Слава Сэ - Последний сантехник
Однажды ночью, в кровати, вдыхая запах олифы и свежего ацетона, Фёдоров почувствовал воду на щеках. На ощупь как слёзы, но текли они с потолка. У верхнего соседа сорвало кран. Сам сосед улетел в Индонезию и возвращаться не хотел. Злой Фёдоров перекрыл воду всему дому. Равнодушные жильцы открыли её снова. Тогда Фёдоров забаррикадировался в подвале. Заточенной хоккейной клюшкой он отгонял иссыхающих соседей. Вместо воды он раздавал входящим телефонный номер автора потопа.
Не знаю, почему тот человек из верхней квартиры не выбросил в море свой телефон. Видимо, хранил в нём деньги, адрес гостиницы, билеты на самолёт, навигатор, курс валют, новости и смешные фото, без которых не мог дышать. Доступа ко всему этому разнообразию всё равно не было. Двести соседей звонили без пауз, разными голосами, уговаривали вернуться на Родину. И вот вам пример величия русского языка. Под действием одних только слов человек бросил Бали, океан и двадцать оплаченных завтраков. И вернулся в Москву, где с большой вероятностью мог получить в торец. Более жестокого примера ностальгии я не знаю.
Ту квартиру на первом этаже Фёдоров высушил и продал. Теперь живёт на даче. Туалет свободного падения он считает пиком торжества цивилизации. Египетские пирамиды, для сравнения, просто груды камней.
Я описал Даше все муки Фёдорова. Я был красноречив и метафоричен, сыпал гиперболами и аллегориями. Даже жестикулировал, лишь бы ремонт не начинать. Даша сказала – хорошо всё-таки, что мы живём на верхнем этаже. Но всё равно, нам нужна дача. И вздохнула. Из моих поучительных притч она какие хочет выводы, такие и делает.
Театральное
В одном детском саду ставили Муху-Цокотуху. Артистам объяснили суть конфликта: для паука муха обед, для комара – крылатый ангел. Две страсти, два взгляда на мир. Пока любовь у насекомых не стала темой парадов и не запрещена властями, такие вещи можно играть без согласований с центром.
Распределение ролей превратило садик в серпентарий. Не такой опасный, как БДТ, но и подлостей хватало, и скандальных назначений. На роли бабочек выстроилась очередь. В тараканы, наоборот, никто не записался. Пришлось их вырезать из бумаги. Ростовые макеты тараканов вызывали массовый страх сцены. Им потом оторвали усы и дорисовали улыбки. И всё равно бабочки взвизгивали, неосторожно глянув на задник.
Исполнитель роли паука утверждал, что его надули. Он поступал за роль спайдермена. Он хотел уйти из искусства в другой сад, когда увидел костюм. Насилу успокоили, пообещав вампирскую сцену (…и кровь у неё выпивает). В ней артист обнаружил такое знание материала, что Муха плакала в гримёрке от потрясения.
В эпизоде свадьбы вдруг забастовал Комар. Ему нравилась пчёлка, а муха – не очень. Даже понарошку он отказывался жениться на нелюбимой. Муха снова плакала. Ей самой нравились клоп и кузнечик, и плевать на комара, но всё равно обидно.
Вообще, женщины в коллективе не так хороши, как по отдельности. Один белорусский вожатый интуитивно водил в походы только мальчиков. Саванны, джунгли, бурные реки – всё, что есть в окрестностях Минска, он показывал детям. Мужчины вместе вязали узлы, разводили огонь в болоте, из каши выплёвывали муравьёв, друзей природы. Сходившие раз, просились в поход ещё и ещё.
Мамы девочек обвинили вожатого в сексизме. Люди в мини-юбках тоже любят природу, сказали мамы. Вскоре вожатый узнал десять главных гендерных отличий. Во-первых, девочки не хотят муравьёв. Ни в каше, ни в чае, нигде. Девочкам не интересно, как высоко он влезет по ноге и укусит ли он туда, куда доберётся. Девочек не интересует наука, зато они хохочут по ночам как совы. Утром их не буди до самого обеда. Сами себя девочки делят пополам, с половиной дружат, другую мечтают унизить, а лучше убить. Орать на них нельзя, они девочки. Они помнят каждый взгляд вожатого. За любовь, красоту и дружбу они готовы вцепиться в волосы. Девочкам не интересны морские узлы, кроме откровенно красивых. Заслышав музыку, они рефлекторно танцуют. Зачем в лесу или в поле танцы, вожатый придумать не смог. Он зарёкся украшать походы девочками. А зря. Беларусь не настолько яркая страна, чтоб ходить по ней без женщин.
В прошлой жизни этот человек жил в Японии. Там его звали сёгун Токугава. В 1692 году он же запретил женщинам играть на сцене. «Для сохранения нравственности и избежания неистовств». Представляю, какие письма ему писали выпускницы театральных вузов.
Детский сад № 6 не блюдёт законов театра кабуки. На сцене присутствовали все девчонки всех групп, в крыльях, с рожками, красивые как звёзды. «Только не при них», – подумал паук, увидев занесённую саблю. Он ловко увернулся и пустился в бега. Комар погнался за кровопийцей, бабочки помогали загонять. Поймали, стали рубить, но от сабли паук лишь громче хохотал. На удачу, комар оказался дзюдоистом. Удушающие приёмы неплохо вплелись в сюжет. Под аплодисменты зрителей режиссёр Нина Павловна унесла артистов за кулисы и там как-то расцепила. Заиграла музыка, бабочки стали рефлекторно танцевать.
Родителям очень понравился спектакль. Хоть садик логопедический и далеко не все поняли, что смотрели. Реплики без согласных, «а-о-ы-у» могут относиться к какому угодно произведению. Но на то оно и театр, чтобы любить его вопреки ценам в буфете. Так примерно думал я, покупая бутерброд за три евро в нашем оперном.
О дружбе
Среди собак тоже встречаются мерзавцы. Реже, чем среди людей, но всё-таки. Люди мечтают витиевато, многого без подлости просто не достичь. У собак желания проще. Им в голову не приходит сыпать битое стекло подруге в пуанты или стрелять других собак, потому что так велел телевизор. Собаки рады угощению и мячику. Или когда вся семья идёт гулять. Если бы люди научились такой скромности, на земле наступил бы рай. Зороастрийцы, утончённые в морали, говорят: обижать собаку – смертный грех.
Мой друг детства Мухтар терпел даже засунутый в нос палец, настолько верил в дружбу. Он играл в войну на стороне немцев и никогда не жаловался. Он легко находил партизан, хоть и отказывался их пытать. Партизанам самим приходилось пытать друг друга и рисовать кровь гуашью. Мухтар облизывал их раны, чего ни один гестаповец до него не делал. Он умер в 14 лет, так и не повзрослев. Сейчас он переродился во что-то красивое и цветёт в удобном для жизни месте.
Ещё я знал овчарку Джека. Мне нравилась его хозяйка. Джек не без оснований меня подозревал в дурных намерениях. Он запрещал мне садиться на диван, а потом вставать с него. За резкий выход из ванной Джек считал нужным выкусить из меня немножко мяса. Доверчивый как все собаки, он в конце концов поверил мне. Такой щедрый на котлеты человек не может быть гадом, подумал он.
И ошибся.
* * *Давайте лучше поговорим о сценаристе Петрове, который мечтал о собаке. Расходов никаких, говорил Петров, мешок еды и миска с водой. Зато собака спит под стук клавиатуры. Она будет выгуливать Петрова трижды в день, чтобы он не принял форму шара. Два друга, сценарист и пёс, станут ходить по осенним паркам, сочиняя классику кино и литературы.
Огромный плюс в том, что собаки гуляют молча. У них нет бесконечных подруг, подцепивших на Бали тренера по фитнесу, который в конце оказался подлецом. Наоборот, собака сама выслушает новый эпизод, и ей всё понравится. Петров терпел, никого не заводил, потому что собака была у девушки Иры. По вечерам сценарист стоял у окна, потом в нужный момент выбегал и случайно сталкивался с девушкой и её дружочком. По планам интригана, встречи должны были закончиться ЗАГСом. Так он получил бы и жену, и собаку.
Как-то раз Ира захотела в отпуск, но не знала, с кем оставить пса. Петров предложил себя. И за следующий месяц узнал много удивительного. Во-первых, собаководство в однокомнатной квартире – лучшее средство от хандры и депрессии. Во-вторых, в каждом сквере живёт примерно миллион кошек. Кто бы мог подумать.
Теперь о собаке. То была простая марсианская овчарка с обычным именем Эльбрус. При весе 30 килограммов пёс развивал до тонны в рывке. Он легко буксировал Петрова куда угодно, пренебрегая силой трения Петрова об асфальт. Петров выучился цепляться за деревья и скамьи. В отсутствие этих природных якорей он хватал прохожих, предпочитая старых дедушек, не способных ни ответить, ни хотя бы запомнить Петрова. Ещё он развил в себе инфракрасное зрение, которым видел кошек за триста метров сквозь кусты и бетон. Благодаря такому саморазвитию, ни одна кошка при написании этого рассказа не пострадала.
На первой же прогулке Петров сказал собаке «побегай» и отстегнул поводок. И следующие три часа носился по лесу. Он обещал тепло, еду, ласку и амнистию, только вернись. Но собачка считала, Петров ещё не набегался. Тогда сценарист сломал сук и стал бросать его сам себе. Он сам бегал и сам у себя отбирал палочку. Он рычал, прятался в кустах и стремительно из них выскакивал. Сам Всеволод Эмильевич Мейерхольд не выдержал бы и принял участие в забаве, настолько азартно играл Петров. Собака тоже поверила, включилась в беготню и тут же попалась. Так подлость победила простодушие, а игромания пожала очередную жертву.
