Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - Вудхаус Пелам Гренвилл

– Да, он взял это имечко.

Джимми лишь с трудом удержался от того, чтобы осведомиться у мистера Макичерна, не пьянство ли довело его до такого падения. Он удовлетворился скорбным кивком в сторону закипающего арестанта. Затем перешел на роль его адвоката в суде.

– Не понимаю! – сказал он. – Откуда вы это взяли?

– Так сегодня днем я поймал его кореша – субъекта, который назвался Гейлером.

– Я его знаю, – сказал Джимми. – На самом деле он детектив. Его сюда ввел мистер Макичерн.

Челюсть ищейки отвисла, словно после точного апперкота.

– Чего-о? – сказал он слабым голосом.

– Так я же вам говорил… – начал мистер Макичерн, но сыщик сосредоточился на Джимми. В него все глубже заползало гнетущее предчувствие катастрофы. Как в тумане он начал соображать, что дал маху.

– Да, – сказал Джимми. – Уж не знаю почему, но мистер Макичерн опасался, что кто-то попытается похитить колье леди Джулии Башли, и потому выписал из Лондона этого Гейлера. Возможно, взял на себя чуть больше, чем допускает этикет, но никакого криминала это не составляет. Так что вы сделали с почтенным мистером Гейлером?

– Запер в угольном подвале, – скорбно поведал сыщик. Мысль о приближающемся объяснении с ищейкой в человеческом облике, столько от него натерпевшейся, не слишком его взбодрила.

– Заперли в угольном подвале? – повторил Джимми. – Ну-ну! Полагаю, ему там уютно. Вероятно, он занят слежкой за тараканами. Тем не менее вам, пожалуй, следует пойти и выпустить его оттуда. Если вы принесете извинения, не исключено, что… Решать-то, конечно, вам, я только высказал мнение. Если вам требуется чье-то поручительство за неграбительность мистера Макичерна, я за него ручаюсь. Он джентльмен на заслуженном отдыхе, и мы были знакомы в Нью-Йорке.

– Я даже не думал…

– Это, – сказал Джимми сочувственно, – если мне дозволено будет так выразиться, самый главный просчет, который вы, детективы, постоянно допускаете. Вы действительно никогда не думаете.

– Мне даже в голову не пришло…

Он вытащил из кармана ключ от наручников и повертел в пальцах. Макичерн испустил глухой рык. Этого оказалось достаточно.

– Если вас не затруднит, мистер Питт, – заискивающе сказал сыщик, сунул ключ в руку Джимми и сбежал. Джимми отпер наручники. Макичерн растер запястья.

– Остроумное приспособленьице, – сказал Джимми.

– Весьма вам обязан, – проворчал Макичерн, не поднимая головы.

– Не стоит благодарности. Был только рад. Уж эти мне косвенные улики! От них одни неприятности, не правда ли? Один мой знакомый в Нью-Йорке на пари забрался ночью в дом, и по сей день владелец дома убежден, что он профессиональный взломщик.

– Что-что? – быстро сказал мистер Макичерн.

– Зачем говорить «знакомый»? К чему между нами уклончивость и увертки? Вы совершенно правы. Звучит, конечно, много романтичнее, но в конце-то концов вам нужны голые факты. Очень хорошо. Я забрался к вам в дом в ту ночь на пари. Вот и вся кристальная истина.

Макичерн молча сверлил его взглядом, и Джимми продолжал:

– Вы собирались спросить, а почему со мной был Штырь Муллинс? Ну, Штырь часом раньше залез в квартиру ко мне, и я захватил его с собой в качестве, так сказать, гида, философа и друга.

– Штырь Муллинс сказал, что вы – громила из Англии.

– Боюсь, я ввел его в легкое заблуждение. Перед тем я был на премьере спектакля под названием «Любовь и взломщик» и сообщил Штырю кое-какие технические сведения, полученные от моего приятеля, который играл главную роль. Я, когда вошел, сказал вам, что поговорил с лордом Дривером. Так он сообщил мне, что познакомился в Лондоне с этим самым актером – его фамилия Миффлин, Артур Миффлин – как раз перед тем, как познакомился со мной. Он сейчас в Лондоне, репетирует, освежая спектакль, который они привезли из Америки. Вы понимаете всю важность этого факта? Ведь если вы сомневаетесь в моей истории, вам достаточно найти Миффлина… Я забыл, в каком театре они будут играть, но вам и секунды не потребуется, чтобы это выяснить… и он подтвердит. Вы удовлетворены?

Макичерн промолчал. Еще час назад он до конца отстаивал бы свою веру в преступную деятельность Джимми, однако события последних десяти минут его ошеломили. И вызвали реакцию почти в пользу Джимми.

– Вот что, мистер Макичерн, – сказал Джимми. – Не могли бы вы спокойно послушать меня минуту-другую. Ведь у нас нет ни малейшей причины вцепляться друг другу в глотку. Почему бы нам не стать друзьями? Давайте пожмем друг другу руки и покончим с этой войной. Полагаю, вы понимаете, почему я вас искал? – Макичерн промолчал. – Вы ведь знаете, что ваша дочь разорвала помолвку с лордом Дривером?

– Так он не ошибся! – сказал Макичерн почти про себя. – Это вы?

Джимми кивнул. Макичерн забарабанил пальцами по сукну и устремил на Джимми задумчивый взгляд.

– А Молли? – сказал он наконец. – Молли…

– Да, – ответил Джимми.

Макичерн продолжал барабанить.

– Нет-нет, никаких утаек, – сказал Джимми. – Она наотрез отказалась сделать хоть шаг без вашего согласия. Она сказала, что всю ее жизнь вы были товарищами и она всегда все сделает по-вашему.

– Она так сказала? – переспросил мистер Макичерн, оживившись.

– Мне кажется, вам тоже следует сделать по ее. Я не такая уж находка, но она выбрала меня.

Макичерн смотрел прямо перед собой. В глазах у него было выражение, которого Джимми никогда в них прежде не замечал: испуганное, затравленное.

– Слишком поздно! – не выдержал он. – Я сделаю, как она хочет, но это слишком поздно. Я не стану у нее на пути, если могу сделать ее счастливой. Но я ее потеряю! О Господи, я ее потеряю! По-вашему, – продолжал он, – я никогда не говорил себе того, что вы наговорили мне в тот день, когда мы тут встретились? Или вы думаете, я не знал, чем я был? Кому это лучше знать, как не мне? Но она-то не знала. Я все скрывал от нее. Меня пот прошибал при мысли, что она рано или поздно узнает. Когда я переехал сюда, то считал себя в безопасности. А потом вы появились тут, и я увидел вас вместе. Я думал, что вы вор, в Нью-Йорке вы же были с Муллинсом, и я сказал ей, что вы вор.

– Вы ей это сказали?

– Сказал, что знаю это наверное. Я не мог открыть ей правду, почему так считаю. И сказал, что навел справки в Нью-Йорке.

И Джимми понял. Тайна разъяснилась. Так вот почему Молли позволила, чтобы ей навязали помолвку с Дривером!

– Понимаю, – сказал он медленно. Макичерн молча вцепился в борт стола. – Понимаю, – повторил Джимми. – Вы думаете, она попросит объяснения? – Он задумался, а потом заговорил очень быстро: – Вы должны ей сказать! Ради вас самих вы должны сказать ей. Не откладывайте, пойдите к ней сейчас. Да очнитесь же! – Он потряс Макичерна за плечо. – Идите сейчас же! Она вас простит. Ничего не бойтесь. Пойдите, найдите ее сейчас же!

Макичерн расправил плечи.

– Да, – сказал он.

– Другого выхода нет, – кивнул Джимми.

Макичерн открыл дверь, затем отступил на шаг. Джимми услышал голоса в коридоре. Один принадлежал лорду Дриверу.

Макичерн продолжал пятиться от двери.

Вошел лорд Дривер под руку с Молли.

– Приветик, – сказал его сиятельство, оглядываясь по сторонам. – Приветик, Питт! А вот и мы, э?

– Лорд Дривер захотел покурить, – сказала Молли.

Она улыбнулась, но в глазах у нее была тревога. Она перевела быстрый взгляд с отца на Джимми.

– Молли, милая, – хрипло сказал Макичерн, – мне надо с тобой поговорить.

Джимми взял его сиятельство за локоть.

– Пошли, Дривер, – сказал он. – Составьте мне компанию. Покурим на террасе.

Они вместе вышли из бильярдной.

– А что старикана укусило? – осведомился его сиятельство. – Так вы с мисс Макичерн…

– Вот-вот, – ответил Джимми.

– Черт возьми! Ну, старина! Миллион поздравлений и вся прочая лабуда!

Вскоре его сиятельство вернулся к своим обязанностям в бальном зале, а Джимми сидел, курил и размышлял.

В общей тишине до его ушей донесся звук открывшейся двери вверху лестницы. Он посмотрел туда. На мгновение в светлом прямоугольнике вырисовались две фигуры, затем дверь закрылась, а фигуры начали медленно спускаться по ступенькам.