Владимир Кунин - Кыся
«Ты все понял, Кыся?»
«Еще бы! Я это понял, как только он допел твою дурацкую песенку! ответил я. — От него же просто несет пистолетом! Неужели ты не чувствуешь на нем запаха оружия?!»
«Нет, — сказал Водила. — Зато я чувствую все остальное».
«Пожалуйста, спроси его, куда и на чем он едет. Нам нужно исключить какие-либо сомнения».
— А сейчас куда, Алик? — тут же спросил Водила.
— В Мюнхен.
— На чем?
Алик повернулся к окну, показал пальцем на стоянку легковых автомобилей и сказал:
— А во-о-он моя «Тойота»… Белый микроавтобусик видишь? Номера «эМЦеХа семьдесят четыре — двадцать шесть». Это и есть мой катафалк! — И Алик весело и внимательно посмотрел на Лысого.
У Лысого самым натуральным образом отвалилась нижняя челюсть! Таким растерянным я его еще ни разу не видел.
— Все, ребятишки, — решительно сказал мой Водила и встал со стула. Кончили травить. Еще пилить черт-те сколько. А перед дорожкой надо и Кысю выгулять, и самому вдумчиво отлить. Еще и в лавочку заскочить… Занимай свое место, Кыся!
Я впрыгнул в сумку, и мы вышли из столовой. У «Хунде-Бара» пританцовывал какой-то пуделек. Почуяв меня, он стал тревожно оглядываться по сторонам и даже чего-то вякать. Однако, как только мы вышли на свежий воздух, пуделек тут же вернулся к миске с той отвратительной подливкой и тушеным мясом.
* * *Было отчетливо видно, что Лысый все еще не может придти в себя. Никак он не ожидал, что «исполнителем», профессиональным убийцей, может оказаться этот невысокий, худенький мальчик с беленькими вьющимися волосиками. Такой улыбчивый, смешливый и умненький. Ни дать, ни взять — десятиклассник, отличник и комсомолец из недавнего советского прошлого…
— Что, земляки, в Мюнхен вместе пойдем? — весело спросил Алик.
— Дак… Вот, как напарник скажет, — Лысый совсем смешался.
— А чего!… - беспечно сказал Водила. — Ежели вы нас с Кысей подождете — кайн проблем. Нет вопросов. Айда, Кыся, вон к тем кустикам.
У кустов Водила вытряхнул меня из сумки, сел на скамейку у мусорного бака и закурил сигаретку. Рядом присели Лысый и Алик.
— Давай, Кыся, не задерживайся! — крикнул мне Водила. — Я лучше потом остановлюсь и еще раз тебя выпущу!..
Я юркнул в кусты, быстренько сделал все, что требовалось, зарыл, забросал все свежим песочком, отряхнул лапы, подмылся и только собрался было вылезать на свет Божий, как вдруг увидел поверх кустов пожилую даму в больших темных очках, которая говорила по-французски:
— Лола, дорогая… Ну, сделай пи-пи!.. Мамочка умоляет тебя, Лола!… Пис-пис, пис-пис… Ну, пожалуйста, Лола!..
Затем я услышал шорох и прямо на меня выползло какое-то ну совершенно небесное создание!… Это была Кошка такой неземной красоты, какой я в жизни еще не встречал. На ее пушистой шейке красовался очаровательный голубенький бантик, и Кошечка была на поводке. Но не с ошейником, а с такой системой ремешочков, очень похожей на парашютную подвесную систему. Я как-то смотрел по телевизору соревнования парашютистов на точность приземления и отметил для себя, что особо драгоценные породы Кошек и маленьких Собачек типа Дженни непременно одевают вот в такие сбруйки. У этой красотки Лолы поводок крепился именно так. Второй конец поводка этой фантастической Кошечки уходил через кусты наверх — в руки Хозяйки, которая буквально не закрывала рта:
— Лолочка, детка! Ну, не стесняйся, сделай пи-пи… Умоляю! Ты же всю машину уже загадила, стерва!!! Там же дышать невозможно! Лола, пупсик, ну, пожалуйста…
Красотка Лола увидела меня и глаза ее мгновенно зажглись совершенно бесовски-блядским светом! Изображая внезапно нахлынувшее на нее сумасшедшее желание, она разинула рот, сладострастно облизнулась и, прикрывая глаза в любовном томлении, мордой потянулась ко мне…
От такой откровенной прямолинейности я несколько опешил. За свою долгую, бурную и не всегда разборчивую сексуальную жизнь я впервые столкнулся с таким четким исключением из каких-либо Кошачье-Половых правил ложного «сопротивления», фальшивого «нежелания», притворной «боязни» забеременеть и тому подобное, что так свойственно нашим российским Кошкам.
— Ты что же это гадишь в машине? — строго спросил я ее, чтобы скрыть свое замешательство.
— Ненавижу автомобили! Это моя форма протеста… — прошептала она и тут же недвусмысленно стала задирать хвост вверх и чуть вбок, подворачивая под меня свой задик.
— Ну!.. У тебя есть другие предложения?
— О, черт!.. — на секунду растерялся я.
Оставляя свой задранный хвост у самого моего носа, Лола изогнулась так, что сумела повернуть свою наглую, сытую, холеную рожицу дорогой потаскухи ко мне и спросить, глядя мне прямо в глаза:
— А может быть, ты — кастрат?..
— Вот я тебе сейчас покажу, какой я «кастрат», шалава французская! рявкнул я и показал этой Лоле все, на что я был способен.
Выяснилось, что на нервной почве я был способен на многое. Достаточно сказать, что я затрахал эту красотку с бантиком так, что в руках ее Хозяйки, которая совершенно не понимала, что там в кустах происходит с ее Лолочкой, чуть не лопнул поводок! А он мне, кстати, изрядно мешал. Если бы не поводок, я ей вообще «показал небо в алмазах»! Я не очень представляю себе, что это такое, но в сходных ситуациях, так всегда говорил Шура Плоткин. А Шура, как известно, знает толк в таких штуках.
Я первым выдрался из этих кустов, подбежал к скамейке, где сидели Водила, Лысый и Алик, и сам впрыгнул в сумку.
— Ай да Кыся!.. Ай да умница… — ласково сказал Водила и очень трогательно погладил меня своей шершавой огромной лапой.
Уже из сумки я видел, как Хозяйка вытащила Лолу за поводок из из-под кустов к мусорному баку. Но, Боже мой, в каком виде?!
Бывший бантик, теперь — мокрая, измочаленная моими зубами, драная, грязно-голубая ленточка — неопрятно свисала до самой земли, роскошная белая шубка свалялась и была вся забита каким-то пересохшим мусором, у сбруйки поводка лопнул один из ремешочков, сбруйка перекосилась, съехала Лоле на морду, и она, лежа на спине, пыталась содрать ее с себя всеми четырьмя лапами. Поэтому из кустов Лолу удалось вытащить только волоком. Хозяйка была в ужасе!..
Но мне на это было уже наплевать. Уж слишком эта французская говнюшка была целенаправленна! Слишком механистична. Вот уж точно — «ни любви, ни тоски, ни жалости…», как говорил Шура. И потом это гнусное свойство, которое я ненавижу и в Кошках, и в Котах в равной степени. Когда во время ЭТОГО думают только о себе, только о своих ощущениях! Будто партнер для них — всего лишь бездушная трахательная машина.
Ну, хорошо, — я ЭТО всегда могу. А попадись ей другой Кот? Да у него от такого хамского напора и наплевательского отношения вообще на эту Лолу не встал бы никогда! Несмотря ни на какую ее внешнюю привлекательность.
Поэтому сейчас, с легким сердцем и пустыми яйцами, я с удовольствием покачивался в сумке, которую нес на своем широком плече мой Водила, и все дальше и дальше удалялся от тех кустов, откуда слышался голос Лолиной Хозяйки:
— Так ты сделала наконец это свое «пи-пи» или нет, я тебя спрашиваю, лахудра?!
Туалеты находились рядом с прозрачным магазином, сквозь широкие стекла которого просматривалась почти вся стоянка грузовиков и заправочные колонки под уютными навесами.
Водила снял с плеча сумку и протянул ее Алику и Лысому:
— Подержите Кысю, ребята. Я схожу отолью и заскочу в лавочку — чего-нибудь попить в дорожку прихвачу. А ты, Кыся, слушай все, что дяди будут говорить — потом мне доложишь.
Алик и Лысый рассмеялись, но как только Водила скрылся в туалете, Алик тут же засунул руку ко мне в сумку, тщательно обшарил ее и с улыбкой сказал Лысому:
— Киса — кисой, а диктофончик тоже мог оказаться в сумочке. Ты уже разговаривал с ним?
— Да вы что?! Когда? Вы бы видели, что у нас в порту было!..
— Я видел, — спокойно сказал Алик. — Вы этого кота должны под хвост целовать, идиоты. То есть, не вы идиоты, а те, кто придумал такой способ транспортировки. Инструмент от Бармена получил?
— Какой инструмент?..
— Который пиф-паф делает.
— А… Да, получил.
— Я так и думал. Вот и засунь его себе в задницу. Или выброси к чертям собачьим. Один кретин дал, второй кретин взял. Когда же вы, наконец, поймете, что тут вам не Россия-матушка — с пистолетами разгуливать. Здесь полиция не шутит и в лапу не берет.
— А если он не захочет? Как же…
— Никак. Все, что надо будет, — я сам сделаю.
В это время мой Водила вышел из туалета.
— Сейчас, мужики! Секунду. Только в лавку заскочу еще…
И распахнул перед собой стеклянную дверь магазина. Прямо из сумки я видел через широкие окна, как Водила стал набирать разные продукты в маленькую корзиночку, которую он взял у входа.
— Бармен сказал, что пакет нужно перегрузить к вам в машину во время ночевки в Нюренберге, — почтительно сказал Лысый и показал на Водилу.
