Борис Кригер - Маськин
– Непростая судьба, – вздохнул Правый тапок, который знал горесть разочарований не понаслышке.
– А, так вы теперь уже совсем не та… – беспардонно заявил Левый тапок. – В вас нет ни Коки, ни Колы…
Миссис Кока-Кола посмотрела на Левый тапок Маськина с лёгкой неприязнью и проронила:
– Вы что же, хотите, чтобы я поила детей кокаином? Вы знаете, что каждую секунду в мире выпиваются 8000 стаканов кока-колы? Если всю выработанную более чем за сто лет кока-колу разлить в бутылки, выложить в одну линию и обвить ею Землю, то её хватит, чтобы обернуть нашу планету 4334 раза. Кстати, подобная цепочка к Луне дотянулась бы туда и обратно 1045 раз. Если всю выработанную кока-колу раздать в бутылках всем жителям планеты, каждый из вас получил бы по 767 бутылок. Если бы всей выработанной кока-колой заполнить бассейн глубиной 180 сантиметров, то его длина составляла бы 33 километра, а ширина достигла бы почти 15 километров. В такой бассейн могут одновременно войти 512 миллионов человек. Я вам не какая-то бутылка с дрянной жидкостью… Бутылок со мной во много раз больше, чем в мире на руках найдётся копий Библии, Корана и Торы. Я уже не напиток, я общественное явление, не менее распространённое, чем грипп.
– Дорогая миссис Кока-Кола, – засуетился Плюшевый Медведь, подливая ей ореховой настойки, – мы вовсе не хотели вас обидеть. Мы просто пытаемся понять, что значит явление, когда подавляющая часть человечества сознательно и добровольно вливает в себя напиток объективно сомнительного вкуса, специально напоминающий по вкусу отвар из кокаина и наркотического ореха, которых в нём больше нет!
– Это, знаете ли, как окурки лизать или пустые пачки из-под сигарет нюхать, – заявил Маськин Левый тапок и смачно затянулся папироской. Левый тапок вообще иногда себе позволял побаловаться дымком, чем очень нервировал Правый тапок, у которого был хронический бронхит и он частенько подкашливал.
– Вы не спрашиваете, почему люди делают другие глупости? Мало ли чего только люди не делают… – обиделась миссис Кока-Кола и засобиралась уходить. Но тут Маськин принёс с кухни огромную кастрюлю своего восхитительного знаменитого компота, и миссис Кока-Кола решила задержаться на стаканчик-другой этого божественного питья…
– Человечество по жизни больно на всю голову, – заявила миссис Кока-Кола. – Я не причина, а следствие глупости этого мира. Ну, попили дурману, и ладно, нет, до сих пор мешают в меня всякую секретную субстанцию и поят всех кругом, а люди не задумываются, что пьют. Они не задумываются и над более серьёзными вещами. Люди вообще не созданы, чтобы задумываться. Вот если бы от меня падал замертво каждый второй – тогда, согласна, другое дело… А то, что я поперёк горла встаю, – это дело неподсудное… Мало ли, что у людей встаёт поперёк горла. Вообще я вам так скажу – если бы каждый человек задумывался хотя бы на ту толику времени, что у него берёт осушить стакан со мной, и он бы вместо того, чтобы вливать в себя то, что внутрь идти не желает, задумывался о себе, о своей жизни, о том, что его окружает и куда он идёт, – на Земле не было бы войн, не было бы голодных, все бы ходили в чистых майках и человечество можно было бы показывать на выставке, как пример вида разумных существ… Но дело ведь не в том, что они меня пьют и поэтому не думают. Можно подумать, если бы они меня не пили, они бы стали думать! Не тут-то было. Шиш вам. Представьте себе, сколько убийств, краж да и просто глупостей было бы совершено в то время, как люди заняты тем, что сначала меня пьют, а потом борются с тем, чтобы я не вышла наружу!
– Да, мы не подумали об этом… – извинился Левый Маськин тапок и предложил миссис Кока-Коле закурить, но она отказалась, потому что вела здоровый образ жизни и не только не пила кока-колу, но и не курила.
– Ведь весь смысл не в том, что люди пьют… – задумчиво сказала миссис Кока-Кола и собралась покинуть Маськин дом.
– Какая женщина, – мечтательно сказал Правый Маськин тапок, когда миссис Кока-Кола ушла. – Если б её ещё пить было можно, цены бы ей не было…
– Да, – сказал Маськин, – далеко нам до современных вкусов, – и налил себе ещё компоту.
Глава двадцать пятая
Маськин и Макдональдс
Однажды Невроз Плюшевого Медведя проснулся в корзине для бумаг, где он проживал среди порванных малозначительных писем и фантиков от конфет, и встретил надкусанный бутерброд Макдональдс с ещё вполне недурно сохранившимся гамбургером. Его туда бросил Шушутка, видимо, разочаровавшийся в этом питательном и, главное, редко встречающемся в Маськином доме продукте.
Невроз Плюшевого Медведя набросился на Макдональдса и съел его не жуя, потому что, во-первых, был очень голоден, особенно с утра, а во-вторых, думал, что Fast Food (Скоропостижную Жрачку) надо есть очень быстро, чтоб не отобрали, и, следовательно, на процесс жевания, требующий некоторой задумчивости, у Невроза Плюшевого Медведя просто не хватило времени.
Неудивительно, что у Невроза Плюшевого Медведя практически сразу разболелся животик, и он заплакал. Плюшевый Медведь любил свой Невроз и не давал его никому в обиду. Услышав привычное рыдание из корзины для бумаг, Плюшевый Медведь стал выяснять у Невроза Плюшевого Медведя, кто его обидел.
Невроз Плюшевого Медведя нажаловался на Макдональдса, а Плюшевый Медведь немедленно доложил Маськину, какая обида тут учинилась. Маськин был защитником всех обиженных и обожравшихся. Он обладал замечательной врачевательной способностью: например, объестся Плюшевый Медведь – лежит и охает, а Маськин поводит ему пальчиком по животу и пробормочет старый знахарский лечебный заговор:
…У вороны заболи, у сороки заболи,
А у Медведя заживи, заживи, заживи…
…У вороны заболи, у сороки заболи,
А у Медведя заживи, заживи, заживи…
От этого у Плюшевого Медведя пукалка активизируется и всё проходит…
Однако сей метод был не без побочных эффектов. Надо сказать, что в Маськиной округе от таких радикальных лечебных действий все сороки и вороны давно перевелись. Кто не выдержал напора различных заболеваний и окочурился, грузно шлёпнувшись с ветки, а кто переселился от греха подальше за 105-й километр от Маськиного дома, где Маськин заговор не действовал.
Маськины лечебные мероприятия помогли поставить Невроз Плюшевого Медведя на ноги несмотря на то, что Маськин Невроз при этом бегал по всему дому, открывал все медицинские книжки и журналы «На здоровье» и восемь раз звонил в «скорую помощь», которая так и не приехала, потому что оказалось, что Маськин Невроз от волнения по ошибке всё время набирал номер местного зоопарка, а там отвечал слон: «Вы не туда попали».
Как только Невроз Плюшевого Медведя поставили на ноги, он тут же побежал и забился обратно в корзину для бумаг, где немедленно заснул, чтобы поскорее позабыть неприятный инцидент с Макдональдсом.
Маськин же всё-таки решил этого так не оставлять и отправился к мистеру Макдональдсу жаловаться.
Мистер Макдональдс был клоун неприятной наружности. Таких клоунов снимают голливудские режиссёры, страдающие шизоидными расстройствами. Такая, знаете ли, у него была зловещая улыбка, что так и хотелось закричать «А-А-А!!!» и побежать, лихорадочно оглядываясь, не гонится ли за тобой этот самый клоун с топором.
Вообще шизофреники из Голливуда очень запустили свои заболевания. Иной раз такое снимут – ну хоть вяжи их в смирительную рубаху да изолируй от общества в срочном порядке. Однако, как это ни странно, общество смотрит их бред, а потом оставляет на свободе и даже совершенно без присмотра неблагонадёжно свихнутых режиссёриков, хотя это, знаете ли, очень опасно. Занято наше общество слишком… спя урывками между многочасовым глядением в телевизор, трудно выкроить время, чтобы организованно сходить в Голливуд, отловить этого самого шизика-режиссёра и свезти в психиатрическую лечебницу. Уже, бывает, поднимет общество свой зад с дивана, думаешь, вот-вот пойдёт и урезонит маньячных режиссёриков – ан нет, приглядишься: это оно в туалет пошло, долго слишком общество сидело перед телевизором – вот и появилась необходимость, так сказать, отлить в известном месте, что накопилось. Потом думаешь, ну вот теперь, после туалета, общество ручки свои белые умоет (оно почему-то при этом всегда вслух громко говорит: «Я умываю руки!», традиция у него такая) и пойдёт с шизофрениками разобраться, ан нет, это оно на кухню за ядовитой соломкой чипс отправилось или за попным-корном – и обратно к телевизору.
Ну, думаешь, не может быть… Бросаешься к этому обществу с криками – вяжи их, режиссёриков-то, они же совсем с ума спендрили… у них там такое наворочено, что не то что смотреть, подумать о таком ненормально… а общество сидит у телевизора и попным-корном хрум-хрум… Заглянешь тогда в глаза общества с последней надеждой… А там – о Боже! Глаза-то общества совсем безумны…
