Енё Рейто - Золотой автомобиль
– О нет, нет.
Праздничный кортеж проследовал к отелю «Средиземный». Горчев улыбнулся и кивнул даме в красном. Она отвернулась. Новые посетители уселись за самый большой стол.
Подошел кельнер.
– Что с вашим глазом, – спросил господин Ванек; Горчев тоже сочувственно обернулся, но, увидев результат своих трудов, гордо распорядился:
– Мне принесите пива. А вам, господин Ванек?
– Я бы занялся едой эту неделю, если уж у меня пять тысяч франков.
И с полного согласия патрона заказал изобилие съестного.
Пиво немедленно доставили. Пока Горчев пил, Ванеку подкатили ужасающее количество блюд. Приватный секретарь и новый родственник прежде всего по доброму буржуазному обычаю повязал на шею салфетку так, что концы растопырились словно эрзац-уши, а потом взглядом полководца окинул поле битвы.
– По какому случаю вы в Ницце? – осведомился Горчев.
– Понятия не имею.
– Вот и со мной та же история. Признаюсь, вы мне нравитесь. Несмотря на бедность, вы сохранили гражданское достоинство.
– Месье, – провозгласил Ванек, грустно оглядывая шикарную публику, – вы определенно не представляете, почему я так опустился.
– К сожалению, не могу вас поместить в более фешенебельном отеле.
Господин Ванек не ответил. Он съел несколько жареных гусей, два торта и потерял сознание.
– Персонал! – закричал Горчев. Подлетел кельнер, за ним секретарь отеля:
– Да? В чем дело?
– Имеются у вас так называемые «княжеские апартаменты»?
– Разумеется. Номер из двенадцати комнат.
– Прошу разместить господина Ванека в двенадцати комнатах. Когда он придет в себя, пусть следует за мной.
– Куда?
– Не имеет значения. – И Горчев удалился.
– Видите, – поучительно заметил секретарь кельнеру с подбитым глазом, – такие гости краса и гордость всемирно известного курорта, конечно, пока не вмешается какой-нибудь высокопоставленный дядя. Лучших клиентов, как правило, дядюшки помещают в дом для умалишенных.
Горчев, довольно насвистывая, шагал к бульвару Виктуар. На углу ввязался в потасовку с несколькими шоферами. У парикмахера вздремнул в процессе бритья, потом послал официантке ближайшего бистро несколько коробок конфет.
Что с него взять: человек без царя в голове – это и слепому видно. Он зашел в универмаг «Лафайет», дабы приобрести предметы первой необходимости: кучу Микки Маусов, несколько теннисных мячей, несколько дюжин самопишущих ручек и четыре плитки шоколада. Оделся с головы до ног: смокинг, крахмальная сорочка с перламутровыми пуговицами, шелковый носовой платок, белая гвоздика в петлице на манер старых репортеров и оперных завсегдатаев. Флакон духов, соломенная шляпа, перчатки, колоритом напоминающие лица китайских кули, умерших от желтой лихорадки. Сунул под мышку бамбуковую тросточку, вставил в глаз потрясающий черный монокль без стеклышка, лихо сбил набекрень соломенную шляпу и с довольным видом уставился в зеркало. Вокруг столпились продавцы и покупатели, а когда молодой щеголь поймал губами высоко подкинутую сигарету, раздались аплодисменты.
Горчев, смеясь, поклонился, подарил новым почитателям несколько самопишущих ручек и теннисных мячей и вышел. Через пять минут вернулся и доверительно сообщил одному из служащих универмага:
– Видите ли, все мои деньги остались в старом костюме.
– Секундочку. Подождите, пожалуйста.
Служащий, белый как мел, с трясущимися коленями принес внушительную связку банкнот.
– Я так и думал. Куда они денутся. Деньги ведь только по копейке теряются, большой охапке потеряться трудно, – усмехнулся Горчев и протянул служащему тысячный билет. Распихал деньги по карманам нового костюма, последнюю, перетянутую резинкой, пачку устроил в соломенной шляпе и удалился окончательно.
Прыгнул на подножку проезжающего мимо универмага такси:
– Не тормозите, давайте в какой-нибудь банк.
Открыл дверцу, уселся, достал смятые ассигнации, протянул шоферу.
– Разменяйте на сотенные, дружище, здесь, наверное, тысяч восемь. Может больше, может меньше.
Голова у водителя пошла кругом, такси покатило зигзагами. Наконец остановились у какого-то банка.
(Если бы Горчеву не вздумалось менять деньги, он поехал бы куда-нибудь дальше и случилось бы что-нибудь другое. Но Горчев поехал в банк и таким образом вскочил в скорый поезд своей судьбы и полетел с быстротой ракеты навстречу удивительным и невероятным приключениям.)
– Жду в машине. Поторопитесь.
Шофер вошел в банк и у кассы пересчитал: двадцать восемь тысяч! Пассажир пьяный или сумасшедший? Может, и то и другое? Шофер ступил на тротуар и… остановился: неизвестный исчез вместе с машиной. И остался осиротевший водитель с чужими деньгами. А только и случилось, что Горчев увидел за рулем спортивной машины смешливую девушку в красном платье. Она улыбнулась, проезжая мимо него в направлении гавани, и пропала в легком кружении пыли.
– Эх-хо! – раздался боевой клич нашего героя. Горчев нажал стартер и помчался на охоту за спортивной машиной…
Глава 2
1
На шоссе к Монте-Карло только особая милость судьбы хранила в этот день транспорт и пешеходов от явно взбесившегося такси. Горчев летел со смертоносной скоростью этак тысяч пятьдесят километров в час; очевидно, некоторые рождаются под особой звездой, что позволяет им выбираться невредимыми из всяких передряг.
К таковым принадлежал легкомысленный, стремительный герой нашего повествования.
Девушка, между прочим, обернулась и заметила такси, которое, трясясь, чихая, громыхая, болтаясь из стороны в сторону, неслось за ней. Она дала полный газ, и черная спортивная машина резко рванулась. Мотор взвыл разъяренным слоном, машину дико крутануло на повороте, подняло дыбом, и перед такси издевательски заклубилось огромное серое бензиновое облако на том месте, где только что виднелся автомобиль незнакомки.
Так приехали в Монако. Шофер с внушительным моноклем, в смокинге и соломенной шляпе набекрень вызвал живое любопытство. Но даже полицейские усвоили, что в знаменитом курортном средоточии правила уличного движения рассчитаны отнюдь не на здравомыслящих туристов, и спокойно пропустили сумасшедшее такси. Вероятно, на свете мало нашлось бы столь отчаянных и неумелых водителей, как Горчев: он не пытался избежать катастроф, но, казалось, искал их всеми силами. Так, к примеру, он помчался на красный свет: тормоза визжали, шоферы орали, служанка, что вытирала оконное стекло, вскрикнула, прижав к щеке пыльную тряпку… А такси победно летело. Эх-хо!
Оголтелый любимчик фортуны продолжал погоню по серпантинной дороге, ведущей в казино Монте-Карло, и весело махал шляпой. Дама в красном остановилась у отеля «Де Пари». Такси по немыслимой кривой пересекло великолепный английский сад, украшающий площадь, и затормозило в предназначенном месте, почти воткнувшись неугомонным радиатором в гостиничные двери. Безумный шофер хладнокровно сунул ошарашенному портье тысячную банкноту – меньших купюр он, видимо, не признавал.
Портье низко поклонился, и благодаря его заботам такси заняло место на проезжей части перед отелем.
Горчев, триумфально улыбаясь, приблизился к перепуганной девушке. Но, похоже, на этот раз назревала катастрофа: откуда ни возьмись появился великолепно одетый белокурый гигант с нахмуренной физиономией и смерил Горчева ледяным взглядом:
– Вы знаете этого господина, Аннет? – спросил он.
– Нет! И я хочу исправить это нетерпимое положение, – обращаясь к девушке, весело отозвался нобелевский лауреат.
– Вы слишком навязчивы.
– Месье, мне кажется, вы отстали от моды. Такой шикарный двубортный пиджак уже никто не украшает дурными манерами.
– Вы намерены дать сатисфакцию за оскорбление?
– Само собой, – радостно заверил Горчев. – У меня, правда, нет времени на долгие процедуры. Если не иссяк ваш воинственный пыл, извольте, я к вашим услугам. Только моментально.
– Позвольте представиться: барон Лингстрем.
Оппонент помедлил всего чуть-чуть:
– Князь Червонец, обер-лейтенант гвардии, царский эмигрант и тому подобное. Где состоится встреча, мой родной?
Девушка стояла бледная и пораженная.
– Офицерское казино в Монако. Там найдутся секунданты к вашим услугам. Жду вас. – Барон вышел и направился к такси.
К его изумлению, за руль уселся князь Червонец и включил счетчик:
– Такси принадлежит мне, дорогой барон Дуэлевич, – успокоил он пассажира на заднем сиденье, включил двигатель, и автомобиль с полоумным шофером и порядком озадаченным Лингстремом рванул с места.
2
Аннет Лабу грустно стояла перед отелем. Жизнерадостный молодой человек несомненно держался несколько развязно, но зато он был привлекателен и остроумен. Неужто Лингстрем – этот верзила, у которого только спорт на уме и, наверное, не один выигранный чемпионат по фехтованию, искромсает сумасбродного, но такого милого юношу? И вообще, по какому праву он дерется из-за меня? – сообразила вдруг Аннет. – Что он мне – жених?
