Алексей Березин - И жили они долго и счастливо...
— Вот, — сказал он, протягивая горшок Зазу. — Добавишь немного мужу в суп. К утру будешь свободна.
Зазу расцвела.
— Принесу тебе еще съедобных кореньев, — сказала она. — И эту козью шкуру тоже можешь оставить себе.
Шаман кивнул. Зазу торопливо покинула пещеру. Шаман вернулся к помешиванию жидкости в горшке.
Еще несколько минут протекли в тишине, а потом шаман невесело усмехнулся.
— Дубинкой, дубинкой…
И еще немного помолчав, добавил:
— Говорю же — амулет лучше!..
Проклятие
Толстая Зу приковыляла к пещере шамана на закате.
— Эй, шаман! — окликнула она.
— По воскресеньям не принимаю! — проворчал шаман.
Красное вечернее солнце уже почти скрылось за скалами на западе, длинные тени деревьев протянулись вдоль тропы. Шаман сидел у самого входа в пещеру, на куче сухой листвы, и вырезал кремневым ножом фигурку из кости. Зу подошла поближе, тяжело дыша. Крутой подъем к пещере заставил ее немало попотеть.
— Шаман! — снова позвала Зу, не обратив никакого внимания на слова шамана. — Мне нужна твоя помощь.
— А мне нужны четыре медвежьи шкуры и горшок сала, — отозвался шаман. — Но я ведь не иду к тебе, чтобы их потребовать, не так ли?
Зу ничуть не смутилась. Она уселась на большой плоский камень неподалеку от входа и шумно вздохнула.
— Это касается Агу, — сказала она. — Моего сына.
Шаман удовлетворенно кивнул, не глядя на Зу.
— Отлично, — сказал он. — Рад слышать, что меня это не касается. Еще что-нибудь?
Вопрос поставил Зу в тупик. Она несколько секунд непонимающе смотрела на шамана, потом спросила:
— Чего?
— Риторический вопрос, — пояснил шаман. — Отвечать не обязательно.
Зу помотала головой, пытаясь собраться с мыслями.
— Шаман, — сказала она. — Агу, мой сын, совсем меня не слушается.
— Трудный возраст, — безразличным тоном посочувствовал шаман. — Кризисный период, взросление, и все такое… Он, кажется, женился пару недель назад?
— Вот именно! — горячо подтвердила Зу. — Спутался с этой девкой, Айай.
— Видел, — одобрительно кивнул шаман, не отрывая взгляда от костяной фигурки. — Хорошая девушка. Трудолюбивая, симпатичная, большегрудая. Прекрасная девушка.
— Да она из племени каннибалов! — возмутилась Зу.
— Ты вроде тоже, — сказал шаман.
— Это было давно, — отрезала Зу. — До замужества. А эта… Сожрет мальчика с потрохами, и добавки попросит, стерва! В четверг я была у них, так она прогнала меня из пещеры, и еще песком вслед швырялась!
— Вот как? — удивленно пробормотал шаман, почесав жиденькую бородку. Поразмыслив несколько секунд, он кивнул: — Да. Прекрасная девушка. С такой не пропадет.
Зу сердито засопела.
— Ну и вот, — сказала она. — Я пришла, чтобы ты поговорил с Агу!
Шаман наконец поднял на нее взгляд.
— О чем?
— Как о чем? — возмущенно взмахнула руками Зу. — Скажи ему, чтобы слушал мать.
Шаман почесал в затылке.
— А зачем? — спросил он.
Зу вскочила на ноги, ее пухлое лицо покраснело.
— Как это зачем? — рявкнула она. — Мальчик совсем отбился от рук! Ушел из родной пещеры, женился на каннибалке, а ты делаешь вид, будто тебя это не касается?
Шаман вперил задумчивый взгляд в пламенеющее небо над холмами.
— Нет, — сказал он наконец. — Не касается.
Он поднес костяную фигурку к самому носу, чтобы в вечерних сумерках лучше видеть детали, ковырнул ее острой гранью кремня. Потом поднял глаза на стоящую перед ним Зу.
— И сядь, — сказал он. — Свет загораживаешь.
— Ну, знаешь! — возмутилась Зу. — А еще шаман!..
Тем не менее, она вернулась к плоскому камню и плюхнулась на него, сопя от негодования.
— Не понимаю, что тебя не устраивает, — сказал шаман. — Парнишка растет, у него потребности. Маскулинность, знаешь ли.
— Чего? — подозрительно переспросила Зу.
— Маскулинность, — повторил шаман.
— Тьфу! — в сердцах плюнула Зу. — Это она на него дурно влияет, эта Айай! Раньше-то он и думать не смел об этой гадости! Все она, эта рыжая дрянь!
— Разве паренек чем-то недоволен?
— Конечно, недоволен! — сердито сказала Зу. — Ему с ней плохо! Может, он этого и не замечает, но я-то вижу! Я мать! Если так дальше пойдет, она совсем испортит моего мальчика. Сегодня они кидают в мать песком, а что им взбредет в голову завтра? Наплодить маленьких каннибалышей?
Шаман пожевал губами.
— Агу очень расстроит меня, — сказал он, — если не додумается, как это сделать. Я всегда полагал, что он неглупый мальчик. Не вундеркинд, конечно, но где у нас тут вундеркинды?
— Вот и я говорю! — закивала Зу. — У нас нормальное племя, а не эти самые, вундер-как-их-там! Айай-то, небось, уж точно из таких!
Шаман вздохнул.
— Поговори с ним! — приказала Зу. — Эта девка его до добра не доведет. Я говорила тебе, что она швырялась в меня песком?
Шаман кивнул.
— Да-да, — сказал он. — Ты пришла к ним в пещеру, погостить недельку, а костер был сложен неправильно, и кости в углу лежали не горкой, а как попало. И еще, кажется, ты хотела научить ее, как надо печь мясо.
Зу удивленно уставилась на него.
— Откуда ты знаешь? — спросила она.
Шаман пожал плечами.
— Я же шаман, — ответил он. — Я все знаю. Духи разговаривают со мной.
— Так значит, поможешь? — с надеждой спросила Зу. — Поговоришь с мальчиком?
— Бесполезная затея, — сказал шаман. — Парень давно уже взрослый, на охоту ходит, женился… Правда, можно было бы…
Шаман на секунду задумался, потом манул рукой.
— Нет, это, пожалуй, чересчур.
— Что? — заинтересовалась Зу. — Ну, скажи, шаман?
Шаман дернул плечом.
— Можно было бы наложить на нее проклятье…
— Проклятье? — глаза Зу расширились.
— Угу, — кивнул шаман. — Я и говорю — глупая мысль. Несерьезно как-то.
Зу беспокойно заерзала на камне.
— А что за проклятье?
Шаман молча вертел в руках костяную фигурку.
— Да так, чепуха, — произнес он, помедлив минуту. — Ребячество.
— Ну, расскажи! — попросила Зу.
Шаман молчал.
— А я принесу тебе голову дикого осла, — сказала Зу.
Шаман на секунду замер, потом едва заметно покачал головой.
— И всю шкуру осла, — посулила Зу.
На мгновение шаман оживился.
— А что будет находиться внутри шкуры? — спросил он. — Там, вроде, должен быть осел.
— Осла мы уже съели, — виновато призналась Зу. — Но я могу положить туда десять рыб, — поспешно добавила она, заметив, что шаман теряет интерес.
— Двадцать, — поправил ее шаман. — Есть одно колдовство, но оно непростое, рыб надо много. Двадцать больших копченых рыб.
— Колдовство-о-о! — протянула Зу и быстро закивала головой. — Я принесу, принесу! Завтра вечером принесу. Так что это за колдовство?
— Ну, — неопределенно сказал шаман, — одно заклинание, очень страшное. Призовет гнев духов на голову Айай. Семь лет неудач и все такое. Устроит тебя?
Зу расплылась в широкой улыбке и затряслась всеми подбородками.
— Ну, держись! — воскликнула она. — У-у, вун-дер-кинка!
Она уже развернулась было, чтобы спуститься вниз, к пещерам племени, но шаман окликнул ее.
— Еще одна вещь, — сказал он. — Колдовство, как я тебе уже сказал, непростое. Потребуется еще кое-что…
Зу нахмурилась, ей казалось, что двадцати копченых рыб с лихвой должно хватить на любое колдовство.
— Ты должна устроить им бойкот, — сказал шаман. — Иначе магия не сработает.
— Бойкот? — наморщила лоб Зу. — Это вроде как лохмы выдрать, да? Ну, завтра я буду коптить для тебя рыб, а вот послезавтра…
— Нет, — перебил ее шаман. — Это значит, ты не должна появляться на пороге их пещеры. И вообще, не показываться им на глаза.
Зу уперла руки в бока.
— Это как так? — спросила она. — Это что, я должна прятаться от моего мальчика? А эта пакостная девка будет в это время зудеть моему сыну, какая я плохая мать?..
— Не будет, — махнул ей рукой шаман. — Это я беру на себя. Гнев духов… Ну, в общем, ты поняла. Пока вы с ней не видитесь, ей удачи ни в чем не видать. Хоть раз с ней повздоришь — вся магия насмарку. Понятно? Придется потом снова колдовать. И двадцатью рыбами уже не обойдешься.
Зу неуверенно топталась на месте.
— Но…
— Иди, Зу, — твердо сказал шаман. — И помни, рыбы должны быть большими. Не забудь про ослиную голову.
Зу развернулась и медленно побрела вниз по тропинке, пиная мелкие камешки. Шаман, прищурясь, глядел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом, потом опустил глаза на костяную фигурку, которую держал в руках. Поскреб ее кремневым ножом, дунул, чтобы убрать крошку.
— Можете выходить, — сказал он громко. — Она ушла.
