Андрей Шляхов - Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)
– Прекрасно, – Данилов отправился к старшей сестре.
– Я прослежу, чтобы вам давали вызовы по совести, – пообещала Лариса Николаевна.
При этом она буквально поедала его глазами, демонстрируя столь выраженный женский интерес, что привыкший ко всему Данилов почувствовал некоторое смущение.
– «По совести» – это как?
– Не больше, чем с двух участков в день, чтобы вам не бегать по всему району, и поровну с остальными врачами, то есть не поровну, а вдвое больше, вы ведь на приеме не сидите.
Лариса Николаевна доверительно склонилась к Данилову, предоставляя ему великолепную возможность заглянуть в вырез ее халата. Данилов демонстративно отвел глаза в сторону.
– Сегодня уже все, словно с цепи сорвались, вызов за вызовом, вызов за вызовом. А все телевидение виновато. Постоянно твердят: «Не выходите из дома, не разносите заразу, вызывайте на дом...»
– А каков порядок получения вызовов?
– Утром, как закончите с бумажками, зайдете в «вызов на дом» и получите первую часть. Как сделаете – с последнего вызова звоните и получайте новые. В три часа – последний звонок. Остальное уже пойдет на дежурную службу. Посмотрите вечерком карту района, а лучше купите себе атлас с номерами домов. Тонометр с фонендоскопом у вас есть?
– Да, фонендоскоп свой, а тонометр Баринова выдала, как только приступил к работе.
– Хорошо, тогда вот, получайте все остальное...
Потом Данилов спустился на первый этаж за больничными листами, заодно пропечатал все свои рецепты и направления на госпитализацию. Ставить личную печать было немного непривычно. Оставшееся время посвятил изучению инструкций и перечня лекарств, которые можно было выписывать льготникам. Перечень захватил с собой, чтобы продолжить изучение дома. Ушел с работы с головной болью, но в целом – подготовленным для работы на участке. Очень интересно было сравнить «скоропомощные» впечатления с «участковыми». Интуиция подсказывала, что, несмотря на отсутствие ночной работы, работать на участке будет тяжело.
«Зато для здоровья полезно – весь день в движении, – подумал Данилов. – И временем в каких-то пределах можно распоряжаться по своему усмотрению».
Работа на участке началась с приятного события – подачи заявления в ЗАГС. Данилов трезво рассудил, что в первый день, пока еще не за что отчитываться и нечего расклеивать по амбулаторным картам, можно явиться в поликлинику и попозже. Елена тоже могла позволить себе опоздать на работу.
– Надо сделать это, пока я еще работаю на старом месте, – сказала она, в ответ на даниловское: «А пошли завтра в ЗАГС?» – Потом времени не будет.
В подаче заявления не было ничего торжественного – обычная бюрократическая процедура, связанная с заполнением анкет, но тем не менее настроение у Данилова было приподнятым.
Оно оставалось таким до первого вызова – Белополянская, дом три, корпус два, квартира семь, первый подъезд, второй этаж. Повод – женщина, девятнадцати лет, боль в горле, температура.
На первый взгляд – ничего особенного. Обычное московское интеллигентное семейство из небогатых. Обилие книжных полок, мебель середины восьмидесятых, тяжеловесная хрустальная люстра. Из современного – компьютер с жидкокристаллическим монитором.
Пациентка томно лежала на диване, укрытая всеми имевшимися в доме одеялами. Данилову стало ее жаль – перегрев и здоровые организмы переносят плохо, а уж про больные и говорить нечего.
– Она со вчерашнего дня на строжайшем постельном режиме! – докладывал отец, провожая Данилова в ванную – мыть руки. – Мы так боимся осложнений.
– Не паникуйте преждевременно, – ободрил его Данилов.
На первый взгляд заботливый папаша производил хорошее впечатление. Интеллигентного вида, обходительный и полотенце доктору подал чистое, а не «вот то, что слева висит, им почти не пользовались».
Дочь, изнемогавшая под грудой одеял, покорно показала Данилову горло, дала себя выслушать и осмотреть, но при этом не проронила ни слова – на все вопросы отвечал отец. В этом не было ничего неестественного – когда в горле дерет, словно наждаком, разговаривать не очень-то хочется.
– Вам больничный или справку? – спросил Данилов по завершении осмотра.
– Справку, доктор, – засуетился отец. – Машенька учится в училище имени Гнесиных. Вы, доктор, знаете, что такое училище имени Гнесиных?
– Имею представление, – сухо ответил Данилов, которого немного покоробил вопрос.
Он даже знал, что Гнесинка находится на Поварской улице, примерно посередине между стациями метро «Арбатская» и «Баррикадная».
– Машенька – будущий золотой голос России, – заявил папа.
Будущий золотой голос России простонал что-то невнятное.
– Она интересуется прогнозом, – «перевел» отец. – Я тоже им интересуюсь.
– Прогноз как прогноз, – ответил Данилов. – Фолликулярная ангина лечится не менее десяти дней. Постельный режим, антибиотики, полоскания, обильное питье как домашнее средство детоксикации. Я вам сейчас выпишу рецепты и напишу режим лечения.
– Спасибо, доктор, но... – отец больной замялся, словно подыскивая нужные слова.
– Я вас внимательно слушаю, – подбодрил его Данилов.
– ...Достаточно ли у вас квалификации для того, чтобы лечить данное заболевание у вокалистки?! – собравшись с духом, выпалил отец.
– Думаю, что достаточно, – ответил Данилов. – Но это не мешает вам проконсультироваться у любого другого врача. Через недельку можно будет посетить отоларинголога в поликлинике...
– Но это только через неделю, доктор, а что нам делать сейчас?
– Я вам все расскажу. Только вот выпишу рецепты.
– Доктор, извините мне мою настойчивость, но вы уверены, что назначите правильное, адекватное лечение?
– Уверен, – ответил Данилов, заполняя графы в первом рецепте. – Дайте мне паспорт и полис, пожалуйста.
– Вот, прошу вас. А вы, доктор, проходили какую-то специализацию по голосовым связкам? – не унимался заботливый папаша.
– Нет, не проходил.
«Спокойно, Вольдемар, – сказал себе Данилов. – Будь у тебя дочь певицей, да еще и кандидаткой в золотые голоса России, ты бы точно так же изводил докторов. Все нормально».
Нормально-то, нормально, но виски и затылок понемногу наливались тяжестью.
– Но вы считаете себя достаточно подготовленным и компетентным?
– Да, конечно.
– А у вас есть категория? Ну, хотя бы первая?
– В настоящее время нет. И кандидатской степени у меня нет.
– Со степенью никто по участку бегать не будет, – заявил отец будущего золотого голоса. – Но вы уверены, что назначили правильное лечение?
– Уверен, уверен. Если можно, я просил бы не отвлекать меня от выписки рецептов.
– Да-да, конечно. Машенька, принести тебе чаю?
Машенька кивнула, и отец ушел на кухню, дав Данилову возможность спокойно закончить с писаниной.
– Вот рекомендации, я расписал их по дням, – сказал Данилов, когда отец вернулся. – Вот рецепты...
– А вы, простите, давно работаете врачом? – спросил отец.
«Твою мать! – выругался про себя Данилов. – Что мне теперь, диплом с трудовой книжкой с собой носить?»
Даже в первый год работы на «скорой помощи» никто не приставал к нему с подобными расспросами. Или на участке так положено?
– Если у вас вызывает сомнения моя компетенция, то вы вправе пригласить другого врача, – терпеливо ответил Данилов. – Если вам кажется, что перед вами самозванец, то позвоните в поликлинику и поинтересуйтесь – действительно ли врач Данилов Владимир Александрович там работает...
– Нет, нет, ну что вы?! – замахал руками отец. – Это я просто спросил.
Зачитав вслух свои рекомендации, Данилов поинтересовался, все ли понятно.
– Все-все! – заверил отец.
– Тогда всего хорошего. Справка пока на пять дней. Завтра к вам зайдет кто-либо из врачей, посмотреть, как дела. Не исключено, что это буду я.
Ангину положено наблюдать на дому в течение трех дней с момента обращения, чтобы не пропустить осложнений. Вызов врач записывает себе сам, и такой вызов называется «активным».
В прихожей Данилову задали очередной нескромный вопрос:
– А вы, простите мое любопытство, какой вуз заканчивали?
– Разве это имеет значение? – поинтересовался Данилов.
– Конечно, имеет, – подтвердил Машенькин отец. – Но вы, если честно, на московского врача не похожи...
– Совершенно верно, – кивнул Данилов. – Я учился в Средней Азии, в городе Учкудуке. Про него еще песня такая была...
– «Учкудук – три колодца».
– Верно, три колодца и один медицинский институт.
– Так вы же там небось ни одной ангины не видели за все время учебы! Там же зимы нет!
– Совершенно верно – ангинами там не болеют. Все больше дизентерией да сальмонеллезом. Всего доброго!
Не дожидаясь ответа, Данилов вышел на лестничную площадку. Его терпение почти иссякло и на следующий вопрос, касающийся профессиональной компетенции, он мог дать нецензурный ответ. Честно говоря, Данилову не хотелось начинать работу на участке со скандала.
