Анатолий Трушкин - Пятница, 13 число (сборник)
ПЕРВЫЙ (тихо) . Я знал, что деньги портят человека, но чтобы так быстро…
ВТОРОЙ (тихо) . Большие деньги портят, пятьсот рублей красят человека.
АВТОР. В депутаты не пойду.
ВТОРОЙ. Не надо, там таких уже много.
АВТОР. Прислуги будет куча мала… Два врача…
ПЕРВЫЙ. Зачем два?
ВТОРОЙ. Хорошие врачи всегда говорят: раздевайтесь до пояса. Один будет лечить то, что выше, другой – то, что ниже пояса.
АВТОР. Пойду я.
ПЕРВЫЙ. Не дождетесь Сергея Константиновича?
АВТОР. Кто это – Сергей Константинович?
ПЕРВЫЙ. Главный режиссер театра.
АВТОР. Ах да! Нет, сейчас не до него… Как будто изжога. Что за дрянь вы пьете в театре?
ВТОРОЙ. Всё подряд.
ПЕРВЫЙ. Лев Николаевич, мы до этого говорили о театре, о том, что он помогает людям жить. Театру тоже надо помогать. Как вы считаете?
АВТОР. Обязательно. Обязательно!
ПЕРВЫЙ. В нашем театре хорошо бы отремонтировать сцену, поменять кресла в зале. А то ведь всё дерево, сушь, ветошь.
АВТОР. Хорошо было бы отремонтировать, я согласен.
ПЕРВЫЙ. В фойе аквариум поставить большой для детей. Вы не против?
АВТОР. Я не против. Но надо где-то на всё это достать денег. Наверное, нужно бросить клич «Кто сколько может!». С миру по нитке – голому аквариум. Сам я в этом не смогу поучаствовать.
ПЕРВЫЙ. Почему?
АВТОР. Денег нет… лишних.
ВТОРОЙ (Первому) . Не унижайся.
ПЕРВЫЙ. Мы же мечтали…
АВТОР. Обстоятельства изменились, пришли другие времена, с ними – другие заботы.
ПЕРВЫЙ. Я думал, что мы друзья.
ВТОРОЙ. Не унижайся.
АВТОР. Дорогой мой, я даже не знаю, как вас зовут. Мы разные люди. Между нами лежит огромная социальная пропасть. Ее не перепрыгнуть. (Подходит к мольберту, вглядывается в рисунок.) Кто это?
ВТОРОЙ. Не узнаёте?
АВТОР. Нет.
ВТОРОЙ. Это, Лев Николаевич, вы.
АВТОР. Смеетесь?
ВТОРОЙ. Нет.
АВТОР. Издеваетесь?
ВТОРОЙ. Нет. Это вы после получения известия о семнадцати миллионах долларов. Что же вы хотите? Деньги меняют человека. Большие деньги меняют до неузнаваемости.Звонок. Все трое хватаются за телефоны.
АВТОР. Да… Геннадий Игнатьевич? Здравствуйте… Хотите сказать, что́ вы нашли у меня? Это уже не важно… Важно? А я говорю: не важно… Какой рак?.. У кого?.. Подождите. Я просил вас дать мне направление в санаторий, так?.. Вы должны были найти у меня признаки какой-нибудь болезни, так?.. Которой на самом деле нет!.. Есть?.. Что?.. Рак?.. Минуточку. Что вы заладили одно и то же? Вы ведь звоните, чтобы дать мне направление, так?.. В санаторий?.. А куда?.. В онкологический центр? А мне не надо в центр, я не просил… Что – рак? У меня ничего не болит!.. Завтра утром у вас?.. Хорошо. (Выключает телефон, идет к трону, садится, тупо смотрит перед собой.)
Второй подходит к Автору, машет рукой у него перед глазами.
ВТОРОЙ (Первому) . Не реагирует, но дышит.
АВТОР (отрешенно) . За что?
ВТОРОЙ. За жадность.
ПЕРВЫЙ. Не надо. У человека горе. Ему нужно помочь.
ВТОРОЙ. Он нам кинулся помогать?
ПЕРВЫЙ. Он – нет, а мы – да. Мы сильнее, потому что он один, а за нами театр.
АВТОР. За что?
ПЕРВЫЙ. Лев Николаевич, ну что вы сразу в панику бросились? Даже если рак, сейчас многие виды лечат. Медицина далеко шагнула.
ВТОРОЙ. У приятеля тесть ваших лет, обнаружили рак…
ПЕРВЫЙ. Вот послушайте, прежде чем отчаиваться.
ВТОРОЙ. Он к одним врачам, те: мало шансов. Он к другим, те: мало шансов. Тогда кто-то надоумил их, обратились к светилу. Первый человек в этих вопросах, никогда в жизни не ошибался…
ПЕРВЫЙ. Всегда надо слушать тех, кто не ошибается.
ВТОРОЙ. Светило посмотрело все анализы внимательно…
ПЕРВЫЙ. Внимательно!
ВТОРОЙ. И говорит: шансов вообще никаких нет.
ПЕРВЫЙ. Про что и речь… И что?
ВТОРОЙ. Он к бабушке одной, та траву знала. Попил месяц – всё как рукой сняло.
ПЕРВЫЙ. Знахарство сейчас далеко шагнуло. У медицины пределы есть, она идет вперед, идет – и остановилась перед неизвестным, перед неразгаданным. А знахарство знай себе идет вперед, не оглядывается ни на что. Сейчас главное – взять себя в руки, строжайший режим, строжайшая диета, покой, тишина.
АВТОР. Ну нет! Тишина – и потом в ящик? Я уж лучше гульну напоследок. Да так, что земля вздрогнет!
ВТОРОЙ. А что вы сделаете?
АВТОР. Я?
ВТОРОЙ. Да.
АВТОР. Ха-ха!.. Черт его знает. Да уж что-нибудь сделаю. Пыль будет оседать три дня.
ВТОРОЙ. В ресторане зеркало разобьете?
АВТОР. Все!
ВТОРОЙ. Все не успеете, повяжут… Ну, все разобьете, и что?.. Вся надежда на Бога, а вы его отвергли. Вдруг он есть, вдруг молитву вашу услышит?
АВТОР (падает на колени) . Господи, прости неразумного раба твоего! Помилуй, Господи! Ты ведь есть?
ВТОРОЙ (тихо) . Есть.
АВТОР. А?! (Озирается.) Господи, Господи, я люблю тебя. Я так тебя люблю! Ты даже не можешь себе представить. Ты так обрадуешься, когда узнаешь, как я тебя люблю. У тебя будет праздник. Я, Господи, хочу жить… я привык уже… И зачем я тебе, Господи?! Ты забираешь лучших, а я, между нами, порядочная свинья. Когда ты узнаешь, какая я свинья, ты так удивишься! Ты даже не представляешь, какая я свинья. Эти люди просили меня помочь театру – я отказался. Вот какая я свинья. Это еще цветочки… Не знаю, Господи, что еще говорить.
ПЕРВЫЙ. Лучше будет, Лев Николаевич, если вы сядете за письменный стол и, что называется, кровью сердца напишите пьесу – прощальное послание людям. Потом вас похоронят с почестями, а потом десятки лет в театрах будет идти ваша пьеса и люди будут вспоминать вас добрым словом.
АВТОР. А семнадцать миллионов кому?
ПЕРВЫЙ. Родственникам… и театру.
АВТОР (поднимается с колен) . Что же, я жил, жил – ничего толком не видел, не попробовал. Нет, я уж лучше гульну.
ПЕРВЫЙ. Разочаровали вы меня.
АВТОР. Сожалею.
ПЕРВЫЙ. Горько мне.
АВТОР. Мне тоже не сладко.Звонит мобильный, все трое хватаются за телефоны.
Что, Лиза?.. Ошибка?.. Ошибка! Я знал, что ошибка! (Победоносно смотрит на Первого и Второго.) А то заладили: рак, рак. Какой рак?! Жизнь только начинается. Всё впереди! Прощание отменяется, похороны отменяются, пьеса погребальная отменяется. Бог отменяется! (Смеется.) Эти сразу кинулись: «Дай денег на театр!» Гиены. (В трубку.) Лизок, Геннадий Игнатьевич звонил?.. А кто?.. Никто? А кто ошибся?.. Сосед?.. Не нам семнадцать миллионов? А кому?.. Однофамильцу?.. Перепутал буквы?.. Язык знает хорошо, только буквы путает?.. А Геннадий Игнатьевич не звонил?.. Я понял… Не плачь… Не плачь, не в деньгах счастье. Мне больше не звони, я отключаю телефон. (Отключает телефон.) Простая женщина, простые мысли, простые чувства. Вся как на ладони. Живи долго… А у меня рак.
ЛИЗА (в белом, с траурной повязкой на рукаве выходит из-за кулис).
Рак у тебя? О ужас! Что я слышу?
Темно в глазах, смятен мой слабый ум.
Что делать мне, скажите, люди?..
Молчание в ответ. Ну что ж? Решу сама.
Я пережить его не вправе. Все прощайте.
Мой милый, бог весть когда мы
встретимся опять.
Меня пронизывает страшный холод.
И ужас останавливает кровь.
Что, если вдруг останусь я жива?
Смогу ль я целым сохранить рассудок,
Когда тебя поглотит вековая тьма?
Я умереть должна за полчаса
до мужа моего. (Уходит.)
ВТОРОЙ (подходит к Автору, машет рукой перед глазами). Готов. (Приглядывается к застывшему Первому, подходит, машет рукой перед глазами.) Еще один. А ты чего?
ПЕРВЫЙ. Все бесполезно, все бессмысленно. В радости думают только о себе, в горе – только о себе. Когда же о театре?
ВТОРОЙ. Не бери в голову. Просто такой человек попался.
ПЕРВЫЙ. Нет, видимо, жизнь все-таки сильнее театра.
ВТОРОЙ. Жизнь? Что ты сказал? Жизнь? Ерунда. Театр бессмертен, а человек сегодня жив, завтра объелся и умер. Театр – высшее из сценических искусств! Театр – это… как тебе сказать?.. храм! Здесь все священно: сцена, кулисы, гримерные, фойе.
ПЕРВЫЙ. Будет тебе. Я так говорю, потому что мне хочется, чтобы так было. Я знаю, что на самом деле всё далеко не так. Моя любовь к театру – добровольное рабство. А тебя я отпускаю на волю. Я дам тебе пятьсот рублей, и ты уйдешь. Устроишься звукорежиссером в пансионате для глухонемых.
ВТОРОЙ. Я не пойду. Я заменю здесь тебя, раз ты сдулся. Устроим тебя осветителем в пансионат для слепых. Еще тебе будущее станет помогать.
ПЕРВЫЙ. Будущее на прошлое не влияет.
ВТОРОЙ. Это ты брось! Еще как влияет. Но нужно подойти к этому философски. Представь себе, что ты…
ПЕРВЫЙ. Беременная женщина?
ВТОРОЙ. Нет… Нет, ты уже родил. Только что… в муках.
ПЕРВЫЙ. Мальчика, девочку?
ВТОРОЙ. Девочку, сорок восемь сантиметров, вес – три восемьсот.
ПЕРВЫЙ. Никто даже не поздравил.
ВТОРОЙ. Я поздравляю. И вот ты уже дома, кормишь ее грудью. К тебе приехал отец, на самом деле он – твоя мать. И вот вы трое в одном месте в одно время: ты, твое будущее и твое прошлое. Прошлое берет будущее на руки, будущее обделывает прошлое, но прошлое радо, настоящее чувствует себя хорошо. Не важно, отблагодарит нас будущее или нет. Надо верить в удачу, надо бороться до кница. Он еще оживет и напишет пьесу для театра.
![Исаак Башевис-Зингер - Короткая пятница и другие рассказы[Сборник]](/uploads/posts/books/138725/138725.jpg)
