
— Друзья, я вам все расскажу, — устало улыбнулся отставник. — Перед вашим героическим дуэтом у меня нет секретов.
Рябов сунул свой кольт за пояс брюк цвета хаки.
А я присел на крытый персидским ковриком пуфик.
— Истинная история моей отставки никому не известна. — Лобов закурил дешевенький «Беломор»,
— Почему же? — возразил я, акушер второго разряда Петр Кусков. — Желтая пресса об этом трепалась исключительно долго. Дня два.
— То-то и оно, что трепалась. — Лобов глубоко затянулся терпким дымом и резко выдул его через ноздри. — Может, господа хотят кофе? Хотя кофе у меня нет. Есть ячменный напиток «Колос». Кстати, абсолютно безвредный.
— После, — махнул рукой Рябов. — Скажите, Дмитрий, а тот человек, который раздает ассигнации нищим на паперти церкви, вы?
— Я, — потупился Лобов. — Делаю, что могу… Хотя понимаю, это капля в море.
— Это меняет дело! — Рябов пружинисто встал и сделал решительный шаг к отставному министру, — Позвольте пожать вашу благородную руку.
После инспектора и я не замедлил пожать сухую и приятную на ощупь ладонь экс-премьер-министра.
— Так что же послужило подлинной причиной пашен отставки? Можно сигаретку? — спросил Рябов.
— Угощайтесь, конечно, — Лобов выбил из «Беломора» папироску. — Чудовищная коррупция высших эшелонов власти, друзья мои. Только она. Ничто иное.
5
Выяснилось, что после объявления смертельного боя коррупционерам президент сразу отправил его в безоговорочную отставку.
— Сам президент? — изумился я, акушер второго разряда Петр Куссов.
— Метастазы лихоимства проникли поразительно глубоко, — грустно улыбнулся Лобов.
— Но деньги, Дмитрий Дмитриевич? — сощурился Рябов. — С какой стати они летают?
— О! Это особая история, — оживился Лобов. — Я дико переживал отставку. Меня просто качало от переживаний. Как-то, вылезая на воины, я поскользнулся и со всего размаха ударился головой об унитаз. Именно после этого все и началось…
— То есть? — гортанно спросил Рябов.
— Сначала я усилием воли смог придвинуть к себе пачку «Мальборо». Потом бокал с виски. Затем же меня озарило: а что, если?..
— У вас угрызения совести? — по примеру Рябова, гортанно спросил я, Петр Кусков.
Лобов засмеялся:
— С какой стати?! Вы заметили, какие я граблю банки?
— Отмывающие деньги коррупционеров? — Рябов хлебнул целебный напиток «Колос».
— Именно! Только с помощью паранормальных способностей можно победить коррупционеров.
6
Мы с Рябовым удалились в глубоком раздумье.
— Петя, — по дороге нахмурился Рябов, — развивайте, черт возьми, свои паранормальные способности! Один Лобов гниду коррупции не осилит.
Дома я несколько часов таращился на стакан с кефиром. Но он, подлец, даже не дрогнул!
А утром пришла новая весть о дерзком ограблении уральского банка «Голубой соболь».
Схема та же. Деньги птичками выпархивали из окон, чердака и подвала.
Предвкушая любопытный диалог, я тотчас понесся к Рябову, на Трубную площадь.
Дверь инспектор долго не открывал. А когда открыл, на меня просто хлынула лавина денег.
— Откуда? — возопил я.
— «Голубой соболь», — усмехнулся сыщик. — Я решил пойти по стопам экс-министра.
— Выходит, мы страшно богаты?
— Сортируйте наличность, Петечка! Сейчас мы двинем к паперти храма Воскресения Святого Лазаря.
Я тревожно посмотрел на груду ассигнаций. Она зашевелилась, и несколько банкнот приличного номинала метнулись ко мне.
