Джон Томпсон - Один дома
— Куда он делся? Черт бы его побрал, — прохрипел утомленно Гарри.
— Может, он покончил жизнь самоубийством? — Марвина внезапно посетила идея.
Гарри бросил встревоженный взгляд. Этого еще им не хватало. Но мальчишка не настолько глуп, чтобы бросаться в крайности. И все-таки смутная тревога шевельнулась в нем.
— Да здесь я, глупые! Хватайте меня! А то сейчас в полицию позвоню!
Кевин, важно упершись руками в бока, стоял в голубятне как раз напротив слухового окна на чердаке и посмеивался над ними.
При слове «полиция» лицо Марвина переменилось.
— Бежим! — крикнул он Гарри и направился к выходу. — Надо спасать свою шкуру!
— Да подожди! — оборвал его Гарри. — Он как раз этого от нас и ждет. Сейчас мы его сцапаем.
— Но он позвонит в полицию, — шипел Марвин осипшим голосом. — Надо уходить.
Гарри раздражала его глупость, абсолютная неспособность что-то соображать.
— Ты в своем уме? — заорал он на дрожащего от страха Марвина. — Откуда он может позвонить? Как ты думаешь? Из того шалаша, что ли?
Марвин почесал затылок. И вправду, как он об этом не подумал? Но, подойдя к окну, он заглянул вниз, и ему стало дурно. Тут было как минимум двадцать пять футов высоты.
— Давай, давай, пошевеливайся, — поторапливал Гарри. Он уже перевязывал платком руку, готовясь к перелету. Быстро спрыгнув, он полез по веревке. Обернувшись и увидев застывшего как статуя Марвина, он зарычал:
— Ну, что стал? Прыгай за мной.
— Из окна? — Марвин, казалось, сейчас расплачется.
— С крыши, дурак!
Но Марвин продолжал стоять. От страха у него стучали зубы и дрожали коленки.
— Если ты сейчас не прыгнешь, я вернусь и раздавлю тебя, как козявку, — пыхтел Гарри.
Переносить на руках такой вес, было бы легко.
— Вечно ты боишься, — увещевал он приятеля. — И не стыдно тебе? Мальчишка и то перелез.
— Я не боюсь!
— А вот и боишься! И прекрати пререкаться.
Тяжело вздохнув и тихонько перекрестившись — в такие минуты в нем просыпалась вера в Бога — Марвин перелез через окно и схватился за веревку. Несколько секунд он мешкал, боясь вытянуть ноги. Но Гарри строго прикрикнул, и бедолаге ничего не оставалось, как полезть за ним.
Стоило Марвину глянуть вниз, как у него закружилась голова и кольнуло в животе. Он боялся, что не выдержит и обмочится от страха. Подобный трюк был для него тяжким испытанием, на которое он решился только ради общего дела.
Вскоре силы начали сдавать у обоих. Перелезть по веревке на руках расстояние в двадцать пять метров — дело нешуточное. Тем более для таких сосисок, как Марвин и Гарри.
— Ребята! Ау! Сюрприз!
Кевин сидел на краю голубятни. В руках он держал огромные садовые ножницы для стрижки кустарника.
— О-о-о-о! — заорал Гарри.
Теперь он понял, что это конец. Мальчишка их снова перехитрил. Они опять здорово сглупили.
— Давай назад!
Марвин сначала не сообразил. Из-за спины Гарри он ничего не видел.
— Что там, Гарри? Что?
— Быстрей назад, придурок!
Гарри был вне себя. Быстро перебирая руками, потея и кряхтя, он пробирался назад.
Увидев Кевина с ножницами, Марвин истошно заскулил. От страха руки ослабли и больше его не слушались. Он еще раз глянул вниз, и ему стало совсем не по себе. Он понял, что ему уже не выбраться, и от этого завопил еще сильнее.
— Да заткнись ты! — зашипел на него Гарри.
Тут ножницы пришли в движение. Щелк — и оба с визгом недорезанных поросят, отлетев в сторону, ударились о стену дома, и, как два пустых пивных бочонка, рухнули в снег.
Кевин поспешно спустился с голубятни и побежал к соседскому дому. Вот-вот должна была приехать полиция. Он должен заманить воров туда.
— Лови его! Лови!
Не успевшие прийти в себя после полета, они двинулись за ним. Желание отомстить было сильнее ушибов и синяков. С трудом передвигая ноги, они не бежали, а просто ковыляли по снегу. Босые ноги Марвина оледенели, и он перестал их ощущать. В душе он радовался, что остался жив. Глядя на землю с двадцатипятифутовой высоты, он уже не надеялся, что будет дышать. Но, к счастью, отделался лишь легким испугом и незначительными ушибами головы и грудной клетки. Теперь главное — поймать мальчишку и проучить его как следует.
— Я сейчас позвоню в полицию! — кричал Кевин, убегая от бандитов.
— Подожди, — одернул Марвина Гарри.
Марвин остановился.
— Он хочет, чтобы мы пошли за ним. Но у меня есть более интересная идея.
Гарри повлек дружка к черному ходу.
Кевин пролез в погреб. Увидев море воды, затопившей лежавшие там вещи, он ужаснулся. В доме потоп! Какой кошмар! Когда Мерфи вернутся, они попадают в обморок от страха. А вдруг залило весь дом? Наверное, перед отъездом они забыли выключить воду в ванной.
По лестнице Кевин поднялся к двери, которая вела на кухню, решив через нее пройти в ванную.
Но едва открыв дверь, он увидел… рожи Марвина и Гарри. Бедный Кевин обомлел от страха. Так близко он еще не находился возле них. Тем более после того, что с ними сделал. Он попятился назад, но здоровенная ручища Гарри Томсона схватила его.
— А-а, попался! Иди сюда, дорогой!
У бедняги Кевина заколотилось сердце. Он никогда не предполагал, что окажется в западне. А эти мерзавцы самодовольно гоготали.
Они вынесли его из подвала и за шиворот подвесили на гвоздь. Маленький Кевин выглядел беспомощным и жалким в руках безумных громил. С вытаращенными глазами и открытым ртом, он висел на гвозде, словно кукла, с которой играли дети, и ждал приговора. Но смутная надежда еще теплилась в его душе. Ведь скоро должна приехать полиция. Только бы она успела. Они так озлоблены его проделками, что могут сделать что угодно, лишь бы отомстить за причиненные им страдания.
— Что мы с ним будем делать? — скалясь, спросил Марвин.
Наконец-то настал тот час, когда они смогут рассчитаться с ним за все.
— Сделаем с ним то, — сказал Гарри, — что он сделал с нами.
Лицо висевшего Кевина перекосилось. Ну уж нет. Только не это! Он вдруг представил, как они спустят ему на голову огненный шар и заставят ходить босиком по битым елочным игрушкам. О, это было слишком! Он не выдержит этого.
От страха Кевин так и застыл с открытым ртом, хлопая ресницами.
А воры скалили зубы, дико гогоча и кривляясь. Особенно сумасшедшей выглядела улыбка Гарри, потерявшего несколько зубов при «штурме» дома Маккальстеров.
— Дай я ему морду разобью утюгом, — хихикал Марвин, на лбу у которого отчетливо выделялось коричневое от запекшейся крови треугольное пятно.
— А я паяльной лампой башку ему подогрею, — глаза Гарри лихорадочно светились.
Он снял шапку, вернее, то, что от нее осталось, и Кевин едва не прыснул, увидев его обугленную лысину. Но он крепко стиснул зубы, боясь, что негодяй еще больше рассвирепеет и устроит ему то же самое.
— А еще, — продолжал Гарри свою гнусную и злобную речь, — я откушу ему его маленькие розовые вредненькие пальчики.
По-собачьи рявкнув, он коснулся зубами дрожащих ладошек Кевина.
Напуганный до смерти малыш только зажмурил глаза. Теперь он понял, что они не шутят и действительно учинят над ним жестокую расправу, если не подоспеет полиция.
Марвин Синий глаз и Гарри Томсон, по-собачьи рыча, щипали маленького Кевина, у которого от одного их прикосновения душа уходила в пятки. Он висел, чуть дыша, сжавшись в комок и зажмурив глаза.
Вдруг он услышал, как дико заорал Марвин и шлепнулся на пол. Кевин открыл один глаз. Как будто из-под земли вырос… старик Моргви со своей лопатой. Он подошел к ним сзади совершенно бесшумно и хорошенечко треснул по башке, сначала Марвина, а потом и Гарри, не успевшего ничего разобрать. Оба рухнули на пол без чувств. Они так и лежали, словно недоеденные лепешки до прихода полиции. Вероятнее всего, удары были настолько сильны, что оба вырубились мгновенно и надолго.
От неожиданности Кевин не смог проронить и слова. Он смотрел на происходящее широко открытыми глазами, ставшими с размером в десятицентовую монету.
— Иди сюда. Тебе пора домой.
Старик Моргви снял с гвоздя дрожащего как осиновый лист Кевина и, взяв на руки, понес из дома Мерфи.
САНТА-КЛАУС ВЫПОЛНИЛ СВОЕ ОБЕЩАНИЕ
Жизнь полна неожиданностей и самых невероятных событий. Если бы еще неделю назад кто-нибудь сказал Кевину, что угрюмый старик Моргви, посыпающий солью дороги, и которого все боялись и привыкли считать жутким убийцей, спасет его в столь критической ситуации, буквально вытащит его из беды… Да он никогда не поверил бы. И не только бы не поверил, а счел бы сказавшего такое слегка сумасшедшим, «ударенным по черепу», как в таких случаях выражался Майкл.
Кевину было страшно представить, что могло бы произойти не появись вовремя старик Моргви. Он боялся даже думать об этом.
Но картина страшного суда то и дело мелькала перед глазами. Кевину представлялось, как Марвин прикладывает к его голове раскаленный утюг, а Гарри, открывая свой отвратительный беззубый рот, касается рук горячими каминными щипцами. Потом они бросают его с заледеневшего крыльца… И окровавленный, потерявший сознание от многочисленных ожогов, Кевин падает на снег.
