Наринэ Абгарян - Манюня
Я прослезилась.
***
Собирала меня мама в гости как на Судный день. С утра она собственноручно выкупала меня так, что вместе с кожей сошла часть моей скудной мышечной массы. Потом она туго заплела мне косички, да так туго, что не только моргнуть, но и вздохнуть я не могла. Моя бабуля в таких случаях говорила – ни согнуться, ни разогнуться, ни дыхнуть, ни пёрнуть. Вот приблизительно так я себя и чувствовала, но моя неземная красота требовала жертв, поэтому я стоически выдержала все процедуры. Затем мне дали надеть новое летнее платье – нежно-кремовое, с рукавами – буф и кружевным подолом.
-Поставишь пятно – убью,- ласково сказала мама,- твоим сёстрам ещё донашивать платье за тобой.
Она всучила мне в руки пакет с альбомом и коробкой конфет для Ба. Пакет был невероятно красивый – ярко-голубой, с одиноким красавцем - ковбоем и надписью MARLBORO. Таких пакетов у мамы было несколько, и она берегла их как зеницу ока для самых торжественных случаев. Кто застал очаровательный дефицит советской поры, тот помнит, сколько сил и неимоверной смекалки нужно было затратить, чтобы достать такие целлофановые пакеты.
-Не ставь локти на стол, не забудь поздороваться и говорить спасибо, веди себя прилично и не скачи по дому как ненормальная,- мама продолжала выкрикивать инструкцию по поведению, когда я сбегала по ступенькам нашего подъезда.
-Платье береги!!!- голос её настиг меня уже у выхода и больно кольнул в спину.
-Хорошооооо!
***
Маня встретила меня у ворот своего дома.
-Какая ты сегодня красивая,- выдохнула она.
-Для твоей бабушки старалась,- пробубнила я. Весь мой боевой запал мигом куда-то улетучился, у меня не разгибались колени и предательски потели руки.
Маня заметила моё состояние.
-Да ты не волнуйся, у меня мировая Ба,- она погладила меня по плечу,- ты только во всём соглашайся с ней и не ковыряйся в носу.
-Хорошо,- каркнула я в ответ - в довершение ко всему у меня пропал голос.
Маня жила в большом двухэтажном каменном доме с несколькими лоджиями. «Зачем им столько лоджий?»- лихорадочно соображала я, пока шла по двору, но спросить об этом постеснялась. Моё внимание привлекло большое тутовое дерево, раскинувшееся в непосредственной близости от дома. Под деревом стояла длинная деревянная скамья.
-Мы здесь по вечерам с папой играем в шашки,- пояснила Манюня,- а Ба сидит рядом и подсказывает то мне, то ему.
Она толкнул входную дверь.
-Ба, наверное, уже вынимает песочное печенье из духовки,- шепнула.
Я повела носом – пахло чем-то нестерпимо вкусным. Мы пошли по длинному, достаточно узкому коридору. Коридор упирался в холл. Слева находилась деревянная лестница, ведущая на второй этаж. Напротив стоял большой комод из чёрного дерева, увенчанный двумя латунными семисвечниками, на полу лежал ковёр с тонким восточным узором, вся стена над комодом была увешана фотографиями в рамках. Я подошла посмотреть, но Маня шепнула – потом. Она указала на дверь справа, которую я сразу не заметила.
-Нам туда!
И тут силы окончательно покинули меня. Я поняла, что не в состоянии сделать и шаг.
-Я не пойду,- горячо зашептала я,- возьми пакет, тут конфеты для твоей бабушки и наш семейный альбом с фотографиями.
-Ты чего?- Маня вцепилась мне в руку,- совсем с ума сошла? Пойдём, у нас ещё мороженое есть!
-Нет,- я отступила к входной двери, вцепилась в ручку,- я не ем мороженое. И печенье не ем, и вообще, мне уже пора домой! Меня мама заждалась!
-Нарка ты соображаешь что творишь?- Манька повисла на мне и попыталась отодрать от дверной ручки,- куда ты пойдёшь, что я Ба скажу?
-Не знаю, что хочешь, то и говори,- перевес сил был явно в мою пользу, ещё минута – и я бы вырвалась из дома.
-Что это вы тут затеяли?- внезапно прогремевший за нашими спинами трубный глас пригвоздила нас к полу.
-Ба, она совсем с ума сошла, хочет домой уйти,- Маня отодрала меня от дверной ручки и толкнула в коридор,- стесняется тебя, вот ненормальная!
-А ну-ка, марш обе на кухню,- скомандовал трубный глас.
Я молча поплелась за Маней, не поднимая глаз. Боковым зрением воровато выхватила большую ступню в тёплом домашнем тапке, да кусочек платья в мелкий цветочек.
Кухня мне сразу понравилась. Она была очень просторной, с многочисленными шкафчиками, низким абажуром над столом и простенькими шторами на окнах.
-Сейчас будем знакомиться,- трубный глас прогремел прямо за моей спиной.
Мне стало страшно как в приёмной у врача.
Но выхода не было, пришлось оборачиваться. Ба пристально смотрела на меня поверх своих больших очков. У неё оказались светлые карие глаза и седые вьющиеся волосы, которые она стянула в пучок на затылке. Ба была достаточно грузной, но как потом оказалось – совершенно лёгкой на подъём и несла своё большое тело с невероятным достоинством. Ещё у неё была родинка на щеке – кругленькая и смешная, Я вздохнула с облегчением. Это была обычная бабушка, а не огнедышащее чудище!
Маня подошла к ней и обняла за талию. Прижалась щекой к её животу.
-Скажи Нарка ПРЕЛЕСТЬ?- спросила.
-Вы все прелестные, только когда спите,- отрезала Ба, и обратилась ко мне,- ну что, девочка, будешь со мной здороваться или как?
-Здрасссьти,- пискнула я.
-Здравствуй, коль не шутишь,- Ба фыркнула, а потом коротко рассмеялась.
Я чуть не лишилась чувств – Ба смеялась так, словно где-то у неё в животе мучили несчастное животное.
-Тебя как зовут?- спросила она.
-Ба, ну я же тебе говорила,- встряла Маня.
-Помолчи, Мария, не с тобой разговаривают,- одернула её Ба. Манюня надулась, но промолчала.
-Наринэ,- пискнула я, а потом, мобилизовав остатки сил, добавила,- очень приятно с вами познакомиться!
Несчастное животное внутри Ба наверное практически домучивали, потому что хохот, который издала Ба, больше напоминал агонизирующий хрип.
-Долго репетировала речь?- спросила она меня сквозь свой апокалипсический смех.
-Долго!- призналась виновато я.
-А что это у тебя в руках?- поинтересовалась Ба.
-Пакет, это подарок вам!- оживилась я.
-Ты мне в подарок пакет принесла?- прищурилась Ба,- это до чего же дефицит людей довёл, что в подарок уже пакеты несут!
-Там ещё конфеты и наш семейный альбом,- я сделала нерешительный шаг к Ба и протянула ей пакет.
-Спасибо, - Ба заглянула в пакет,- ооооо, трюфели, это же мои любимые конфеты!
У меня словно камень с души свалился. Я счастливо вздохнула и выпятила грудь.
-Ты чего такая худющая?- Ба подозрительно смерила меня с ног до головы и сделала пальцем круговое движение,- ну-ка повертись!
Я повертелась.
-Мама мне по две пары колготок надевает, потому что ноги у меня такие худющие! Она боится – люди скажут, что меня дома голодом морят,- пожаловалась я.
Ба расхохоталась, да так, что стало ясно - палач, сидящий в её животе, взялся за новую жертву. Отсмеявшись, она снова принялась меня изучать. Мне очень хотелось произвести на неё хорошее впечатление. Я вспомнила, как мама учила стоять правильно – задрала плечи к ушам, отвела их сильно назад и опустила – теперь моя осанка была идеальной.
Видимо, Ба оценила мои старания. Она ещё с минуту глядела на меня, потом кивнула каким-то своим мыслям, хмыкнула.
-Худющая, это да. И костлявая, как рыба карп. Не всякому дано толково приготовить, и испортить легко!- вынесла она вердикт (как в воду глядела).
Я вздохнула с облегчением, и смело подняла глаза. Мне уже было совсем не страшно.
Ба достала из шкафчика большой розовый фартук и протянула его мне.
-Это мой фартук, надень его, ничего страшного, что он тебе велик. Заляпаешь своё красивое платье - мама потом по головке не погладит, верно?
Я виновато кивнула и напялила фартук. Манюня помогла мне завязать его сзади. Я прошлась по кухне - фартук болтался на мне словно флаг на корме корабля при сильном боковом ветре.
-Сойдёт,- благосклонно кивнула Ба.
Потом она усадила нас за стол, и я впервые в жизни попробовала её выпечку.
Вы знаете, какое восхитительное печенье пекла Ба? Я больше никогда и нигде в жизни не ела такое печенье. Оно было хрупкое и тоненькое, почти прозрачное. Берёшь аккуратно двумя пальцами невесомый песочный лепесток и испуганно задерживаешь дыхание - иначе ненароком выдохнешь, и он разлетится в пыль. Нужно было отломить кусочек и подержать его во рту – печенье моментально таяло, и язык обволакивало щекочущим теплом. И только потом, по маленькому осторожному глоточку можно было это сладкое счастье отправлять себе прямиком в душу.
Ба сидела напротив, листала альбом и спрашивала меня – а кто это, а это кто?
