Василий Катунин - Возвращение Остапа Крымова
Извините, уважаемый. Нас подвел неверный расчет. В погоне за темпами реализации билетов мы неправильно рассчитали цену и назначили слишком маленькую. В результате мы не в состоянии покрыть расходы и оплатить гонорар самой группе и ее проезд. Мы сами понесли огромные убытки. Очень жаль, но концерт придется отменить.
А билеты? — взревел директор. — Вы же продали все билеты!
Что вы! Не более десяти процентов, — с непробиваемым спокойствием пояснил Крымов. — Проданные билеты в соответствии с законодательством нам придется принять обратно.
На следующий день в газетах города было сообщено, что концерт группы «Браво» по неизвестным причинам отменяется, а устроитель выступления фирма «Радость» принимает билеты обратно по их номинальной стоимости. Вот только тут соратники поняли, на чем они заработали. Билеты продавались из-под полы по четвертаку, а принимались обратно по цене, написанной на его лицевой стороне, то есть по червонцу. Претензий предъявлять было не к кому. Обладатели билетов получали обратно свою десятку и проклинали расплодившихся повсюду спекулянтов. Теперь только сподвижники оценили дальновидность маэстро и поняли его олимпийское спокойствие в вопросе законности действий ООО «Радость».
Вечером, под бурный восторг компаньонов, подсчитавших ожидаемый размер прибыли после обратного выкупа всех билетов, Остап на радостях объяснил Вике и Нильскому суть самостоятельной работы Пятницы с влюбленными парочками, которая спасала сподвижников на протяжении недели от голодных обмороков. А механизм был прост. Жора выбирал парочку влюбленных, которые, по всем признакам, были знакомы недавно. Признаки эти продиктовал ему Крымов, а Жора выучил их назубок, тем более, что их было не много. Кавалер и дама должны были сидеть или идти близко друг от друга. Положение «рука в руке» усиливало картину. Говорить должны тихо, изредка наклоняясь друг к другу. Дама должна улыбаться, кавалер должен много что-то рассказывать. Сидя за столиком, они не должны есть, идеальными были десерт, кофе и сок, из спиртного — только немного шампанского. Боже упаси — водка или крепленое вино. Время от времени — целоваться, в том числе и взасос. Вот и все. Совокупность всех этих признаков давала стопроцентную вероятность избежать супружеской пары или влюбленных со стажем.
Далее Жора подходил к кавалеру и шепотом говорил ему на ухо:
Я ненормальный. Только что выпустили. Дай червонец. А то буду грязно ругаться, оскорблять последними словами тебя и твою даму. Улыбайся. Дай червонец, это же не деньги.
На самом деле Пятница и не собирался устраивать скандал. В его задачу входило подождать минуту и уходить восвояси. Но после этой фразы в среднем двое из десяти давали Жоре деньги, и он, вежливо раскланявшись с дамой, уходил, полный загадки и достоинства. Крымов заметил компаньонам, что статистика держится довольно стабильно.
Но почему? — воскликнул Нильский.
Это все психология, — пояснил Остап. — Лишних неприятностей не хотят все десятеро, но двое настолько слабохарактерны, что платят за это деньги. Психология — вещь тонкая. Если бы Жора попадал на супружескую пару, то имел бы стопроцентную вероятность, что его самого оскорбили бы последними словами. Кстати, давайте я расскажу вам заодно о том, как я резко поднял доход кафе «Жасмин». Тем более, что с сегодняшнего дня Вика уже свободна от реализации билетов и теперь будет заниматься нашим общепитом. Смотрите и слушайте. Вы все поймете сами.
Остап сел к телефону, придвинул к себе пачку газет со свежими частными объявлениями и выбрал несколько из подчеркнутых.
Алло! Это у вас пропал пуделек? Да, да, черненький… Точно, с бантиком… И с глазиком. Все, как вы и писали. Пусть ваш муж приходит сегодня в четыре дня в кафе «Жасмин»… Что вы! Какое вознаграждение, у меня у самого собака. Пусть возьмет для меня в баре бутылочку сухого «мартини», этого будет достаточно. По бутылке я его и узнаю… Нет, я кормил его «Педигри Палом»… Не стоит… До встречи.
Алло! Это Зазян Армен Саркисович? Вам повезло, я нашел документы вашей фирмы и печать около своего подъезда… Нет, портфеля не было… Все на месте. И чековая книжка, и квартальный отчет… Что вы? Я сам сто раз терял печать… Сегодня в четыре дня в кафе «Жасмин»… Не знаете? Пишите адрес: Продольная, 27. Возьмите мне бутылочку «Абсолюта», я могу задержаться на несколько минут… Обязательно… Всего хорошего.
Алло! Это Шурупов? Сергей Леонидович? Кажется, у меня есть информация по вашему угнанному джипу… Откуда я могу помнить госномера?.. Зеркало? Да, кажется разбито… Именно такой цвет… Только не надо так громко, вы сами понимаете… Жуткий город, я с вами согласен… Ладно, договоримся, у меня самого три раза угоняли машину… Сегодня в четыре, в кафе «Жасмин». Продольная, 27. Я узнаю вас по открытой бутылке «мартеля»… Конец связи.
Алло! Это вы интересовались неженатым непьющим брюнетом от тридцати до шестидесяти, желающим оценить тонкую женскую натуру?.. Это как раз я… Я работаю оценщиком в ювелирном… Валентин. А вас?.. Я так и знал… К браку? Очень хорошо!.. Всего один раз… Бубновый король… Дети? Уже выросли… Ведь человеку столько лет, на сколько он выглядит… Вот видите, мы уже находим общие черты… Девяносто килограмм. Но вес в обществе у меня еще выше… Я же не спрашиваю у вас размер груди, хотя мне это тоже интересно. Шутка… Отчасти… Лучше один раз увидеть… Есть одно приятное кафе «Жасмин»… Как же мне вас узнать?..
Через пятнадцать минут Остап закончил формировать группу посетителей «Жасмина» с шестнадцати до семнадцати, и поскольку все было уже ясно, то дальнейшую работу он перепоручил Вике. Набор сегодняшних объявлений позволил загрузить заведение Сиси до одиннадцати часов вечера по семь клиентов в час. Дольше они, как правило, уже не ждали.
За семь с половиной лет до этого…
Когда он услышал первый раз о скандии и заинтересовался этим вопросом, он еще не знал, с чем столкнулся. На первый взгляд это казалось просто сказочным вариантом. Шел 1990 год. Близился развал Союза, и воровство в державе на всех уровнях и его безнаказанность напоминали бегство с тонущего корабля. За какой-то редкоземельный металл, о котором он знал только, что такой в принципе существует на свете, ему предложили невероятную цену — сорок тысяч баксов за килограмм. Правда, надо было доставить его за границу. Разговор с покупателем произошел в Будапеште, в уютном ресторанчике за бутылкой красного вина и бифштексом по-татарски — так венгры называли сырой фарш с луком и перцем. Заказчика звали Володя, и он оказался милейшим парнем, предложившим с барского плеча вариант, обещавший принести целое состояние всего за один месяц. В общей сложности, было заказано пять килограммов скандия на сумму двести тысяч долларов. Что такое пять килограммов, когда каждый месяц он перевозил через границу по пятьсот килограммов электротоваров, инструмента и постельного белья! Нормы вывоза с нашей стороны были еще не ограничены, а венграм, вообще, все было до лампочки. На «сэвовских», как их называли тогда местные жители, базарах по всей Венгрии держался семейный бюджет сотен тысяч наших и их семей. Что такое пять килограммов какого-то металла, пусть хоть и сверхчистого, если в то время можно было спокойно провезти хоть атомную бомбу. Просто не верилось, что удача пришла так буднично и незаметно.
Вернувшись домой, пришлось несколько подостыть. Металл обещали, но тянули со сроками и не называли цену. Наконец, знакомый замначальника одного военного завода определился с суммой и формой оплаты. Радужные краски несколько поблекли, и из шарового варианта сделка превратилась в трудовую, хотя и очень интересную. За скандий попросили сто тысяч. Прибыль обещала быть такой же, правда, при наличии риска с таможней. По тем временам эта сумма была более, чем значительной, и, естественно, ее не оказалось. Прежде, чем брать заем, надо было согласовать детали с покупателем, проверить еще раз платежеспособность и, конечно, не по телефону. Позвонив в Будапешт и стараясь не говорить по телефону лишнего, он сообщил, что металл, в принципе, есть, но надо уточнить условия. Договорились о встрече в Венгрии. На всякий случай, он решил захватить с собой граммов пятьдесят для экспертизы.
Пересекая границу, он каждый раз испытывал необычное чувство легкости. Это ощущение осталось в нем еще с тех пор, когда каждый выезд за рубеж был событием, и воздух за пограничным шлагбаумом с той стороны разительно отличался от нашего, потому что это был воздух свободы. Идя по знакомым уютным улицам красивейшего европейского города, он опять ощутил умиротворение и прилив радости. Сверив по бумажке адрес, он позвонил в дверь ничем не примечательного дома в Буде. Открыла высокая полногрудая блондинка и, приветливо улыбнувшись, без вопросов пригласила пройти внутрь. В доме, как на любой зарубежной «малине», где не прекращается постоянный проходняк спекулянтов, царил знакомый хаос: коробки, аппаратура, шмотки и кульки. Вместе с тем его удивили хорошая мебель и посуда. Володя встретил его в расстегнутой рубахе.
