Владимир Черепнин - Сборник рассказов
Смотрел, как полагается, все двадцать четыре часа. Пил кофе, заводил будильник, но смотрел. Раз уж уплачено, зачем деньгам пропадать? По истечению суток фильм знал наизусть, хоть еще не было ни мировой, ни фестивальной премьеры. Усталый, но с чувством исполненного долга, заявился в прокат.
А Танька вся цветет прямо:
— Здравствуй, милый! У меня для тебя две новости, и обе хорошие.
Я даже как-то не обратил внимания на странное в ее устах приветствие. Наверное, сказалась бессонная ночь. Только буркнул:
— Так не бывает, чтобы две хорошие. Одна должна быть хреновой.
— А вот и бывает! У меня в райцентре родственница — начальник ЗАГСа. Она без всяких проволочек и месячного срока на подумать оформила твой развод.
— Стоп! Как это — развод?!
— Быстро и просто. Так что, твоя Маринка тебе больше никто. Можешь смело гнать ее из дому.
— Погоди! Но я же люблю свою жену, и она меня.
— Дорогой, ты в каком веке живешь? Любовь-морковь. Фигатень все это.
Тут в мою душу вкрались смутные подозрения. То дорогой, то милый. У Таньки лимит — пять ласковых и добрых слов в год, а тут сразу два. И я осторожно поинтересовался:
— А вторая «хорошая» новость какая?
— Она не просто хорошая, а замечательная. Моя родственница не только оформила твой развод, но и наш брак. Так что ты теперь мой законный супружник. Когда мне переезжать?
И издали продемонстрировала свидетельство о браке и мой паспорт со всеми полагающимися штампами.
— Тань! Да ты что, охунарела? Я тебя не только не люблю, но и, как бы помягче сказать, не очень-то перевариваю.
— Заладил, как заевший китайский болванчик, про свою любовь. Стерпится — слюбится, любовь зла… Продолжать народные мудрости?
— Не надо. С тобой не стерпится.
— Фи! Никто и не неволит. Не хочешь счастливой супружеской жизни — не надо. Разведемся. Сам понимаешь, оформим все быстро. Только имущество придется делить.
— Какое имущество?
— Твое, естественно. Как законная жена имею полное право на половину в случае развода. Хочешь, добровольно отдавай, а хочешь, судиться будем. У меня там свояченица рулит.
— А как же Маринка?
— Твоя бывшая ни на что претендовать не будет, антеллигенция чистоплюйская. Да и не в твоих интересах. Если с ней поделишься, потом со мной, сам с чем останешься? С нужником и сараем. Так что, лучше подумай сначала, прежде чем бракоразводный процесс затевать. Ведь и не пожили еще. Вдруг, понравится? Сутки тебе на раздумья!
— А можно я фильм еще на сутки у себя оставлю?
— Офонарел от счастья. Конечно, оставляй. Тем более, паспорт я тебе пока возвращать не собираюсь, чтоб на радостях не испортил. Да, в милицию и не пробуй обращаться. Наш главный мент, сельский участковый, моей сестры муж, зять мой. Не примет он заявления. Так что, лучше смирись. У меня все схвачено.
— Червонец платить надо?
— Ты что?! Родному мужу — скидка 50 %. Хватит и пятерки.
Домой я не пошел. Купил пару пузырей хорошей водки в больших бутылках и сразу в райцентр поехал, в гости. Я же ведь тоже чей-то зять. А Маринкин брат Серега — прокурор района, и жена его — начальник паспортного стола. Я написал пару заявлений задним числом и уже к вечеру вернулся домой с новым документом. С нетерпением стал дожидаться завтрашнего утра, чтобы вместе с Серегой, обещавшим подъехать к открытию проката, сообщить Таньке две хорошие новости, обе о заведении уголовных дел. Одно о краже паспорта, а второе о брачной афере…
Монолог прародителя
Сторож зоопарка дядя Вася был весьма счастлив. Еще бы! Наконец-то эти толстопузые нувориши догадались, что незаконно приобретать маленьких крокодильчиков для своих новомодных аквариумов выгодней у него, чем у директора. Ведь те же самые свежевылупившиеся рептилии у дяди Васи были гораздо дешевле. На радостях он набрал больше водки, чем обычно, и отправился к своему единственному приятелю-собутыльнику — самцу шимпанзе. Более благодарного слушателя трудно было бы отыскать. Тот всего за полстакана никогда не перебивал, и постоянно со всем соглашался, кивая и угукая, какую бы хрень не нес пьяный сторож. И не уходил, когда понимал, что водки больше не обломится. А куда он из клетки денется?
На сей раз дядя Вася выделил обезьяне целую бутылку. Гулять — так гулять. А так как не было потребности растягивать единственную пол-литру на всю ночь (затарился на несколько дней вперед) сам набрался так быстро, что уже через полчаса извечные жалобы на жизнь собачию, сволочей демократов и отсутствие взаимопонимания превратились в бессвязные междометия. Он собрался с силами и более-менее членораздельно выдавил:
— Эх! Тебе, обезьяну, не понять…
И вновь перешел на только ему ведомый язык. На что шимпанзе прямо из горлышка, не отрываясь, опустошил свою бутылку, довольно крякнул и заговорил человеческим голосом:
— А теперь, Васек, слушай сюда. Вот, вы, люди, все ищете промежуточное звено между вами и нами, мол, должно быть, потому как не бывает, чтобы из обезьян — и сразу в люди. Себя хомо сапиенсами обозвали, а меня шимпанзой дразните. Хоть я не обижаюсь. Кто ж на сапиенсов обижается? Хомо сапиенс. Человек разумный. Ага! Офигитетельно разумные. Тогда мы — обезьяникус охренителиус сапиенс. Удивлен, что латынь знаю? Это еще фигня. У нас и своя латынь имеется. Причем более понятная и простая. Правда, у вас она почему-то нецензурная. То что мы более разумны можно было бы принять за аксиому, просто вспомнить, что мы себе ни политиков, ни чиновников, ни ментов не придумали. А у вас они от большого ума что ли?
Конечно, и мы не без греха. Лопухнулись один раз по-крупному. Проворонили ту мартышку, которая первой взяла в руки палку. Ну, от которой потом люди пошли. Задавили бы в зародыше, ох, как проще жить было бы. Но, как вы говорите, история не имеет сослагательного наклонения. Теперь приходится приспосабливаться. Весь отряд приматов «включил дурочку» и косит под тварей неразумных. А что делать? Вы друг дружку гасите почем зря, а прознаете, что существует более совершенный вид, перепугаетесь, что вас захотят поработить, объединитесь и всем миром упреждающим ударом. Вот и приходится угукать…
Вы называете себя цивилизованными. Понапридумывали всякой фигни: телевизоры, компьютеры, самолеты, бомбы, деньги… На самом деле любому разумному, да и неразумному существу потребны лишь три вещи: жрать, спать и бабы. Ну, или мужики, в зависимости от пола. Все остальное — понты. Вот, меня поймали. В неволе держите. Только я и здесь приспособился. Жру от пуза, сплю когда захочу и с самками нет проблем. А теперь на себя посмотри, сравни. То-то же. И кто из нас сапиенс? Так что, не ищите промежуточное звено. На самом деле, вы не венец природы, а наше дефективное ответвление…
Когда хмель начал понемногу проходить, шимпанзе замолчал, проклиная себя за чрезмерную болтливость, чреватую неотвратимыми последствиями. Но потом, немного подумав, успокоился, справедливо решив, что вечно пьяному сторожу никто не поверит. И дядя Вася также испугался не на шутку, мол, допился до глюков. И первой мыслью было немедленно и бесповоротно завязать с Зеленым Змием. Но потом он вспомнил про почти нетронутый ящик водки, да и видения оказались весьма интересными, и на следующую ночь сторож решил продолжить эксперимент и выступить с контраргументами в защиту человеческой цивилизации…
Тихий час
В детском саду тихий час. Баба Катя — добрая старушка, если ее не трогать, бесшумно прохаживалась между кроваток и тихонько приговаривала:
— Усопливайте, милые детишки, усопливайте…
— Нет такого слова — усопливайте, — поправила проходившая мимо заведующая.
— А как же тогда? Усыпайте? Упокаивайтесь? Гм… Двусмысленно как-то звучит. Погост сразу вспоминается.
— Правильно будет — засыпайте.
— Чего засыпать-то? Закрома Родины? Хватит, назасыпались! Потом дельцы хитромудрые появляются и из этих закромов в свой карман черпают и покупают себе англицкие футбольные клубы с кораблями!
— Тогда можно сказать: начинайте спать!
— Ага! Вчера сказала. Вовочка тут же встрепенулся: «С девочками?!». Ведь сейчас слова «спать», «любить» и прочие нецензурные непотребства — синонимы! Ух, времена проклятущие! А все из-за этих сволочей!
И баба Катя рассказала кого имела ввиду. Не досталось Николаю II и дедушке Ленину, при них старушка не жила, а остальным всем, вплоть до ныне действующего, по полной программе. Заведующая устала слушать подчиненную.
— А, фиг с тобой! Как хочешь, так и говори. Вот, только если они и правда усоплюют спальню, сама же и будешь убирать.
А детишки так и не уснули. Ведь заведующая с нянечкой не шептались в сторонке и даже не просто разговаривали, а орали друг на дружку…
Домысливание
Как-то классик юмора сказал, что если человеку принять снотворное вместе со слабительным, то получится очень интересный эффект. Смешно, не спорю. Но если призадуматься, ничего интересного, потому как вполне предсказуемо. Или загадит кровать, или уснет на унитазе. Да, еще возможен промежуточный вариант: отрубится где-нибудь по дороге между спальней и туалетом и опять-таки обделается. А ежели все тоже слабительное принимать с глюциогеном. Вот где интересно будет! Тут уж все от человека зависит. Если агрессивен, будет думать, что бомбит Багдад, Вашингтон или даже Кремль, в зависимости от политических убеждений. Ну, а если, наоборот, добрый и миролюбивый, то решит, что раздает гуманитарную помощь каким-нибудь голодающим негритеночкам или молдаванам.
