Владимир Черепнин - Сборник рассказов
А детишки так и не уснули. Ведь заведующая с нянечкой не шептались в сторонке и даже не просто разговаривали, а орали друг на дружку…
Домысливание
Как-то классик юмора сказал, что если человеку принять снотворное вместе со слабительным, то получится очень интересный эффект. Смешно, не спорю. Но если призадуматься, ничего интересного, потому как вполне предсказуемо. Или загадит кровать, или уснет на унитазе. Да, еще возможен промежуточный вариант: отрубится где-нибудь по дороге между спальней и туалетом и опять-таки обделается. А ежели все тоже слабительное принимать с глюциогеном. Вот где интересно будет! Тут уж все от человека зависит. Если агрессивен, будет думать, что бомбит Багдад, Вашингтон или даже Кремль, в зависимости от политических убеждений. Ну, а если, наоборот, добрый и миролюбивый, то решит, что раздает гуманитарную помощь каким-нибудь голодающим негритеночкам или молдаванам.
Еще один юморист вспомнил про две беды: дураки и дороги, и два извечных российских вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?», взял да и объединил и то, и другое, мол, все просто: виноваты дураки, делать надо дороги. И смешно, и, главное, правильно. Вот, только, виноватые дураки все при больших чинах, а асфальт укатывать — тяжелая женская работа. А если местами поменять, совсем другая картина получается. Во всем обвинить дороги, стерпят бессловесные, да и новых дураков делать гораздо приятней.
Еще бессмертный опус сатирика: «Одно неосторожное движение, и ты уже отец». Офигенно. Сам тащусь. И справедливо… Для людей. А у ежиков и дикобразов от неосторожного движения может возникнуть более серьезная проблема, чем банальное отцовство. Тут на всю жизнь калекой можно остаться.
Теперь фраза из бородатого детского анекдота: «Хорошо, что коровы не летают…». так это когда ж было? А теперь-то, что в этом хорошего? При нынешних ценах на удобрения и авиационное топливо, да если еще и учитывать бедственное положение колхозов. Сейчас плохо, что коровы не умеют летать. А то свистанул бы им, как гулюшкам, взмыли бы буренки и стали бы по полям свои лепешки разбрасывать для блага будущего урожая и на радость председателю…
Судьба крокодила
Известно, что маленькие крокодильчики вылупляются на берегу слепые, как котёнки, и по запаху бегут к воде, где их поджидает мамаша. Однажды из яйца выбрался детеныш рептилии с малюсеньким дефектом — насморком. Однако, столь незначительный недуг сыграл роковую роль. Крокодильчик, не чуя запаха воды, умындил в другую сторону. В пустыню.
Так и погиб бы, если б не пустынные ящерки, которые приняли его за своего уродливого собрата. Они подкармливали странного родственника, за что крокодильчик был, конечно, благодарен, но гораздо сильней он ненавидел приютившее его племя, потому как все, от мала до велика, постоянно дразнились и смеялись над его внешностью. Поэтому его ничуть не мучили угрызения совести за то, что, мал помалу, сожрал всех ящериц в округе.
Немного подрос, возмужал, и пищи стало требоваться все больше и больше. Тогда он приноровился тибрить страусиные яйца. Уже тогда в нем начали проявляться актерские способности и талант перевоплощения: дабы избежать пенделей от разгневанных страусов, вставал на хвост, замирарал, прикидываясь саксаулом. Постепенно крокодил перешел на самих страусов. А глупые птицы не о чем не догадывались, лишь дивились странному исчезновению собратьев, да неестественно быстрому росту почему-то постоянно перемещающегося саксаула…
Когда кончились страусы наш герой уже превратился во взрослого крокодила. Заматерел. И еще больше поднаторел в актерском мастерстве. И тут, как по заказу, повстречался ему одинокий верблюд. Крокодил его аккуратно сожрал, не подпортив шкуры. Переоделся и вперед. Стал прибиваться к караванам. Его охотно принимали. Кто ж откажется от лишнего транспорта? А ночью… И никаких подозрений. Кто подумает на ковыляющего неуклюжего верблюда? На всех думали: и на львов, и на шакалов, и на гиен, даже на дикие племена, а на него — нет. Правда, уже через месяц от неуклюжести не осталось и следа, научился жевать колючки и плеваться для правдоподобности. И от настоящего верблюда практически не отличался.
Так бы и жил — не тужил, понемногу выжирая караваны, но однажды прибился он к транспорту наркоторговцев. В принципе, крокодилу было без разницы, товар его не интересовал абсолютно. Так что, и на сей раз он поступил, как обычно. Порошок-то растащили мартышки из ближайшего оазиса. До сих пор тот оазис среди местного населения считается проклятым местом, и все обходят его стороной. Не мудрено: круглосуточно, не смолкая, звучит леденящий кровь дикий обезьяний хохот…
Однако, наркомафия не хотела мириться с потерей товара. И уж если порошок не удастся вернуть, то следовало жестоко наказать виновника, дабы другим не повадно было. Как известно, у наркодельцов длинные руки. Вскоре им было известно все. Скорей всего, не обошлось без подкупа специалистов НАСА, потому как крокодил проявлял неслыханную осторожность и не оставлял свидетелей, и только со спутников можно было проследить его деяния.
И началась облава. Была объявлена награда за голову лжеверблюда-крокодила. Вооруженные отряды наводнили пустыню, кольцо сжималось. Оставался один выход: бежать туда, где наркомафия не сможет достать. За Железный Занавес… Обойдя все кордоны, крокодил все-таки пробрался в страну процветающего социализма. Обосновался в столице, взял несколько уроков музыки и, наивно полагая, что здесь он недосягаем, играл на гармошке у прохожих на виду. Но мафия не желала мириться с поражением. И послала в ящике с апельсинами самого жестокого киллера, являющегося мутантом тушканчика. Но и на сей раз крокодилу удалось уйти от возмездия. Будучи неплохим психологом, он умудрился перевербовать и склонить на свою сторону ушастого монстра. И вскоре они стали лучшими друзьями.
Странной парочкой заинтересовались спецслужбы, потому что стали пропадать крутящиеся возле них пионеры. Наружку вел майор КГБ, переодетый в старушку, вместе со служебно-розыскной овчаркой, закамуфлированной под ручную крысу… Но это уже совсем другая, всем известная история…
Вместо репки
Не стал на сей раз дед сажать репку. Где-то прослышал, что бывают растения, которых тянуть-потянуть гораздо приятней и веселей, чем банальные корнеплоды. Он посеял коноплю. А всему многочисленному семейству и прочим хвостатым прихлебателям сообщил, что теперь в их услугах не нуждается, сам справится, и они все, наконец-то, могут проведать общую матерь. Причем выразился так конкретно и бескомпромиссно, что, вроде как, не оставил ни малейшего шанса быть непонятым. Он даже не стал пользоваться простым и ясным словом «уходите». А сказал… Гм… Как бы поприличней выразиться… Почти дословно: «Утрахивайтесь к едрёной матери!». А чтобы получить оригинал дедовского выражения, потребно всего лишь пару слов заменить на матерные синонимы.
Однако бабка, внучка, Жучка и прочая живность проигнорировали посыл и с честными харями и мордами заявили, что не оставят деда в трудную минуту один на один с урожаем и обязательно помогут вытянуть. Мало того, приперся и медведь. Сказал, что, мол, хватит из него идиота делать:
— Два раза провели, как распоследнего лоха, будет! Сначала вершки, потом корешки. А сейчас — хрена лысого! Опять корешки, и баста!
Долго ли, коротко ли, но вызрела конопля. Забил дед косячок. Тянет-потянет, и, вдруг, как захихикает, ехидно так и весьма паскудно. Молвит бабке, супружнице своей:
— Слухай меня, лахудра страшномордая! Кабы не твое приданное в виде избы с огородом, ни в жисть не обженился бы на такой обезьянской образине. Потому и пил, и гулял все годы совместной жизни. И все надеялся, что ты из-за своего премерзостного характера и врожденной стервозности пойдешь наперекор статистике, которая утверждает, что бабы живут дольше мужиков, и отправишься на погост!
Молча выслушала бабка откровения, взяла косячок, затянулась раз, другой, даже не поперхнувшись и не кашлянув, будто всю жизнь травку курила, и загоготала:
— А теперь ты меня слушай, сморчок висловсякий! Гулял он, эталон импотентции! Если бы мужиковская рогатость была бы не фигуральным выражением, а являлась бы фактом, и величина рогов зависела бы от количества и качества бабьих измен, ты бы не только перебодал бы всех козлов в округе, но и ободрал бы все потолки в хате, не смотря на свои метр сорок.
Пришла очередь внучки тянуть-потянуть. Раз, второй, третий, четвертый… Еле Жучка отняла, испугавшись, что ей не достанется. А внученька как заржет, да так, что сразу цыгане сбежались, решив что новая лошадь на деревне объявилась, хотели стибрить. Ушли ни с чем, своими ромало-чавескими делами заниматься, даже курнуть не обломилось. А девчушка довольно крякнула с видом знатока, оценившего качество продукта, и говорит:
