Вячеслав Кузин - Боб
С заказами вообще беда, и если бы Юляша была не по годам смышлена, то, вероятно, осталась и без имеющегося лакомства. Ведь чтобы получить этот вожделенный кусочек мерзлого молока ей пришлось попотеть, соврав тетеньке у кассы, что ей хочется карибского рома с солодковым корнем. Взамен, с ехидной улыбкой тетенька вручила ей мороженное, чему Юляша была рада несказанно, потому как из ранних заказов набралась приличная горка ненужных блюд.
Юляша встретилась глазами с пробегающим мимо официантом и, показав на тарелку борща на своем столике, отрывисто приказала:
- Принесите это немедленно!
Официант мигом подскочил к юной посетительнице, схватил тарелку и гогоча, унесся в недра кафе.
- Шутничек, – пробурчала Юляша, но результатом осталась довольна. Она уже сносно научилась общаться с окружающими. – Как тебе здесь, Михалыч? – Юляша поправила на стуле своего любимого медвежонка, пристроенного на стуле напротив.
Поймав взгляд мальчика, жующего с перекошенным лицом холодный телячий язык с хреном и горчицей, Юляша спросила:
- А сегодня что, международный день дурака?
С трудом дожевав содержимое, мальчик плачущим голосом пошутил:
- Девочка, у тебя на голове паук.
- Все с тобой понятно, даже разыграть смешно не умеешь, – приуныла Юляша и отвернулась от собеседника. – Пойду лучше еще что-нибудь закажу. Например, осетра, запеченного с бильярдными шарами. Или слона, фаршированного баобабами. Интересно, что мне дадут взамен?
Она подошла к стойке заказов и приветливо улыбнулась миловидной девушке в фирменном колпачке кафе:
- У вас ус отклеился.
Девушка смущенно хохотнула и залилась краской:
- Ой, мне этого никогда не говорили. Ну, что - ты уже выбрала что-нибудь, гадкое дитя?
- Консервированную анаконду и тарелочку кошачьего хлеба.
- У вас с моей младшенькой бабушкой прямо и вкусы одинаковые! – удивленно-умиленно взлетели брови девушки.
- А то, – подтвердила Юляша. – У нас, у начинающих пенсионерок, все по высшему разряду.
- Юляша!
Девочка резко обернулась на зов. Так быстро, как могла. Ведь только что она и мечтать не могла, что услышит этот голос. Такой родной. Такой близкий.
- Мама!!!
9 глава
- Мир сбрендил…
Костя вопрошающе уставился на своего кота:
- И эти люди еще имеют наглость посылать меня к психиатру?
Действительно, Хвостов был прав – ведущий новостей, которые так поразили совершенно адекватного Костю, порол откровенную чепуху.
- И к политическим новостям, – деловито отчитался диктор. – Вчера Монголия подписала Указ о своем принудительном присоединении к востоку России. На все попытки опротестовать это решение российской стороной, монгольское правительство ответило решительным «Фу!». Теперь, когда конфликт между странами находится в самом зените, русские дети объявили месячник неиграния в песочницах! Плачь, пустыня Гоби – никому не нужен твой песочек! – с надрывом сообщил диктор и грохнул пачкой листов по столу.
- Фигня какая-то, – немного вспотел от щемящей тревоги Хвостов и потряс головой.
- Фигня какая-то, – поддержал Хвостова ведущий спортивных новостей, – творится в Гамбурге, на Чемпионате планеты по нетяжелой атлетике. Титулованный бегун из Анголы не явился на соревнования, потому, что его, видите ли, не пустила мама! – бичевал прогульщика диктор. – А ведь вчера он уже договорился с парнями из тридцати пяти стран! Как можно назвать такое неспортивное поведение? Правильно, товарищи! Хлюзда! Которая, как вы знаете, всегда на правду выйдет!
- Я в шоке, – пробормотал Хвостов и судорожно схватился за пульт. Погасший экран телевизора немного успокоил разыгравшиеся нервы.
Костя подошел к зеркалу и пристально всмотрелся в отражение. Вроде, ничего не изменилось – такой же мученический взгляд и запущенная растительность на лице. Однако, то, что он увидел в отражении зеркала через миг, заставило его все же усомниться в собственной нормальности – на веревке, скрученной из простыни и занавесок, болталась его соседка. Конечно, никому не запретишь покорять межбалконные просторы на подручных средствах вертикального перемещения, но соседке Хвостова было, как минимум, лет сто пятьдесят!
- Людмила Сергеевна?! – обернувшийся Хвостов констатировал, что видение в зеркале было вовсе не миражом. – Вы таблетки что ли свои перепутали с колесами вашего внучика?
- Всё пучком, милок! – рапортовала бабулька, и, выпрямив ноги под прямым углом, не хуже заправского десантника, на одних руках лихо заскользила вниз.
Хвостов кинулся на балкон, но увидел лишь силуэт невредимой старушки, мелькнувший среди прохожих. Костя присмотрелся и обомлел. Сегодня среда, но на бульваре так людно, как в любой выходной день!
Он повернул голову и столкнулся взглядами с соседом справа – дядей Митей, любившим коротать время с сигареткой на балконе.
- Что всё это значит? – до неузнаваемости размыл формулировку Хвостов. – Праздник? – все-таки решил уточнить он.
- А то, – прищурился дядя Митя. – День взятия Бастилии. Сдалась, падлюка, таки.
- Ну, слава Богу, – на всякий случай, обозначил гражданскую позицию Хвостов и сиганул в комнату.
Он пробежался до кухни и, открыв морозильную камеру в холодильнике, зачерпнул горсть сухого льда. Часть замерзшей воды он отправил себе в рот, часть, на всякий случай, за шиворот.
- Ну, Хвостов, ты попал, – попытался найти оправдание увиденному юноша. – Такой молодой, и уже сумасшедший! Надо же! Это все Марго! А я - расплачивайся теперь за душевные раны!
Когда лед под рубашкой растаял, превратившись в мокрое пятно, Хвостов понял, что хладотерапия не приносит даже капли облегчения. Как, впрочем, и полный рот льда. Юноша выплюнул нерастаявшие кусочки и сморщился от боли – скулы неприятно свело судорогой. Так как других доступных средств он не знал, было принято решение о собственной капитуляции.
- Сдаюсь! – картинно поднял руки Хвостов и попытался изобразить киношный хохот душевнобольного.
***Но если Косте показалось, что его проблемы может растопить июльский зной, то он ошибался. Улицы города также были заполнены абсолютно безумными людьми, пристающими друг к другу с глупыми шутками и странными розыгрышами. Нестабильное психическое состояние, однако, не мешало им наслаждаться своими маленькими удачами.
Хвостов понимал, что, скорее всего, в поликлинике его ожидает похожий прием, но решил на всякий случай удостовериться в этом лично. Однако сегодня, даже этим надеждам не суждено было сбыться.
На Костином пути возник целый отряд скаутов. Класс седьмой, на глаз определил он, и хотел было просочиться сквозь дружное семейство пионеров, но энтузиасты в разноцветных галстуках, почему-то сомкнули ряды.
- Родина нуждается в вашей помощи, гражданин! – выступил вперед самый рослый скаут, вероятно, выполнявший в отряде роль вожака.
- Я рад за оказанное доверие, но, к сожалению, тороплюсь! – отстранил мальчика Хвостов и продолжил движение.
Когда Костя шагал по тротуару вдоль какого-то модного бутика, в витринах гламурного магазинчика стояли те самые скауты и хмурясь, осуждающе зыркали на него. У входа в бутик Хвостова поджидал уже знакомый навязчивый вожак.
- Ты нужен нам! – протянул он руку дружбы Косте. – В тебе есть то, что необходимо нам!
- Я в дурдом – сдаваться, – пояснил Хвостов и боязливо отстранился от протянутой руки. – Давайте, я в следующий раз поделюсь.
Отойдя на приличное расстояние от скаутов, он обернулся – прилипчивые детишки не спускали с него грозных глаз.
- Какие навязчивые галлюцинации, – пробормотал Хвостов и неожиданно кинулся бежать.
Галлюциногенные скауты решили не отставать от беглеца и бросились вдогонку.
Силы быстро покидали нетренированное тело Хвостова, поэтому ближайшие из преследователей плотно сидели у него на хвосте.
Впереди показалось здание кинотеатра «Урожайный Синема Пэлас». Не раздумывая, Костя повернул к спасительному заведению соцкультбыта, надеясь затеряться в толчее зрителей.
Сеанс уже начался, поэтому в холле было пустынно.
- Хоть в чем-то повезло, – обрадовался Хвостов, не увидев на своем посту разрывательницу билетиков. Он юркнул во тьму большого зала и затаился на свободном кресле, выбрав как можно более темный уголок.
Показывали какую-то ахинею. На экране, посреди аккуратного газона, сидел мужик в плавках и передавал горячие приветы Тоньке. Мужик размахивал рукой, в которой был огромный ломоть арбуза, отчего периодически заляпывал объектив аппаратуры. Оператор протирал объектив, как оказалось, это и была Тонька, и отчаянно ругался на Саньку. Как оказалось, это имя носил главный герой.
Судя по окружающим видам - уличному нужнику и вызревшим кабачкам, маячившим на заднем фоне, картина ставилась на одной из местных пригородных плантаций.
