Сью Таунсенд - Адриан Моул: Годы прострации
Наступило долгое молчание.
Я был в ярости. Мать с сестрой должны были подготовиться, найти подходящие слова и выражения, но в итоге все свалили на меня. От кого родилась Рози, так и осталось до конца невыясненным, напомнил я отцу, и существует некая вероятность, что мистер Лукас, наш бывший сосед, может приходиться ей биологическим родителем. И добавил, что Лукас недавно связывался с Рози.
С тех пор как с отцом случился удар, его умственные способности слегка притупились. Пришлось повторять несколько раз, прежде чем он полностью осознал важность сказанного мною.
Конечно, он расстроился. Хотя я видал его и куда более расстроенным — например, когда «Лестер-Сити» проиграла на своем поле.
Мать, всхлипывая, попросила прощения за то, что причинила ему боль, но на этом она не остановилась:
— Отчасти ты сам виноват, Джордж. Я была женщиной кровь с молоком, с нормальными сексуальными потребностями, а тебе больше нравилось читать эти идиотские ковбойские книжки в постели. Помню, однажды, когда мы занимались любовью, я застукала тебя — ты читал «Билла, укротителя мустангов», держа книгу у меня за спиной!
Я ждал, что мать с сестрой скажут про «Шоу Джереми Кайла», но они помалкивали. И опять, дневник, завести речь на эту тему выпало мне. К моему удивлению, отец явно обрадовался возможности поучаствовать в телепередаче.
— Неужели ты смиришься с вторжением в твою личную жизнь? — разволновался я.
— Адриан, — ответил отец, — не осталось больше никакой личной жизни. Все всё и обо всех знают. Ты живешь в темных веках, сынок.
Мать победоносно воззрилась на меня:
— Я знала, папа встанет на нашу сторону.
— А меня здесь будто и нет, — вмешалась Рози. — Неужели тебе все равно, настоящий ты мне отец или нет?
Я растрогался и повернулся к отцу:
— Наверняка ты хочешь что-то сказать Рози.
С озадаченным видом отец почесал свои клочковатые усы и произнес:
— Она же знает, я всегда был к ней расположен.
— Расположен! — взвилась Рози. — Ах ты! Надеюсь, мистер Лукас окажется моим папой. Он жутко красивый, и у него чудесный почерк.
— Надо было отдубасить его до полусмерти, пока я еще был в силе! — закричал отец. — А ведь я доверял этому склизкому гаду! И твоя мать была не единственной, кого он оприходовал.
— Нет, единственной! — возмутилась мать.
Рози устремилась в гостевую спальню. Мать вышла на кухню, и я услыхал, как звенит лед в бокалах, потом булькает водка и шипит тоник. Она вернулась с подносом, и в этот вечер я не стал отказываться от выпивки. К тому времени, когда бокалы были наполнены в пятый или десятый раз, родители вполне дружелюбно обсуждали, что им надеть на «Шоу Джереми Кайла».
Георгина спросила, как отец воспринял наши откровения.
— Отлично, — ответил я и отправился спать.
Чистя зубы, я с тревогой обнаружил капельки крови в раковине.
7.30 вечера
Салли полагает, что кровотечение из десен, скорее всего, является симптомом заболевания десен и не обязательно связано с моим диагнозом или терапией.
Навестил мистера Карлтон-Хейеса. Он спал, и я не решился его будить. Медсестра сказала, что Лесли сейчас пьет кофе в буфете.
Я поинтересовался, как прошла операция.
— Я не имею права говорить об этом с посторонними, — ответила медсестра. — Мы сохраняем конфиденциальность.
Надо было соврать и назваться его сыном.
Четверг, 8 ноября
И словно мало мне неприятностей, позвонила доктор Пирс.
— Ты не звонишь, — пискнула она.
— Да, — подтвердил я.
— Почему?
— Я был занят.
— Мы можем встретиться?
Я молчал, мысленно повторяя про себя: «Нет, нет, нет», но вслух произнес:
— Где?
— Где угодно и в любое время.
Я сказал, что утром буду в больнице, днем в магазине, надеясь, что она поймет намек и прекратит настаивать, загоняя меня в угол. Она ответила, что до половины третьего у нее лекции, потом ей надо отвезти детей к дантисту, но к шести она освободится.
— К шести мне уже надо быть дома с женой и ребенком, — нашелся я.
— Зачем? Они заболели?
— Да, — солгал я, — у них… — Названия всех болезней вмиг улетучились из моей головы.
Тут даже до доктора Пирс дошло:
— Ты больше не хочешь меня видеть, да?
Отчего же, растерялся я, если она придет в магазин, я с удовольствием с ней побеседую.
— И больше ничего?
— Нет, больше ничего.
Я отключил телефон. Надеюсь, она не станет меня преследовать.
Пятница, 9 ноября
Утром терапия, как обычно. Салли почти рта не открывала. Я спросил, что случилось. Энтони съездил на озеро Уиндермир с другой девушкой, сказала она и подытожила:
— Ужасное предательство!
Я так и не понял, переживает она из-за появления другой девушки или завидует сопернице, потому что ее Энтони свозил на более красивое озеро.
В программе «Сегодня» Роберт Пестон сообщил, что у некоторых влиятельных банков возникли трудности. Он старался изо всех сил объяснить простыми словами все нюансы банковского кризиса, однако я как был в недоумении, так и остался. И запаниковал, но потом вспомнил, что не держу деньги во влиятельных банках. Я, слава богу, положил деньги, вырученные за страховку, на супернадежный исландский счет.
Вечером пришло текстовое сообщение от Пандоры:
Думаю о тебе, мой дорогой храбрый мальчик. Полагаю, ты выиграешь от инициатив правительства, направленных на лечение рака. Поможешь мне с избирателями, когда я опять приеду в Лестер? Люблю, как всегда, Пэн.
Суббота, 10 ноября
Терапия.
Салли завладела бортовым журналом Энтони. И выяснила, что он разъезжал по озерам, затонам, эстуариям и прибрежным водам с самыми разными матросами женского пола. Она выставила свое непромокаемое обмундирование и водонепроницаемые сапоги на eBay.
Зашел к мистеру Карлтон-Хейесу. Похоже, ему совсем худо. Он плохо отреагировал на анестезию, и ему постоянно дают кислород. На нем по-прежнему больничный халат, и он весь опутан проводами и трубками, и все же боссу удалось донести до меня сквозь прозрачную маску, что спина у него болит много меньше. Спросил, как дела в магазине, и я соврал, ответив, что дела просто блеск.
Возвращаясь в магазин, я заметил доктора Пирс — она топталась на противоположной стороне улицы, делая вид, будто разглядывает рождественскую витрину «Рэкема». У меня упало сердце. Не успел я снять пальто, как она пересекла улицу и вошла в магазин. Она подстриглась и теперь с новой прической немного смахивает на Энн Уиддком, энергичную представительницу партии консерваторов, — уже прогресс.
Спросил, что привело ее к нам, и услыхал в ответ:
— Ты.
Затем она сказала, что ищет рождественские подарки для детей, и я попытался перепоручить ее Бернарду, но тот отказался наотрез:
— Не выйдет, парень. Детские сопли мне противопоказаны.
Хайтиш отправился обедать, так что пришлось мне показать доктору Пирс самые дорогие книжки-раскладушки. Она выбрала четыре штуки, заплатив общим счетом 62 фунта 42 пенса.
Когда я отдавал ей кредитную карту, она пробормотала:
— Прости, что вела себя как дура.
Мне стало жаль ее, и я чуть было не сдался, но, собрав волю в кулак, ответил:
— Все в порядке. Приятного Рождества.
Домой я уехал рано и заснул в автобусе.
Воскресенье, 11 ноября
Мать позвонила телевизионщикам и подтвердила свое участие в «Шоу Джереми Кайла»: во вторник, 20 ноября, она вместе с мужем, дочерью и бывшим любовником явится в студию, где будет производиться запись передачи. Рози уже собирается отметить свой день рождения с «новым папой» Лукасом.
Мать все спланировала заранее. Она записалась на маникюр в «Острые коготки», к местному деревенскому парикмахеру и к стилисту в универмаге «Дебенэмз», где ей помогут выбрать подходящий наряд для телевидения. Зря она тратит деньги, съязвил я, на «Шоу Джереми Кайла» для женщин за шестьдесят дресс-кодом является кофта в обтяжку с растянутым вырезом, бриджи и кроссовки на босу ногу. А волосы у них либо свисают жидкими прядями, либо разделены пробором строго посередине, либо туго затянуты в конский хвостик (прическа, известная также под названием «лицевая подтяжка для бедных»). Мать в ответ заявила, что не хочет, чтобы обширная аудитория телезрителей (примерно три с половиной миллиона человек) приняла ее за шлюху на пенсии.
Опять я умолял ее передумать и отменить участие в передаче.
