Артур Гафуров - Пока не проснулись сомнамбулы
— Ну, прости, не всем дано, — развел я руками. — Тем более, у меня отпуск выдался…
— Потом расскажешь, — перебил меня шеф. — Лучше ответь, ты уже в курсе, что у нас тут происходило, пока тебя не было?
— В курсе. Я, кстати, галстука не досчитался. Из ящика стола пропал.
— Да ладно? Вот б…! А ты уверен, что пропал? Может, дома забыл?
— Уверен, — видеть начальника матерящимся на рабочем месте было немного непривычно. Вот вне его — запросто. — Ты не подумай, что я кого-то подозреваю. Тут не те люди сидят, чтобы воровать галстуки и статуэтки.
— А телефон? — напомнил я, мысленно, впрочем, с ним согласившись.
— Я бы подумал, что это уборщица, но по времени не совпадает. Телефон и статуэтка исчезли посреди рабочего дня, а уборщицы приходят в семь. Ладно, не буду тебя грузить. Когда компьютер заработает, сделай мне отчет по текущим делам. На корпоратив-то поедешь?
— Поеду.
— Отлично. Там поболтаем, расскажешь про отпуск. Сейчас некогда, извини. Кравцов ждет, совещание.
— Да, понимаю…
— Что он спрашивал? — вездесущая Валя оказалась рядом, не успел я даже на метр отойти от двери кабинета. Ей удобно: нет звонков — нет работы. А с тех пор, как она научилась включать переадресацию на собственный мобильный, появилась возможность сколько душе угодно задерживаться на обедах и опаздывать на работу. Лишь бы связь была.
— Спрашивал, кого лучше уволить, если вдруг решат сократить консультации: тебя или Томми. Извини, я выбрал тебя. Томми надо карьеру строить, а ты все равно рано или поздно в декрет уйдешь.
— Да иди ты… Сам в декрет, — Валя в очередной раз продемонстрировала свой иммунитет к шуткам и, надувшись, вернулась на место. А я решил пока что отложить проблемы на потом. В конце концов, я ведь на работе. А что нужно делать на работе? Правильно. Где-то тут стояла моя чашка… Надеюсь, хоть она не пропала.
— Ты всегда приглашаешь девушек обедать в столь необычные места?
— Вообще, я уже лет пять не приглашаю девушек, — ответил я. — Кроме одной, которая радуется любому приему пищи вне стен собственной кухни. Но в данном случае я просто подумал, что было бы здорово пообедать вот так, по-студенчески. Вспомнить молодость.
— Я в студенческие годы так не обедала, — рассмеялась Ира. — Больше по кафешкам. Но мне нравится.
Мы сидели на площади возле фонтана в тени одного из его каскадов, надежно укрытые от солнца и жары. Место было почти идеальное, правда иногда начинал дуть легкий ветерок, и тогда до нас долетали отдельные брызги и холодная водяная пыль. Но уж лучше так, чем под открытым небом. Я жевал свежий, хрустящий багет и запивал его восхитительным «домашним» кефиром. Конечно, домашним он был ровно в той же степени, что и все прочие покупные кефиры, но все равно было вкусно. Ирина остановила свой выбор в пользу йогурта и свежих круассанов. Мы болтали о том о сем, вспоминали разные случаи из студенческой жизни, делились историями из жизни «взрослой». В какой-то момент я и вовсе забыл, ради чего все это затеял. Было весело, и совсем не хотелось думать о насущном.
Однако разговор сам собой пришел к недавним пропажам.
— Я не верю, что это кражи, — заявила Ирина.
— Почему?
— Не знаю. Просто не верится. Непонятно, кому это надо. Разве что больному человеку. Мы все нормально зарабатываем. Прости, но мне кажется, ты найдешь свой галстук дома.
— Может быть…
— А все же, — Ира вдруг оживилась. — Если даже допустить, что и вправду кто-то ворует… Например, не для наживы, а с иной целью — кто бы это мог быть?
— Я не хочу оговаривать своих коллег, — ответил я. — Мне неприятна сама мысль, кто-то из людей, с кем я работаю уже не первый год… Ну, ты поняла.
«И особенно, учитывая, что кое-кто из этих людей уже кивает в твою сторону».
— Но не со всеми же ты работаешь так долго! — горячо возразила Ира. — Вот я, например, совсем недавно пришла. Или Субботин и Лена Лаптева — они тоже меньше года, как работают здесь.
— Ты полагаешь, это повод подумать на тебя, на Томми или на Лену?
— Я бы подумала, — пожала плечами Ирина.
— Но если не для наживы, то зачем?
— Как зачем? — она как-то нервно рассмеялась. — Чтобы подставить начальников! Звучит дико, согласна, но мне кажется… Чтобы найти виновного, достаточно узнать, кому насолили Павел и Екатерина.
Глава XI: Будни рядового юриста. Продолжение
«Кому насолили Павел и Екатерина»… В этом что-то есть. Кому еще нести ответственность за беспорядок на вверенной территории? Правильно, только им. Значит, нужно выяснить, с кем в последнее время конфликтовали старшие. Мысль хорошая, дельная, странно, что другим в голову не пришла. Правда, Паша с утра какой-то напряженный… Не поэтому ли? Кстати, есть одна загвоздка. И заключается она в том, что сия, без сомнения, мудрая мысль исходит от главного подозреваемого. Либо Ирина хочет запутать меня, либо она и вправду ни при чем. Можно сколько угодно растекаться мыслью по древу, но к правильному ответу так и не прийти, сколько ни ломай голову. Нужны доказательства, а не домыслы. Кстати, Ира навела еще на одну мысль, до которой мы с Томми и с Валей не додумались. Действительно, с чего вдруг мы решили, что в прицел попал именно Паша? Может, это второй начальник, который к нам отношения не имеет?
Хм, а с каких это пор я стал считать Ирину главным подозреваемым?
В общем, разговор с коллегой добавил вопросов, на которые совсем не хотелось отвечать.
Тем более, после обеда наконец-то привели в порядок мой компьютер, и появилась возможность погрузиться в рабочую рутину во всей ее первозданной красе. Так, что у нас тут в почте? Мама дорогая…
Для тех, кто знаком с юриспруденцией исключительно по голливудским фильмам и телевизионным передачам типа «Встать, суд идет» — или как там они еще называются, — работа юриста наверняка представляется чем-то очень интересным и ни на что не похожим. Еще бы, ведь как классно все это смотрится по телеку! Юристы — это люди-интеллектуалы, свободно разбирающиеся во всех отраслях права и знающие ответы на все вопросы, которые имеют отношение к их профессии. И не важно, номер ли это статьи уголовного кодекса, устанавливающий наказание за вандализм, или особенности налогообложения малого предпринимательства в республике Мордовия — нужная информация сама сходит с языка, а подсматривать в текст закона считается позорным. Юристы всегда вежливы и сдержанны, каждый их день расписан по минутам, наличие свободного времени — признак отсутствия профессионализма. Юристы ходят исключительно в деловых костюмах, лишь изредка позволяя себе расслабиться — тогда они поголовно надевают бриджи и гавайские рубахи с коротким рукавом. Работа любого юриста на девяносто процентов состоит из выступлений в судах, где он демонстрирует глубочайшее знание сути вопроса и выдающиеся ораторские навыки, с легкостью громя оппонентов направо и налево. Каждый процесс подобен шахматной партии, в которой юрист выступает в роли мудрого гроссмейстера, тактика и стратега, читающего ситуацию на пять ходов вперед, и…
Да черта лысого!
В подавляющем своем большинстве юристы — точно такие же бумажные крысы, как и все прочие работники офисов. И подавляющую часть трудового объема рядовых юристов составляют договора, обычные типовые договора, которые необходимо тщательно изучать и согласовывать. Заметьте, даже не составлять, что подразумевает хоть какое-то творческое начало — а пользоваться уже готовыми, кем-то свыше утвержденными формами. Двадцать, тридцать договоров в день. Слабо прочитать тридцать раз один и тот же текст в поисках расхождений с предыдущими? И такой вот труд кто-то в шутку назвал интеллектуальным.
Суды — особая категория, удел избранных, однако далеко не каждый сотрудник добровольно согласится на подобную «привилегию». Дело в том, что судебная работа на девять десятых состоит все из того же собирания и перебирания бумажек. Приложение к стандартному исковому заявлению (кто-то кому-то чего-то не заплатил) может насчитывать десятки, если не сотни листов — и все их нужно изучить! Не дай бог, в процессе изучения пропустить какой-нибудь нюанс, который заметит твой оппонент — все, крышка, тебя размажут прямо в зале заседания, а судья вдогонку скажет что-нибудь вроде «и где вас таких бестолковых учили». Парочка подобных «косяков» — и о карьере юриста-судебника можно забыть, по крайней мере, у своего нынешнего работодателя точно. Да и сами суды настолько закостенели в крючкотворстве и формализме, что нередки случаи, когда грамотно составленное и оформленное исковое заявление может быть не принято к рассмотрению просто потому, что пронумерованные листы приложения — например «9» и «10» — оказались перепутаны местами.
Рядовые юристы (не выпускники, а те, кто работает, хотя бы, два-три года), как правило, пассивны, ленивы, не любят соблюдать дресс-код (я, кстати, тоже) и всякую свободную минуту тратят на что угодно кроме самосовершенствования. При этом ни один из нас не признает, что лишен амбиций — все в будущем планируют стать если не директорами, то, как минимум начальниками отделов. Только делать хоть что-нибудь для достижения своей цели готовы буквально единицы — все прочие регулярно кормят самих себя «завтраками». Тем более, вокруг столько соблазнов… Поболтать с коллегой за «чайковским», зайти в социальную сеть, почитать новости… Я-то знаю, я сам точно такой же. Да и заветное повышение все равно получают не самые талантливые и даже не самые трудолюбивые. Нет, оно достается другим — самым «пробивным». Тем, кто во время работы предпочитает почаще попадаться на глаза начальству, кто готов задерживаться, кто скажет «я возьмусь за это» в ситуации, когда остальные посмотрят и подумают: «да ну нафиг». И пусть даже ничего не получится, благородный порыв не обойдут вниманием сверху, особенно если ты сумеешь грамотно свалить вину за провал на внешние факторы. Конечно, если хорошо трудиться, заметят и обычного, «не пробивного» сотрудника, только велик ли шанс? То-то и оно. Потом к тридцати годам, когда становится понятным, что быстрой карьеры уже не получится, человек просто начинает плыть по течению трудовых будней, не особенно заботясь, куда, собственно, приплывет.
