Андрей Кивинов - Место перемен
– А что ж денег не дали? – изумился Ланцов.
– Ты дурак?! – взвился Марусов: не хватало чтобы каждый отставной козы тромбонист учить вздумал, и от избытка чувств чуть не выронил на план военных действий вставную челюсть. – Давали, он не взял!
Ланцов понял, что сморозил глупость. Не нужны этому упырю деньги, не нужны. Тут стратегические интересы.
– Ладно, с ОБЭПом я решу, ОБЭП свой, – Марусов волевым движением языка вернул челюсть на место и побарабанил по столу толстыми пальцами с обкусанными на нервной почве ногтями, – но звоночек нехороший.
Еще бы! Куда хуже! Ничего святого у людей не осталось! А это неправильно, когда нет святости в душе. Так неизвестно до чего дойти можно. До революции! До Майдана!
– Я говорил, тут не в лекарствах дело, – прокомментировал заместитель.
Виталий Иванович недовольно поморщился: ишь, моду взяли, каждый суслик – агроном! Но вслух ничего говорить не стал – приближенных сусликов становилось в свете известных событий все меньше. Он пододвинул к себе заветную схему и углубился в изучение, тыкая карандашом в кружочки:
– Бензин – это у нас Евгений Петрович. Но с ним договор через Сомова. А Сомов не подставит…
– Ох, теперь любой подставит…
– Ты о чем?
– Не слышали еще? Пузин пропал.
– Как пропал? Куда?
Не дождавшись ответа, Марусов нервно принялся жать на все подряд кнопки селектора, пока не отозвалась верная секретарша.
– Зина, Пузин появлялся?! Найди его срочно! Как объявится, сразу ко мне!
Постарался взять себя в руки, но получалось плохо – руки не слушались. А подчиненному слабину показывать нельзя.
Руки дрожали, и кололо в боку. Почему-то не в левом, где сердце, а в правом, где печень. Неприятно кололо. Подозрительно. Не хватало только сдохнуть на благо государства!
Секретарша Зина зашла в кабинет и доложила, что Пузина нигде нет. Трубка отключена. Вроде бы на вокзале его видели.
– Когда появится…
– А он не появится. Он с чемоданом был, – легкомысленно оповестила Зина. Дура, не понимала еще, что без Марусова и ей крышка. Воспитательницей в ясли пойдет. Про отпуск турецкий думать забудет. Хотя так и так забудет.
– Зина права, – поддержал ее ренегат Ланцов. – Москвич одного человека задержал, который может много интересного рассказать про нашего Леонида Палыча. Я думаю, что Леня не стал дожидаться.
– Так он что, в бега подался? – шепотом переспросил Марусов, едва дверь за секретаршей закрылась.
– Если просто в бега – не так страшно. Как бы он не решил в защиту свидетелей поиграть.
Марусов напомнил, что у Пузина здесь дорогие друзья, любимая семья и элитная недвижимость.
– Здесь недвижимость, а в Марбелье домик и пара счетов.
Прав Ланцов, ох, прав. Приезд ревизора не случайность… Не в лекарствах дело. Кто заказчик? Кому Виталий Иванович дорогу перешел?
Мэр снова уткнулся в волшебную схему, но кружки и стрелки мелькали перед глазами, сливаясь в хаотичную картину. Давление зашкаливало, и в висках стучало. Выходило, что москвичу заплатили столько, сколько приличному человек вслух произнести стыдно. И такую цену не перебить. Нет, перебить можно, но не здесь.
Виталий Иванович выбрал запасной вариант. Самый последний. К помощи этого человека он прибегал в крайних случаях – больно дорого выходила его протекция. Деньгами не брал, но от этого было не легче. Марусов нашел на волшебной схеме контакт, расположенный на линии областного руководства и обозначенный как «Иван Иваныч». Иван Иваныч был по-своему не хуже могущественного Сан Саныча, к которому сходились в итоге все стрелки, и по общегражданскому паспорту значился Николаем Петровичем Лосевым, а согласно удостоверению – полковником ФСБ.
Лосев трубку снял, просьбу выслушал, сделал на листке пометки. Пообещал помочь. По возможности.
Не обманул. Вызвал к себе доверенного, понимающего сотрудника и попросил разобраться в ситуации. Что там за беспокойный такой товарищ из Москвы? Велел никому не перепоручать, сделать самому. Вопрос серьезный, как бы по всей области зараза не расползлась.
Требовалось узнать, есть ли за москвичом грехи. Понаблюдать в гостинице. Хорошо бы выяснить, по чьей инициативе он копает. Не по собственной же! Если нужно, можно слетать в Калининград – он там служит, а к Москве просто прикомандирован. Тоже, кстати, странно – что, в Москве своих мало?
Лосев протянул бумажку с данными на Антона Романовича Плетнева.
– Давай, Некрасов, работай. Командировку я подпишу, если будет такая необходимость.
Оперативный уполномоченный ФСБ с фамилией знаменитого поэта взглянул на бумажку и тут же по привычке разорвал на мелкие-премелкие кусочки. Есть не стал, просто сунул обрывки в карман.
Про объявившегося московского следователя и сбежавшего вице-мэра он уже знал. Но не от резидентуры и агентуры, а от собственной мамы, знатока всех городских сплетен.
Отобедав, Некрасов сделал несколько телефонных звонков, а потом поехал в гостиницу, где остановился Золотов. Удачно усыпил бдительность Ермакова, представившись постояльцем, снял номер и спокойно поднялся на этаж. Только отправился не в свой номер, а в соседний. Выбрал из связки ключей наиболее подходящий, немного поковырял в замке, вошел и тихо закрыл за собой дверь. Надел бахилы и перчатки. Обыскал номер тщательно, но осторожно, не оставляя следов, но ничего стоящего не нашел, кроме…
Ох, скольких разведчиков погубило подобное «кроме». Ибо, долг долгом, но инстинкты никуда не денешь. Особенно основной.
Журнальчик. Глянцевый. С девчонкой на обложке. Голой. Почти. «Отдых». Нет, ни с кем однофамилец Некрасова отдыхать не собирался, у него жена есть, но отказать себе в удовольствии посидеть, полистать не смог. Присел, полистал. «Ух ты!.. И недорого».
Хозяин же номера сидел в сей тревожный момент в кабинете начальника великозельского УДВ Афонина. В просторечии – Физкультурника.
Вячеслав Андреевич явился без приглашения. Удостоверение на вахте уже не показывал. Просто представился. Постовой козырнул, хотя не обязан был этого делать. Доложил выше.
Предстояло разобраться с увольнением Федорова. Дима хоть и дурак влюбленный, но помочь ему стоило. Кто ж еще спасет, если не Антон Романович, он же Вячеслав Андреевич? Не святой же Пантелеймон.
Афонин заметно волновался и в шикарном кожаном кресле переваливался с боку на бок, словно тюлень на лежбище. Кресло жалобно скрипело и оплакивало хозяина. Неужели скоро будет к другому заду привыкать? Эх, сколько задов оно повидало на своем мебельном веку? Один другого шире.
Глава полиции, конечно, уговаривал себя, что в этом визите нет ничего особенного и, вообще, отчитываться перед московским он не обязан. Но слушок о бегстве Пузина докатился и сюда. И это сильно нервировало.
– Антон Романович, Федоров грубо нарушил законодательство, – Афонин, сложив руки на пухлом животе, нервно покручивал большими пальцами.
Пузогрудь у Физкультурника была качественной, правильного радиуса. Он, подавая пример подчиненным, установил на рабочем месте беговую дорожку, но так ни разу ее не опробовал.
– Сокрытие от регистрации заявлений граждан – это не шутки. Плюс нарушение дисциплины и секретного делопроизводства. Опять-таки, норматив по физподготовке не сдал. Да за такое целый отдел уволить можно! Федоров – хороший профессионал, но сейчас это не главное!
Последнюю фразу Физкультурник произнес с каким-то проникновенным пафосом, словно ему было известно нечто, сокрытое даже от московского майора Плетнева.
– Вот как? А что по-вашему – главное? – Золотов поднял брови шалашиком.
– Ну как же! Уж вы-то должны быть в курсе… – Шеф картинно развел руками: – Установка министерства – доверие граждан и дисциплина. Это сегодня прежде всего. А о каком доверии может идти речь, если человек обращается в органы, а его заявление в стол кладут?
Оба собеседника понимали, что дело в другом. В том, что Федоров умудрился против ветра… плюнуть.
– Но вы должны знать, что есть и другая установка, – таинственно заметил гость, вставая и прохаживаясь по кабинету. Он и сам не лыком шит, ему тоже секретные секреты известны из области демагогии.
– Какая? – Афонин в растерянности достал из кармана мятый клетчатый платок и утер вспотевший лоб. Подумал о том, куда ему со своими «знаниями» против московских? Этого на кривой козе не объедешь. Ишь, бровки поднимает – типа удивлен! Он же не из шарашки какой-нибудь – из Следственного комитета. Да еще с полномочиями. Как бы самому на месте усидеть!
Золотов подошел к беговой дорожке, лениво похлопал рукой по монитору и понес откровенную чушь про то, что, «кто бежит не с нами, тот бежит от нас».
– А Федоров бежит именно с нами. В нужную сторону. Андрей Викторович, меня сюда не рыбу ловить направили. И за работу спросят. И что я, по-вашему, должен буду ответить, если вдруг ее не выполню? А?
