Диана Уитни - Старомодные люди
У него пересохло во рту. Раньше ему никогда не доводилось делать предложение, и он не ожидал, что это так трудно. Слова буквально приклеивались к языку. Шеннон, чуть склонив голову, смотрела на него ясными, вопрошающими глазами. Господи, какая она красивая, думал он, какая она красивая…
Не в силах справиться с внезапным порывом, он коснулся ее лица, погладил нежную бархатистую кожу.
— Я тут думал кое о чем. Точнее говоря, о тебе… и о себе…
Он беспомощно смолк. Шеннон не проронила ни слова, и Митч ринулся вперед:
— Я не представляю жизни без тебя, Шеннон. Дети в тебе души не чают, и мне кажется, ты тоже… привязалась к ним… И я подумал, так больше не может продолжаться…
Она в замешательстве взглянула на него. Между бровей у нее появилась тонкая складка.
— Я тебя плохо понимаю, — медленно проговорила она. — Ты хочешь сказать, что нам… лучше больше не встречаться?
— Нет! Вовсе нет! — Митч побелел от ужаса. — Я хочу встречаться с тобой как можно чаще. То, что произошло между нами сегодня… то есть почти произошло… — Голос его взволнованно прервался.
Шеннон смотрела на него, недоуменно прищурившись. Митча бросило в пот. Конечно, его бессвязное мычание меньше всего походит на предложение руки и сердца. Ну до чего он косноязычный! Лучше ему и рта не раскрывать, он только все испортит. Действия подчас куда красноречивее слов.
Он сунул руку в карман и нащупал маленькую бархатную коробочку.
— Шеннон, я…
Тут в дверях возник Росс.
— Я собираюсь позвонить в автосервис и…
Росс осекся, догадавшись, что ворвался в неподходящее время. Полный досады взгляд Митча не оставлял в этом сомнений.
— Ах, прошу прощения.
Росс счел за благо оставить их наедине.
Момент тем не менее был упущен.
Смущенная Шеннон неловко улыбнулась.
— Мне пора домой.
— Подожди.
Митч опустил руку ей на плечо. Нет, он не отпустит ее с мыслью о том… Впрочем, он и сам толком не знал, что она себе вообразила.
— Мне надо тебя кое о чем спросить, — промямлил он наконец.
Она подняла бровь:
— Да?
— Я…
Тут в комнату опять заглянул Росс с телефонной трубкой в руках.
— Извините за вторжение, но водитель буксирного грузовика спрашивает номер твоей машины.
— Это еще зачем? Я не помню его наизусть — у меня же голова, а не записная книжка.
Росс пожал плечами.
— Но ведь без номера он может отбуксировать чужую машину.
Митч раздраженно пробурчал сквозь зубы:
— Скажи ему, в гараже только одна машина, у которой проколоты все четыре колеса.
Росс сообразил, что ему лучше уйти.
— Хорошо, — произнес Росс и скрылся за дверью.
Повернувшись к Шеннон, Митч увидел, что она вытаскивает из сумочки ключи от машины.
— Уже поздно, а с утра мне предстоит куча дел. Так что я пойду.
Растерянный Митч сунул бархатную коробочку обратно в карман.
— Но завтра мы увидимся, правда?
Она молчала, пристально разглядывая его. Внезапно Митч понял, что ждет ее ответа с замиранием сердца. Казалось, целая вечность прошла, прежде чем она сказала с улыбкой:
— Конечно, после работы я загляну — проведаю Рейчел.
— Надеюсь, и меня тоже.
Опустив глаза, она прошептала:
— И тебя.
Эта неожиданная робость тронула Митча до глубины души. Ему казалось, он стал выше ростом на целую голову. Завтра будет день, а потом… потом будет опять вечер. Завтра он сделает ей предложение, она его примет, и все будет чудесно.
— Значит, до завтра. — У него вдруг сел голос. — Кстати, Росс проводит тебя домой.
Шеннон удивленно взглянула на Митча.
— А зачем мне провожатый? Моя машина у ворот.
— Росс все равно едет к твоему дому — встретить буксирный грузовик. И я попросил, чтобы он проводил тебя.
Заметив, что Шеннон недовольна, Митч кончиками пальцев приподнял ее подбородок и коснулся губами ее рта.
— Я знаю, это смешно и старомодно, но пойми, я же беспокоюсь. Уже поздно, и я места себе не найду, пока мне не скажут, что ты дома. В целости и сохранности.
Улыбнувшись, Шеннон промурлыкала:
— Ну к чему излишние переживания?
— Ничего не бывает излишним, когда дело касается тебя.
Митч сжал ее лицо в ладонях и мягко поцеловал на прощание.
Дверь за ней закрылась, и ему вдруг стало тревожно и одиноко. Он долго смотрел ей вслед, в темноту, пытаясь совладать с охватившим его беспокойством. Завтра, твердил он себе, завтра начнется новая жизнь — и для него, и для нее.
На следующий день Шеннон притормозила у ворот Митча. Выключив мотор, она устало вздохнула и откинулась на сиденье. Всю ночь она не могла заснуть, так что утром пришлось приниматься за дела с красными глазами и туманом в голове. Давным-давно ей не удается выспаться как следует — она уже забыла про спокойные, безмятежные ночи. На работе она пыталась держать себя в узде, но все равно воспоминания о Митче, о страстных прикосновениях его губ и рук овладевали ею в самый неподходящий момент.
Да, что бы там ни говорили, любовь — это вовсе не ложе из лепестков роз.
Вчера Митч явно хотел сказать ей нечто важное. Но что? На какую перемену в их отношениях намекал? Ночь напролет Шеннон ломала над этим голову. К трем часам она пришла к выводу, что он намерен разорвать всякие отношения между ними. Что ж, она постарается держаться достойно — ни слез, ни упреков.
Но на рассвете она вспомнила о другом. Митч сказал, что жить без нее не может, что хочет видеться с ней как можно чаще. Да, но как выкроить на это время? У нее всего три свободных вечера в неделю, и все эти вечера они проводят вместе. Вдруг он будет настаивать, чтобы она бросила занятия? Или отказалась от субботних вечеров с отцом? Скорее всего. Он уже заводил об этом полушутливый разговор.
К полудню, впрочем, Шеннон решила: Митч хотел поторопить ее… Он добивается близости. В конце концов, они взрослые люди и живут в современном свободном мире.
Но, несмотря на все нескромные шуточки Линдзи, Шеннон чувствовала: то, что происходит между ними, совсем не похоже на завязку мимолетного романа. По крайней мере то, что она испытывает к Митчу, — это серьезно, очень серьезно.
Шеннон потерла ноющий лоб и смежила веки. Что же принесет им сегодняшний вечер? — с тревогой думала она. Как бы то ни было, перемен не избежать, а вот к лучшему или к худшему — будет видно.
Она заставила себя выйти из машины и нетвердой походкой направилась по дорожке к дому. У дверей она помедлила в нерешительности, но наконец нажала кнопку звонка.
Дверь распахнулась.
— Привет, Дасти, — улыбнулась Шеннон. — Как поживаешь?
Дасти бросил на нее недовольный взгляд и вяло пожал плечами.
Такая встреча насторожила Шеннон.
— А как Рейчел? С ней все в порядке?
С самым кислым видом мальчик опять пожал плечами.
— Что ей сделается.
— Ее возили к врачу?
— Возили.
Дасти по-прежнему стоял в дверях, преграждая Шеннон путь. Еще раз бросив на нее сердитый взгляд исподлобья, он принялся изучать собственные ботинки.
— Что случилось, Дасти?
Шеннон встревожилась не на шутку. Мальчишку словно подменили — обычно он такой жизнерадостный, общительный. Конечно, характер у него не из легких — может и надуться, и покапризничать. Раза два он заставлял Шеннон вспомнить об истериках, которые закатывала Труди. Но ребенок есть ребенок, с этим надо считаться.
— Давай-ка выкладывай, что произошло?
Наклонившись к мальчику, Шеннон взъерошила его соломенные волосы.
Дасти насупился еще больше, потом огляделся, словно проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь, и пробурчал себе под нос:
— Я хочу есть.
— Что?
Оправившись от удивления, Шеннон наконец вошла в дом и закрыла за собой дверь.
Дасти угрюмо посмотрел в сторону лестницы.
— Уже давно пора обедать, а дядя Митч все работает, — сердито пробурчал он. — Рейчел чего только не давали: и мороженое, и лимонад, а я хоть с голоду умри — всем наплевать.
— Ситуация понятна. — Шеннон с трудом сдерживала улыбку. — Думаю, мы с тобой на пару вполне можем соорудить что-нибудь съедобное. Согласен? — спросила она тоном заговорщицы.
— Согласен. — Дасти просиял. — Шеннон приехала! — Оповестив об этом весь дом, мальчишка взлетел вверх по лестнице.
Митч вышел из своего кабинета. Лицо его посветлело, когда он увидел Шеннон. И все же она заметила, что вид у него усталый. Может, Митч тоже всю ночь не спал, мелькнуло у нее в голове.
Он поспешил навстречу Шеннон, но стоило ему спуститься на несколько ступенек, как зазвонил телефон.
Митч досадливо поморщился.
— Наверняка это опять мой агент. Я немного не укладываюсь в сроки, и он решил, что имеет право доводить меня до белого каления.
В дверях кабинета Митч обернулся.
