Алина Кускова - Замуж за 25 дней
Но все же удивился, хотя вместо бегемота зашла Соня.
Она помнила, что должна это сделать эффектно, потому и задержалась в дверях. Но стоять осталось лишь тело, зацепившееся хлястиком пиджака за дверную ручку. Правая нога по инерции продолжила запланированный путь, но дернулась и скинула туфлю. Та сделала необычный кувырок через Ромашкина и приземлилась точно в том месте журнала, где должна была стоять его подпись.
Евгений оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на Соню.
– Пардон, мадам! – Он, оценив обстановку, кинулся вместе с ее туфлей к дверям и заговорил на французском языке, которого никогда в жизни не знал.
– Мадемуазель, – кокетливо поправила его Соня, поймав на себе злобный взгляд медицинской сестры.
– Мамзель, – поправил себя Ромашкин, приседая и беря в руку Сонину ногу в черном чулке. Терапевт аккуратно надел туфлю и провел девушку к стулу. Но вдруг, как будто в нем что-то перещелкнули, вместо стула усадил ее в обшарпанное, однако все еще сохранившее следы презентабельности, кресло. Предназначенное, между прочим, для медицинской сестры.
– Сидаум плис, – криво улыбнулась Аделаида.
– Мерси! – ответила ей Соня и плюхнулась в кресло, сверкая сетчатыми коленками.
– Раздевайтесь! – скомандовал Ромашкин, действуя, как и Сонина нога, по инерции. Но, поймав на себе едкий взгляд Аделаиды, одернул сам себя и ласково поинтересовался:
– И на что мы жалуемся?
– На СВИНЬЮ! – выдохнула Соня.
– О! Нет! – Ромашкина перекосило.
– И что же у нас, – продолжила вместо него Аделаида, заслонив врача от Сони спиной, – пятачок болит? Или хвостик в спиральку не закручивается? Пройдемте-ка в соседнее помещение.
Соня поняла, что проиграла. Но почему? Хотя анализировать она не могла по той простой причине, что голос, позвавший девушку в соседнее помещение, обещал ее там незамедлительно придушить. Так бы и произошло, если б Ромашкин пару раз не кашлянул Аделаиде. Та, прижав Соню к стене, только прошипела:
– Симулянтам у нас не место! Идите к другим врачам!
И Соня выскочила из кабинета, как ошпаренная кошка. Очередь возбужденно зашумела. Соне не хотелось выставлять себя симулянткой, и она поспешила оправдаться:
– У меня глаза болят, а он – не окулист.
– Ага, ага, понятно, милая, понятно, – противно закивала головой дама, сидевшая рядом с кабинетом хирурга. – Окулист у нас на втором этаже.
Соня от души пожелала, чтобы хирург что-нибудь отрезал вредной тетке, и пошла на второй этаж.
Окулистом был семидесятилетний Иван Иванович, который за годы своей практики настолько узнал пациентов, что уже не ожидал от них ничего хорошего. Он каждый год готовился уйти на заслуженный отдых и посвятить себя науке, занимаясь углубленным изучением человеческой психики, но его отговаривали. И он пытался изучать эту самую психику на рабочем месте. Потому, когда в его кабинет влетела взбудораженная девица в рюшах и пиджаке, воспринял это спокойно. Он, не торопясь, предложил ей сесть и снял очки с намерением протереть стекла, чтобы лучше разглядеть пациентку.
– Чем же вы так обеспокоены, голубушка? – обратился Иван Иванович к Соне.
– Хамством, – всхлипнула та.
– Ну, что же вы хотите…
– Замуж! – перебила она доктора.
Очки выпали из рук Ивана Ивановича.
– В каком смысле?
– В прямом. – Соня мотнула головой и расстегнула пиджак. – Мне раздеваться?
Такого в многолетней практике у старого окулиста еще не случалось. Было разное, но чтобы пришла девица и предложила взять ее замуж? Иван Иванович нащупал очки и, пока пациентка возилась с блузкой, водрузил их на законное место. Ничего себе особа, симпатичная. Он представил, как пройдет с ней под руку мимо хирурга, который за последний год поменял двух жен, мимо рентгенолога, который недавно женился на молоденькой, мимо регистратуры… Вдруг перед Иваном Ивановичем замаячил суровый вид седовласой женщины.
– Ну, что вы так сразу, голубушка, – мягко попытался успокоить ее он. – Я бы с удовольствием, но моя жена будет против. А живем мы вместе пятьдесят лет, приходится прислушиваться к ее мнению. Да, глазки-то у вас красные, я пропишу для них капельки…
Соня не стала его ни в чем разубеждать, удивившись открытию, что окулисты не предлагают пациентам раздеваться. А Иван Иванович после ухода девушки решил обязательно выписать себе дополнительную научную литературу и плотнее заняться человеческой психикой, скрывающей в себе такие замечательные резервы.
День одиннадцатый. Обнаружим труп, вернемся!
Так себе день, ничем не примечательный. Начался, как обычно, с утра, и намеревался закончиться вечером. Только именно в этот день Соню потянуло к работе. Она, в принципе, вполне могла почитать и поваляться на диване, но ей неудержимо захотелось составить проект проведения маркетинговой акции с участием напитков Тугуевского ликеро-водочного завода, и не где-нибудь, а в Германии. Она вообразила себя на открытии вместе с руководством завода, решив, что уж если ей так и не удастся заполучить штамп в паспорте, то она использует возможность во всей красе показать, какого специалиста они, неблагодарные немцы, потеряли. За этим занятием Соня провозилась весь день. Причем ей пришлось несколько раз позвонить на работу, чтобы уточнить необходимые данные и детали производства. Там Сониным звонкам были откровенно рады. Директор охотно поддержал ее проект и сообщил, что с нетерпением ждет ее возвращения на рабочее место. А Гоша Усачев передавал огромный привет с тридцатью восемью процентами.
Ближе к вечеру пришла Лариса, для того чтобы лишний раз проанализировать обстановку и поискать еще одного возможного кандидата на вакантное место Сониного супруга.
– Нечего искать, – возразила ей Соня, – они от меня шарахаются, как комары от ультразвука.
– Что это у тебя попискивает? – Лариса огляделась в поисках этих самых комаров. – Вроде бы еще не сезон для них.
– А, это новый приборчик. Нашего производства, потому и попискивает. Скоро замолчит, не обращай внимания.
– Какой приборчик? – мгновенно заинтересовалась подруга.
– Лариса, я же сказала, не обращай внимания.
– Погоди, погоди. – Лариса уткнулась в недавно появившуюся на стене конструкцию. – Этот? – Она указала на нее пальцем.
– Ну, да. Понимаешь, когда мне сказали, что я поеду в Германию, я решила поставить квартиру на охрану. Теперь, конечно, понимаю, затея глупая, красть у меня нечего. Но что сделала, то сделала. Пусть остается.
– Тревожная кнопка? Какая прелесть! И как она действует?
– Лариса, не приставай, все как у всех.
– Неправда, вот у меня такой нет! – И она решила поэкспериментировать. – Открываем дверку, нажимаем кнопочку, закрываем дверку…
– Лариса! Прекрати баловаться, сейчас сработает вызов на пульте вневедомственной охраны!
– И что будет?
– Ничего хорошего. Приедут два бугая и проверят, кто вошел в мою квартиру.
– Замечательно! То, что нужно. – И она широко распахнула дверь. – Сколько держать дверь открытой, чтобы сигнализация сработала?
Соня кинулась закрывать дверь, но поняла, что остановить Ларису уже невозможно, и вернулась в комнату. Через минуту к ней присоединилась приятельница. Но она сразу устремилась к окну.
– Засекаем. – Лариса посмотрела на свои часы. – Как ты думаешь, они уже выехали?
– Я не об этом думаю, а о том, как оправдаться за ложный вызов. Наверняка придется платить какой-нибудь штраф.
– Глупости. Если приедет пара молодцов, я сама с ними поговорю.
Пара молодцов приехала довольно быстро.
– Пять минут! – констатировала Лариса, когда Соня открывала им дверь.
– Что у вас случилось? – поинтересовался бравый коп с лихо закрученными усами.
– Балуетесь?! – сурово спросил его напарник.
– Мальчики! – обрадовалась Лариса, взяла их под руки и повела в комнату.
Меньше всего сотрудники вневедомственной охраны походили на мальчиков. Решительный мужественный вид обоих представителей закона внушал уважение и страх, но только не у Ларисы, для которой они были, прежде всего, просто мальчиками, забежавшими к подружкам на огонек.
– Вот, ребята, – Лариса указала на письменный стол, заваленный бумагами, чертежами и проспектами, – мы сидим-сидим, думаем-думаем. Работаем, да, Соня?
– Да, Лариса. Между прочим, некоторые действительно работали.
– Вот, видите. Мы работали. И вдруг – вы!
– Видно, где-то закоротило, – сразу поверил усатый.
– Понятное дело, закоротило, – закивала Лариса, – у вас там, на пульте. Наверняка так закоротило!
И она пригласила полицейских пройти на кухню и выпить по бокалу шампанского за знакомство. Знакомиться сотрудники согласились, а от шампанского отказались наотрез, сославшись на работу. Усатого звали Борис, а его строгого напарника – Василий. Оба были высокие, коренастые и…
