Раймон Кено - Зази в метро
Мадо Ножка-Крошка только было начала со всем этим разбираться, как телефон зазвонил снова.
— Черт возьми, — зарычал Шарль. — Что за бардак! Ни минуты покоя!
— Болтай, болтай, — сказал раздосадованный сложившимся положением Зеленуда, — вот все, на что ты годен.
Мадо Ножка-Крошка снова подняла трубку, и оттуда в ее адрес с шумом вырвалась целая очередь самых что ни на есть обидных эпитетов.
— Не бросай трубку, стерва, ты же не знаешь, как мне перезвонить! Иди за Марселиной, наконец. Ты там одна или еще кто-то есть?
— Тут Шарль.
— Интересно, кому здесь понадобился Шарль? — с достоинством поинтересовался Шарль.
— Болтай, болтай, вот все, на что ты годен, — сказал Зеленуда.
— Это он так орет? — спросил телефон.
— Нет, это Зеленуда. Шарль мне о женитьбе толкует.
— Решился наконец, — равнодушно отозвался телефонный аппарат. — Но это не помешает ему сходить за Марселиной, если тебе лень взбираться по лестнице. Шарль ведь пойдет на такую жертву ради тебя, правда?
— Сейчас спрошу, — сказала Мадо Ножка-Крошка. (Пауза.)
— Не хочет он.
— Почему?
— На вас сердится.
— Дурак. Скажи ему, чтоп трупку взял.
— Шарль, — закричала Мадо Ножка-Крошка (жест).
Шарль молчит (жест). Мадо начала терять терпение (жест).
— Ну скоро там? — поинтересовался телефон.
— Да, — сказала Мадо Ножка-Крошка (жест). Наконец Шарль, допив стакан, медленно подошел к своей, быть может, будущей супруге, вырвал трубку из ее рук и произнес кибернетическое слово:
— Алле.
— Это ты, Шарль?
— М-да.
— Давай по-быстрому! Сходи за Марселиной. Мне надо срочно с ней поговорить.
— А ты тут не командуй.
— Ох! При чем тут это? Давай скорее, говорю, это очень важно.
— А я говорю, чтоп ты тут не командовал.
И повесил трубку.
Затем он вернулся к стойке, за которой Мадо Ножка-Крошка, судя по всему, предавалась мечтаниям.
— Ну? — сказал Шарль. — Что ты решила? Да или нет?
— Повторяю, — вкрадчиво прошептала Мадо Ножка-Крошка. — Яш не могу так с бухты-барахты. Это все так неожиданно. Я просто в шоке. Мне такое даже и в голову не приходило! Надо подумать, мсье Шарль.
— Неужели ш ты еще не подумала?
— Ах! Мсье Шарль! Какой же вы скелептик!
Вышеупомянутый телефон снова заверещал.
— Ну штоштакое! Штоштакое!
— Не обращай внимания, — сказал Шарль.
— Не надо быть таким бессердечным, он ведь все-таки вам друг.
— Да, но из-за этой девчонки наша дружба совсем разладилась.
— Вы о ней забудьте! В этом возрасте все дети с приветом.
Так как телефонное похрапыванье продолжалось, Шарль снова приставил ухо к трубке.
— Аллеееео! — взревел Габриель.
— М-да, — ответил Шарль.
— Ладно, хватит придуриваться. Быстро иди за Марселиной, а то ты меня уже совсем достал.
— Видишь ли, — сказал Шарль с чувством превосходства, — ты мне мешаешь.
— Нет! Вы только послушайте! — заголосил телефон. — Он занят! Чем ты вообще можешь быть занят, олух?
Быстрым и энергичным жестом Шарль прикрыл трубку рукой и, повернувшись к Мадо, спросил:
— Ну так да? Или ну так нет?
— Так да, — краснея, ответила Мадо Ножка-Крошка.
— Без дураков?
(Жест.)
Шарль отнял руку от трубки и сообщил все еще бдящему на том конце провода Габриелю следующее:
— Так вот. У нас тут важное событие произошло.
— Плевать я хотел на твои события. Сходи лучше...
— За Марселиной. Знаю.
И выпалил скороговоркой:
— Мы с Мадо только что обручились
— Что ж, прекрасно. Вообще-то, я подумал, пожалуй, не надо...
— Ты что, не понял? Мы с Мадо решили пожениться.
— Женитесь на здоровье. Да, действительно, не надо беспокоить Марселину. Ты просто скажи, что я повезу малышку в «Старый ломбард», пусть посмотрит спектакль. С нами поедут иностранцы — очень изысканная публика, еще несколько друзей, одним словом, целая компания. Я уж постараюсь выступить как следует. Пусть и Зази посмотрит, считай, ей крупно повезло. Да, кстати, — как я об этом раньше не подумал, — ты тоже приходи с Мадо Ножкой-Крошкой, там и помолвку отпразднуете, правда ведь? А то как же! Отметить-то надо! За все плачу я. Заодно и программу посмотрите. И олух Турандот тоже пусть приходит. И Зеленуду захвати — вдруг и ему будет интересно? И Подшаффэ не забудьте. Ох уж мне этот Подшаффэ!
На этом Габриель закончил свою речь. Трубка безжизненно повисла на кончике провода, и Шарль, обращаясь к Мадо Ножке-Крошке, произнес следующие памятные слова:
— Ну как? — сказал он. — Значит, заметано?
— Еще как заметано, — сказала Мадлен, внезапно обретя свое полное имя.
— Мы с Мадлен женимся, — сказал Шарль вошедшему Турандоту.
— Прекрасно, — сказал Турандот. — Это надо отметить. Я вас угощу чем-нибудь бодрящим. Только мне жаль терять Мадо. Она так хорошо со всем справлялась.
— Да, но ведь я никуда не ухожу! — сказала Мадлен. — Не буду же я торчать без дела дома, пока он мотается по городу!
— Действительно, — сказал Шарль. — По сути, все остается по-прежнему, с той только разницей, что теперь, если перепихнемся, — то уже на законных основаниях.
— В конце концов все складывают оружие, — сказал Турандот. — Что будете пить?
— Мне плевать, — сказал Шарль.
— Позволь, на сей раз я тебя обслужу, — галантно предложил Турандот Мадлен, шлепая ее по заднице, чего он никогда не позволял себе в нерабочее время, прибегая к этому лишь для того, чтобы как-то оживить обстановку.
— Шарль мог бы выпить стаканчик ферне-бран-ка, — сказала Мадлен.
— Это пить невозможно, — сказал Шарль.
— Однако ты выпил стаканчик перед обедом, — заметил Турандот.
— И вправду ведь. В таком случае дайте мне божоле.
Они чокнулись.
— За ваш законный отныне трах! — сказал Турандот.
— Спасибо, — ответил Шарль, вытирая губы фуражкой. И добавил, что программа еще не исчерпана и что он должен подняться к Марселине.
— Не беспокойся, дорогой, — сказала Мадлен, — я сама схожу.
— Ну а ей-то что до того, что ты женишься? — сказал Турандот. — Завтра она и так узнает.
— Не в этом дело, — сказал Шарль. — Габриель просил ей передать, что Зази сейчас с ним. Он, кстати, всех — и тебя в том числе — приглашает в свое заведение пропустить по стаканчику и посмотреть его номер. По стаканчику, и, надеюсь, не по одному.
— Ну знаешь ли! — сказал Турандот. — Не понимаю, как тебе не противно? Неужели ты пойдешь отмечать помолвку в ночной бар для педиков? Действительно, как тебе только не противно?!
— Болтай, болтай, вот все, на что ты годен, — сказал Зеленуда.
— Вы только не ссорьтесь, — сказала Мадлен, — я сама пойду и все скажу мадам Марселине и заодно приоденусь в честь нашего милого Габи.
Она вспорхнула вверх по лестнице. Долетев до третьего этажа, новоиспеченная невеста нажала на кнопку звонка. От столь изящного нажатия открылась бы любая дверь. Открылась и эта.
— Здравствуйте, Мадо Ножка-Крошка, — тихо сказала Марселина.
— Видите ли... — сказала Мадлен, переводя сбившееся между этажами дыхание.
— Заходите, заходите! Выпейте стаканчик гранатового сиропа, — тихо перебила ее Марселина.
— Но мне надо успеть одеться.
— Глядя на вас, не скажешь, что вы голая, — тихо сказала Марселина.
Мадлен покраснела. Марселина тихо сказала:
— Ведь мы можем выпить по стаканчику гранатового сиропа? Посидеть в женском кругу?
— Но все-таки...
— Вы, кажется, чем-то взволнованы?
— Мне только что сделали предложение. Так что сами понимаете.
— Вы случайно не в положении?
— Пока что нет.
— Ну тогда вы не откажете мне и выпьете со мной стаканчик гранатового сиропа.
— Вам невозможно отказать.
— Я тут ни при чем, — тихо сказала Марселина и опустила глаза. — Заходите.
Мадлен прошептала еще что-то невнятно-вежливое и вошла. Когда ее попросили сесть, она села. Хозяйка дома принесла два стакана, кувшин с водой и литровую бутылку гранатового сиропа. Из последнего сосуда она осторожно, но не скупясь, налила большую порцию гостье и совсем чуть-чуть себе.
— Я вообще остерегаюсь, — тихо сказала она, заговорщически улыбаясь.
Потом она разбавила сироп водой, и они с ужимками и гримасками начали прихлебывать из стаканов.
— Ну так? — тихо спросила Марселина.
— Ну так вот... — сказала Мадлен. — Звонил мсье Габриель и сказал, что поведет девочку с собой в бар. чтобы она посмотрела его выступление. Нас с Шарлем он тоже пригласил, чтоб мы там помолвку отпраздновали.
— Так, значит, это Шарль?
— Не все ли равно кто. А он человек серьезный. и мы давно друг друга знаем.
Они продолжали широко улыбаться, глядя друг на друга
— Послушайте, мадам Марселина. — сказала Мадлен. — Что мне надеть?
