Виктор Белько - Легенды о славном мичмане Егоркине
– Давай – давай, старый, мы тебя уже ждем, – обрадовано замахал руками новоявленный пенсионер: все-таки последняя суббота в этом году! Надо отметить, проводить, так сказать, старичка!
– Мы не сомневались, что ты пробьешься – старую гвардию в плен не возьмешь!
– По крайней мере, надолго! – уточнил трудящийся Коромыслин, нарезая жирную скумбрию толстыми ломтями.
– Рано ты за проводы старого года-то взялся, печень-то поберег бы, она в ЗИП не входит, да и порастряс ты уже за службу-то свой личный ЗИП! – пошутил старший мичман, обращаясь к Рюмину. Кстати, мичман он действительно был самый старший, ибо его ровесников – годков на действительной службе уже не осталось – ну, может быть, только некоторые капитаны 1 ранга да адмиралы. А его все каждый раз уговаривали “продлиться” – польза от его службы была заметна, учил службе и консультировал он не только молодых мичманов, но и офицеров тоже немало, а его номинальная должность была столь незначительна, что не являлась предметом чьего – либо вожделения.
– Да, точно, с понедельника начнется марафон, плавно перетекающий от проводов Старого года до встречи Рождества и Дня Защитника Отечества вместе с 8 марта! – согласился Коромыслин.
– То на службе (надо своих навестить, на прежнем месте), опять же – жена к своей вечеринке привлекает, да праздников – три дня подряд, друзей бы не обидеть. Какие там печень с почками – целый завод по очистке не поможет! Кошмар, кино и немцы, да все с собаками! – Рюмин жизнерадостно продемонстрировал понимание нарастающей проблемы.
– Ага, раньше начнешь – позже закончишь – аксиома встречи Нового года! – подтвердил сосед, Андрей, тоже подтянувшийся “на огонек”. Егоркин, наклонившись в дверном проеме, зашел в гараж к гостеприимному соседу. Там уже весело потрескивала в углу “буржуйка”, жадно пожирая дрова и куски угля, на верстаке, застеленном пестрой добротной клеенкой, (досрочно уволенной из домашнего быта по замене), были расставлены стаканы и разовые тарелочки, бутылки и скромная, но обильная закуска. Вот тут жена была не права – народ подобрался такой, что ценил не выпивку, а сам процесс общения. А какой же может быть процесс, если под корочку хлеба? Карбюратор же тихо лежал на дальнем верстаке, рядом с другими запчастями, никого не трогая и не обижаясь на полное отсутствие внимания к себе. Он-то сразу понял, что до него сегодня очередь не дойдет.
Это только так говорится – “кафе” или там “кабак” на “капоте”. Почти у всех в гаражах есть и мебель и посуда, отслужившая свое в квартирах, но которую выбросить как-то жалко, и тогда ее отдают “в добрые руки” автомобилистов их жены или “безгаражные” друзья-товарищи. Некоторые умельцы, любящие комфорт и какой-то “шик”, по флотской привычке, так вообще, отгородили в своих гаражах целые жилые уютные отсеки-гостиные, надстраивали жилые этажи-бунгало над крышами. Так туда даже от жены в эмиграцию иногда уйти можно – бытовые условия позволяют!
Дач тут у нас нет, гаражи же, особенно по субботам и выходным, у нас часто исполняют роль закрытых, чисто мужских клубов по интересам, которые с удовольствием посещаются автомобилистами, когда, после работы над своим боевым конем, спонтанно образуются такие маленькие компании – по поводу и без него. Суббота или завершенная работа – чем вам не повод? Пьют без фанатизма, и, в основном – “общения и здоровья для”. Бывают, конечно, катаклизмы, но … Тут, как и в бане, все равны – погон нет и можно говорить откровенно, даже дружно поругивая “флотоводцев” и прочих больших начальником, коим, понятное дело, по гаражам ходить некогда, или некоторые из них считают, что им это “не по чину”. Конечно, люди серьезные, могли бы посидеть с друзьями и дома, но не то…. Вот хочется иной раз чего-то такого… этакого.
В машине доктора передняя дверь была распахнута и включенный магнитофон бодрыми голосами “Песняров” пел ностальгические песни из времен далекой молодости. Александр Павлович поставил на стол свой “вклад в общее дело”. Сергей Васин, молодой офицер – подводник, (отца которого знали еще давным – давно и Рюмин и сам Егоркин), а также Андрей Курочкин, тридцатилетний майор из тыла, уже вели подготовку к пиршеству. Закуски были простые, но основательные: говяжья “тушенка” и рыбные консервы во взрезанных банках с разноцветными наклейками, розовое сало с нежным мясным узором, толстые ломти копченной скумбрии со слезинками выступившего жира, соленые грибочки из кадушки, которая стояла в “трюме” гаража Рюмина, банка домашних солений, источавших аромат чеснока и специй, свежий пахучий черный хлеб из настоящей ржаной муки (такой пекут только в нашем городе!). Конечно же (а кто бы сомневался?!), была и пара бутылок водки, стекло которых сразу покрылось “слезой” в заметно согревающемся помещении.
Как полагается, выпили, закусили, (и третью – за тех, кто в море, вот это – свято!). Затем, дружно шикнули на Сергея, который, уже дослужившись до старшего лейтенанта, а еще не знал, что пустую бутылку нельзя ставить на стол. “Вот молодежь-то пошла! Прямо – варвары, совсем ни разу необразованные!” – прокомментировал возмущенный хранитель традиций Александр Павлович. Славная компания его дружно поддержала.
Потом потянулся неспешный мужской разговор, о том, о сем. Про “железо”, разные автолюбительские “ноу-хау” обсудили, дружно ругали ГИБДД, как их там не называй – а все – гаишники и есть гаишники! Разговор вернулся к теме приближающегося праздника. Сергей похвастался, что его хотели “ выделить” в Деды-Морозы, но все же удалось отвертеться. Надо сказать, что в гарнизонах и военных городках Дед Мороз, который разносит подарки детям офицеров и мичманов экипажа – обычно сам офицер или мичман (сейчас может быть и “контрактник”), но ни в коем случае – старшина или матрос “срочник”, и, тем более – без серьезного контроля. В пояснении не нуждается – Дед Мороз часто “горит” на работе, а точнее, буквально тонет в гостеприимстве. Нет, жены-то всегда были строго предупреждены, и они, в благодарность, давали Деду из матросов что-то вкусненькое, но не спиртное. Зато соседи, из тех частей или предприятий, где до поздравлений Мороза не додумались, затаскивали парня к себе, тот обреченно выслушивал стишок от малыша, говорил свои дежурные “Морозовские” стишки, поздравлял, вручал тому “втихаря” приготовленный и сунутый ему в руки где-то в прихожей родителями, новогодний подарок. И все, скажете вы? Ну да, как же! Щас! Мы же русские люди, за доброе дело должны отблагодарить! Как? Совершенно дурацкий вопрос, особенно – в предпраздничный вечер! Деда и его сопровождающих (всяких там котов, волков и менее привычных русскому глазу персонажей, обычно таскающих мешок с подарками и собирающих гостинцы туда же. Это потому, что со Снегурками на кораблях – напряженка, по причине полного отсутствия представительниц женского пола, тащили их за стол или на кухню и – наливали по рюмке. Но дом, даже в поселке, не один… А каждом доме – несколько подъездов, а в подъезде – несколько этажей… Это в большом городе существует денежная такса и Дед Мороз, как сезонный вид бизнеса, а у нас – нет! Пока, во всяком случае…
И некоторые матросы и старшины, переодетые в сказочные персонажи, к концу поздравлений уже теряли боеготовность. Бывало… Ибо, как матроса не воспитывай, но он всегда хочет жить хорошо, когда улизнет из под бдительного ока приставленных к нему семерых нянек! А за всеми не углядишь! Мичмана и офицеры – тоже, бывало, злоупотребляли в ходе выполнения этого поручения, (злые языки говорили, что уже примерно с пятого ребенка дед работал “на автопилоте”). Но вот это явление особого ужаса и благородного гнева у командования справедливо не вызывало. Нет, ну конечно, были и такие начальники, предпочитавшие вовсе исключить “сомнительные” и “опасные” мероприятия, лишь бы ничего не делать, но главным образом…
Тут оказалось, что все присутствующие, кроме Сергея, так или иначе, когда-либо хотя бы раз выступали в качестве Деда Мороза. Все согласились, что работа трудная, и даже – где-то опасная. Когда Егоркин был секретарем комитета комсомола на одном из кораблей, то он так серьезно отнесся к поручению, что домой, до праздничного стола так и не дошел. На корабль – тоже. И за это ему “намылил холку” замполит, а жена сначала устроила ему теплую встречу у порога (Палыч сильно обрадовался, что под рукой Светланы сковородка тогда оказалась из легкого металла, а не “блинная”, из литого чугуна), а потом – не пускала его в квартиру еще недели две. Но мичман – ветеран сказал, что он получил тогда такие впечатления, что до сих пор вспомнить приятно. А эти головомойки за них – так себе, как копеечный штраф за не пристегнутый ремень! Все посмеялись, опять подняли стаканчики – за наступающий праздник, выпили и потянулись за закуской.
Только отсмеялись, оценив ситуацию, а тут Егоркин сказал, что он лично знаком с НАСТОЯШИМ Дедом Морозом. Сначала наступила тишина, а Курочкин от неожиданности уронил пайковую шпротину. Причем точно и аккуратно на штанину свежевыстиранных камуфляжных брюк. Дима тут рассерженно зашипел. Все опять засмеялись, а Рюмин, аппетитно хрустнув крепенькой соленой сыроежкой, подытожил ироничным тоном: “Завидую я тебе, Палыч! И с инопланетянами выпивал, и с самим Корабельным ты общался , а теперь – даже настоящего Деда Мороза лично знал! И везде-то ты был, и послать-то тебя некуда!”.
