Карен Налбандян - Исторические байки
Стоят бравые ребята, формы с иголочки, сапоги чистые, новенькие – и на груди две-три медальки. А рядом – для контраста – ну сущие вахлаки: форма – дыра на дыре, сапоги каши просят. Но – иконостасы во всю грудь.
Жуков:
– Это кто? – на бравых ребят.
– Батальон аэродромного охранения.
– А эти? – на вахлаков
– Лётчики.
…К чему я это всё? Ах да, нрав у Георгия Константиновича Жукова – совсем не подарок.
4. Нет атеистов в окопах под огнём
Штурмовики – народ суеверный. Кто-то возит в кармане образ животворящий, кто-то крестится перед каждым вылетом. И никто не соглашается бриться перед вылетом ("Вот Вася побрился, так и схоронили").
Николай Прибылов – летчик от бога. Но летает всегда в том же зимнем комбинезоне. Летом. В жару.
Ему: Мужик, ну когда ты тулуп этот снимешь? Упаришься ведь, амбрэ опять же некоторое.
Он: "Прямщаз. Меня в этом тулупе ещё никто не сбивал. Так что – до нашей победы".
Копенгагенский гамбит
Первая мировая. На складах в Копенгагене лежит большая партия новеньких пулемётов – 300 штук – построенная по заказу России и уже оплаченная. Впрочем, оплатить – ещё не значит забрать. Дания – страна нейтральная, Германия выражает решительный протест, пулемёты остаются на складе.
Затем ход делает уже немецкая сторона – производителю предлагается круглая сумма, всё уже договорено…но вокруг склада оказывается есть и российские наблюдатели. Дипломатический протест Антанты – пулемёты лежат, где лежали.
И так пять раз подряд.
Выход из положения придумывает капитан немецкого Генштаба Ринтелен.
Прибывает в Копенгаген под видом английского агента. Через лицо прикоммандрованное – местного немецкого коммерсанта находит выход на русскую резидентуру. Добывает корабль, замаскированный под российский.
И вот – финальная встреча. Дорогой ресторан, интим. Всё обговорено, дата погрузки назначена, все собираются расходиться…и тут лицо прикоммандированное ("Молчать, надувать щёки, лакать ликёр") решает наконец отметиться в истории.
Воздвигается, вытягивается по стойке "Смирно" и провозглашает на весь зал:
– Не угодно ли сигару гер-р-ру капитану?
На чём операция собственно и накрывается тазиком.
Байки от боевой химии
1. Идеальный пестицид
Сколько стоит идеальный пестицид? Сто тысяч долларов? Миллион?
Идеальный пестицид решают разработать британские химики в начале пятидесятых годов. Чтоб не вонял, тяжёлых металлов не содержал, был дешёвым, одного опрыскивания хватало надолго и, главное, чтобы у вредителей, типа колорадского жука привыкания не вызывал.
К 1952 году разработка закончена. Только вот получается… не то, чтобы плохо, а как-то слишком уж хорошо.
Имеется жидкость – консистенцией и летучестью с машинное масло. Прозрачная, как слеза. Без вкуса и запаха. На местности, будучи раз применённой, держится долго. На растения не действует. Зато колорадского жука валит на раз. Равно, как крыс, мышей и прочие формы жизни.
Включая человека. В любых концентрациях, включая сверхмалые.
Британское сельское хозяйство впечатляется. Как там в классике: "Ваш идеальный пестицид на неприятельские базы сбрасывать надо. На страх агрессору".
Оказавшись в надёжных руках оборонки, пестицид проходит небольшую доработку и получает название: VX.
Как раз на замену старому доброму зарину.
Впрочем, через некоторое время даже она, оборонка, признаёт, что продукт того… Забористый чересчур.
Узнаёт о продукте и премьер – то ли Черчилль, то ли Иден. Тоже впечатляется. Да так, что в 1956 Великобритания вводит полный односторонний мораторий на химическое оружие в общем, и VX в частности.
А ещё двумя годами позже – по принципу не врагам, так друзьям – отдаёт рецепт Штатам.
В обмен на технологию водородной бомбы.
2. Это уже не химия
VX – это серия V.
А лет за надцать до того отравляющие вещества разрабатывают немцы, серию G.
Табун – он же GA, зарин – он же GB. А вот следующий в серии – зоман – получает аббревиатуру GD.
Потому как GC занята.
Гонококк.
3. Завертелась твоя мясокрутка
Фриц Габер.
Знаменитый немецкий химик, отец химического оружия. Идея боевого использования хлора, каталитический синтез аммиака – всем этим человечество обязано Габеру.
Жена Габера правда мужниных достижений не одобряет, предвидя, что выйдут от них одни бедствия с последствиями. Но Габер не только учёный, но и большой патриот, так что 22 апреля 1915 года на речке Ипр имеет место первая химическая атака. А вечером того же дня, в Берлине банкет – по случаю её успеха. На каковом банкете случается неприятность: супруга Габерова стреляется. Из его же табельного пистолета. Высшая мера социального протеста, типа.
Впрочем Габер – настоящий патриот, личную жизнь и служебные обязанности не смешивает, а потому следующим же утром едет на Восточный фронт, травить хлором русских.
За всё это благодарное человечество даёт Габеру – Нобелевку аккурат в 1918-ом, в год окончания Первой Мировой.
Потому как – синтез аммиака – это не только вонь и дешёвый аммонал – в первую очередь это азотные удобрения, качественный скачок в продуктивности сельского хозяйства, предсказания Мальтуса надолго становятся только страшилкой для детей.
Поднимать сельское хозяйство Габеру нравится, и несколько лет спустя он разрабатывает пестицид – дешёвый и эффективный. Принцип предельно прост: абсорбент, пропитанный малотоксичным реагентом, под действием воздуха выделяющим синильную кислоту.
Пестицид идёт в серию, и фирма производитель даёт ему звучное и запоминающееся название, показывающее, как эффективно он сметает вредителей: Циклон Б.
А в 1933-ем к власти приходят нацисты и Франц Габер обнаруживает себя не великим немецким химиком, а просто евреем – со всеми вытекающими.
Его успевают вывезти в Швейцарию, Хаим Вайцман, будущий президент Израиля, лично приглашает его на работу в свой институт в Реховоте…но тут не выдерживает сердце.
Может и к лучшему – Габеру не приходится увидеть ни Освенцима, ни гибели там родных, ни самоубийства сына.
Дорогой благих намерений
Джоан Роулинг рассказывает, что предком этого заклинания было древнее исцеляющее заклинание. Употреблялось оно по отношению к болезни и переводилось как "Да будет болезнь уничтожена". АБРАКАДАБРА.
Очень и очень давно некто попытался применить принцип Гиппократа и исцелять с помощью этого заклинания не болезнь, а больного.
Вставил вместо слова "болезнь" слово "больного", модифицировал…
И сработало.
"Авада кедавра".
Байки фармакологические
1. Ещё о путях прогресса.
В 1915 году на речке Ипр применяют газ иприт. Редкая дрянь, между прочим, и совсем не смертельностью своей – смертельность у него относительно низкая. Он оставляет массу раненых, разом перегружая медицинскую службу противника. Плюс к тому мутагенное действие – механизм воздействия иприта во многом схож с действием радиации.
Словом, возвращается с войны такой вот обожжённый зольдатик, отправляется к своему лечащему врачу. Может с ожогами, может с ревматизмом, а может с гриппом-испанкой. От которого в 1918-ом году, как известо, погибает больше народу, чем на всей Первой Мировой войне. Неважно. Тот его осматривает и обнаруживает ревматизм/oжоги/испанку – но не обнаруживает лейкемии. Которой больной страдал, как этому врачу дополинно известно. И начинает врач осторожно выяснять, мол, а что с тобой, дразжайший, приключилось-таки. И докапывается до иприта.
Словом, азотистый иприт ("только внутривенно. Не допускать попадания на кожу") и стал одним из первых препаратов химиотерапии.
Или взять кардиохирургию на сухом сердце. Как не плевались Победители при виде кошмаров Освенцима и неэтичности проводившихся там медицинских экспериментов – а отказаться от искушения сунуть нос в результать т. н. "чёрной медицины" не смогли. И первое, что обнаружили – способ охлаждения человеческого тела с остановкой сердца.
Вот так.
2. Он же знахарь.
Явившись к больному гемофилией царевичу Алексею, Григорий Распутин требует первым делом прекратить все лекарства. Врачи в бешенстве, ведь это средневековая дикость – лишать стадающего ребёнка единственного средства, способного облегчить его боли. Совершенно притом безопасного, не вызывающего никакой наркотической зависимости.
Аспирина. Нынче – мощного противосвёртывающего препарата.
3. Работает. А как?
Создаёт аспирин немецкий химик Феликс Гоффман, в 1897 году. За что имеет от фирмы "Байер" зарплату и всё, что полагается по договору. Нобелевки ему, ясно дело, не дают. Не за что.
