Анатолий Трушкин - Кто на свете всех смешнее?
– Ты чего, законов не знаешь? Он тебе дуло в ухо вставит – мы не можем вмешаться. Вот когда выстрелит, тогда приходи.
Возвращаюсь домой в трамвае, старушка входит, маленькая, сухонькая. Я ей место уступил. И вдруг она говорит... человеческим голосом:
– Вижу, беда с тобой приключилась, добрый молодец. Так и быть, помогу твоему горю. У меня сын – бандит, по четвергам трезвый, обратись к нему.
Я в четверг надел все чистое, пришел. Бандит сразу принял, усадил, выслушал, говорит: сто́ит столько-то.
Домой вернулся – тихо! Думал, не к себе попал. Через пять минут сосед спускается. Где-то он лицом обо что-то ударился, но довольный! Говорит:
– Я ремонт закончил.
Я говорю:
– Поздравляю.
Он:
– Можно мне идти?
Я говорю:
– Можно.
Теперь мы с женой живем в полной нищете – только самое необходимое, остальное всё откладываем для заступников. Хочется немного пожить по-человечески. Лучше в нищете, но по-человечески.
Недавно зашел в магазин – взять полкило колбасы по двести за килограмм. Продавщица взвесила полкило, говорит:
– Триста двадцать семь рублей. – И глаза наглые такие... один желтый, другой зеленый. Морда красная вся, зубы черные, ушей никаких нет.
Я бандитам отнес, что скопили за полгода. Вечером звонок в дверь – продавщица. Говорит:
– Я забыла совсем! Вы же у нас сегодня были юбилейным покупателем! Вот вам корзина с прожиточным минимумом. Можно я зайду?
Глаза озорные, веселые! Уши маленькие... симпатичная такая.
Говорю:
– Можно, можно.
Но тут жена подлетела:
– Нельзя, мы спать ложимся.
А когда сын начал двойки приносить!.. Вроде и жаловаться не на кого. Пятью пять у него – четыре. То есть способный, но невнимательный.
Что делать? Надел все чистое... сходил. Второй месяц одни пятерки... читать только разучился.
А недавно – вообще! Не знаю даже, рассказывать, нет... Ну, у нас с женой на хорошие вещи денег нету, только на яркие. На улице один принял ее за проститутку. Я заступился – он без трех зубов, я без двух. А он сам из Америки, дядя у него в конгрессе. И он мне говорит:
– Всё, ты – покойник!
Вечером по радио передают:
– Шестой флот США снялся с места... во главе с авианосцем.
Я скорее мыться!.. Может, они адмирала поставили на счетчик, может еще что. Но только утром передают:
– По уточненным данным, Шестой флот США направляется с дружеским визитом... к берегам Ирака.
А на днях приятель зашел, белорус. Говорит:
– Вот бы нам с Россией объединиться.
Я говорю:
– Обещать ничего не могу, но поговорю кое с кем.
Скоро должен пойти слух насчет объединения.
Волшебники живут рядом! Если с ними дружить, то кругом – беспредел, а ты живешь в правовом государстве.
Записки сумасшедшего
Тридцать седьмое мая – месяц сентябрь.
Сегодня ночью сошел с ума. Вечером был ничего – как всегда выпил, набил морду соседу, потом стучал молотком по батареям, бросал с балкона пустые бутылки... Утром стоял у подъезда и всем, кто выходил, говорил: «Доброе утро», а кто входил: «Милости просим».
Днем помогал старикам переходить дорогу, вечером посадил во дворе дерево, ночью разговаривал со звездами.
◊ ◊ ◊Третье июня – месяц опять сентябрь, но уже немного ноябрь.
Сегодня на улице на моих глазах сошла с ума женщина... платье в горошек. Шла, шла с сумками, бросила их, села в скверике на скамейку, стала болтать ногами.
Я сразу влюбился, подошел, сказал, что тоже сумасшедший. Попросил у нее руку и сердце.
Женщина обещала подумать... Подумала и сказала: «Да».
Я от радости задохнулся! Мне хотелось летать. Я забрался метра на три на столб, притворился птичкой и полетел... разбил голову в кровь. Завтра попробую забраться повыше.
◊ ◊ ◊То же число, но на следующий день.
Сосед, который справа, если стоять лицом к моей квартире, занял у меня на двадцать минут все деньги, а который справа, если ко мне стоять спиной, занял всю мебель, холодильник и всю одежду. Тут же приехала «скорая помощь», и меня увезли в сумасшедший дом.
◊ ◊ ◊Месяц апрель. Числа в этот день не было.
Попал в хорошую палату. Есть Наполеон, Македонский и, конечно, все наши вожди. Родственники смотрят на них и плачут. Что теперь плакать? Какие уж у нас есть вожди, такие и есть. Простых людей мало. Один был лучшим средством от кариеса, норовил каждому дать в зубы... Еще ничего, другой был лучшим памперсом.
Еще один говорил, что он телевизор, и очень похоже показывал – по всем программам – голую задницу.
Один был телохранителем, всем делал предупредительный выстрел в голову.
Один был «БМВ». Сам себя угонит, перебьет номера и опять появится.
Один до пояса был реформатором, а ниже пояса – светлым будущим.
А один был долларом, шумел очень. Вечером врач сказал ему, что он рубль. И он затих, боялся шевельнуться.
Всю ночь снилась женщина в горошек. Утром сказали, что во сне я щелкал соловьем, сумасшедшие не спали, слушали меня.
◊ ◊ ◊Третье августа (утро).
Пропустили через меня ток, и я выздоровел.
◊ ◊ ◊Третье августа (вечер).
Вернулся из сумасшедшего дома. Встретил соседей справа. Одному выбил глаз, другому велел вернуть все мои вещи и половину своих.
Вечером выпил, встал у подъезда – никого не впускал, не выпускал.
Приехала милиция, но я спрятался в сквере. Там какая-то дура в горошек слушала, как гудит ветер. Стал гнать ее, она не шла. Тогда позвонил в «cкорую помощь».
◊ ◊ ◊Двадцать пятое сентября.
Все наладилось: соседи дрожат, сам при деньгах, сыт и пьян. Иногда только в полнолуние нападает тоска и хочется выть, выть и выть.
Забыли бога
Забыли Бога! Такие монстры есть – ничего святого. Абсолютно! Ну, монстр и монстр, в конце концов твое личное дело. Правильно? Нет! Ему надо еще к другим в душу залезть.
На рынке при мне две женщины поругались.
– Ах ты проститутка! Ты к моему мужу пристаешь.
– Сама ты проститутка. Ты к мужу не пристаешь. К кому тогда пристаешь?
Народ слушает их, балдеет, типа оттягивается. Малый откуда-то вынырнул лет тридцати с небольшим, хипповатый такой, говорит:
– Кто из вас не проститутка, пусть бросит в них камень.
Испортил представление. Народ ему:
– Кто тебя сюда звал? Откуда ты взялся?
Думаешь, этот тип смутился? Нет. Сам начал стыдить всех:
– Товар у вас залежалый, лейблы фальшивые, обвешиваете покупателей.
Какое твое дело, монстр? Правильно? Не нравится – не покупай. Что ты лезешь, куда тебя не просят?
Он мне сразу не понравился, чисто интуитивно. И тут парень один говорит:
– Ой! Я его узнал.
В общем, я как в воду глядел. В общем, он его узнал. Короче, на той неделе хипповатый на Даниловском рынке драку учинил с резней. Там ребята то ли с Сахалина, то ли из Прибалтики купили вина выпить. А этот рядом крутился, руками махал. Они только выпить – там вода. Что-то в этом роде. То ли грузины на последние деньги купили боржоми – там вино. Что-то такое. Короче, началась драка между азербайджанцами и солнцевскими. Этот посередине, смелый такой, типа обкурился:
– Вы не так живете! В театры не ходите, только по телевизору порнуху смотрите!
Пожилой один человек, седой уже, весь в татуировке, говорит ему:
– Мы ходим в театры, но сегодня у нас по плану драка.
И народ тоже кричит ему:
– Какое твое дело?!
А я как увидел его, сразу подумал: нет, это не человек.
Короче, когда парень узнал хипповатого, тот даже не покраснел, спокойно пошел себе к выходу, как будто плюнь в глаза – всё роса. У выхода дед какой-то стоит, зеленый весь. Стоит, потому что ему сидеть уже не на чем. Ну, на хлеб просит:
– Подайте слепому Христа ради.
Он давно там. Бельма выпучит:
– Подайте слепому на гроб.
Все подают. Так этот – что думаешь? – говорит ему:
– Прозрей!
Дед перепугался:
– Я вижу! Вижу!
Потом видит – это не милиция. Дед-то. И не такой уж дед, парень лет двадцати. Говорит:
– Еще раз попадешься – я тебе ноги оторву, гнида патлатая. Что ты лезешь? Кто тебя просит?
Народ тоже возмущается. Всех он уже достал, типа у всех терпение лопнуло. Сходили к кому надо. Прижали этого:
– На кого работаешь? Что за крыша у тебя? Кто над тобой?
Он говорит:
– Отец.
Пахан какой-то.
– Как зовут? Горбатый? Косой? Кривой?.. Как?
Не говорит. Но пугает:
– Страшный суд будет над всеми.
Представляешь?.. Дети, женщины, старики – не важно. Они с паханом будут разбираться.
А самое страшное знаешь что?.. Глаза у него при этом добрые. Извращенец.
В холодильник его загнали. Большой. Чтобы вспомнил, как отца зовут. Замков навесили штук десять. Утром открыли – никого... Делся куда-то.
Больше его никто не видел. Понял он все-таки, что ему у нас не место... пока еще.
