Виктор Белько - Легенды о славном мичмане Егоркине
Наконец, канадец стянул свой покалеченный, но, надо сказать, отличный и правдоподобный костюм, и сказал: “Когда я хотьел шутить, то тоже бояться – как бы из вас кто не умер от разрыва сердца. Но теперь я отшень рад, что у меня, кажется, все же нет разрыва печени или селезенки от ваших шутливых дубинок. Неужели вы совсем не испугались?”
– Еще как испугались – заверили его мы, а то с чего бы мы вчетвером на одного с кольями-то кинулись. С оружием – то оно спокойнее, оно, оружие, какое ни есть, спокойствие дает – если, конечно, пользоваться им умеешь. Это инстинкт! А так бы, если бы не испугались, так подождали бы, пока ты подойдешь, а Михей тебе промеж глаз засветит. Мы бы тебя потом откачали, да и посмотрели бы кто ты, да и из чего ты, кстати!
– Это еще что, – встрял присутствующий на вечеринке дед Михея, ветеран Семеныч, вечный старик, так как никто из нас не мог припомнить его хотя бы пожилым.
– Как-то раз, летом, Колька с Васькой, поддали выдержанной трехлетней чачи и решили сократить себе путь, двинув через посадки. И к-а-а-ак вперлись прямо на ульи походной пасеки, жители которых аккурат возвращались по своим домикам. От мужиков разит таким букетом пота и самогона, что лошади бы падали оземь. А пчелки этого ужас как не любят! Ну и радостно накинулись на этих орлов! Только перья от них полетели! Они рванули, куда глаза глядят! Глядели их глаза в сторону старого ставка, с зеленой водой и утиным пометом. Они туда и влетели, спасаясь от погони! А когда пчелы наконец отстали, они вылезли и вперлись в расположение полевого стана. Решили помощи поискать – ведь боль и зуд от укусов такие, что я те дам! А когда медсестричка в темноте увидела их распухшие рожи, она так заблажила от ужаса, что женское население передислоцировалось в разные стороны, разбежалось, иначе говоря. Казаки же прибежали с разным дрекольем, но подступали к ним также без особой энтузиазьмы. Вот у них тогда были рожи так рожи! Метр в поперечнике, не меньше, ей-бо, не вру! Ночью увидишь – до утра не заснешь, е ежели во сне привидится такое – можешь и не проснуться! Из-за распухших губ они и говорили-то не очень внятно, то и признали-то их не сразу. А только – по одежке, а могли бы и покалечить и вообще – жизни решить Кольку-то с Васькой, вот. А вы со своей резиной – так это все фигня на постном масле!
Решили пить мировую. Благо, оставалось еще полно и выпивки (Михей припрятал полбоекомплекта в пустовавшем арыке для полива. Надо сказать, что выпить все запасы хмельного в казачьем доме практически невозможно, и особенно – осенью), и закуски. После такого стресса подорванная наша психика просто требовала алкогольной компенсации для растворения адреналина. Подраться-то толком не удалось, и адреналин бурлил в жилах, требуя выхода. Сашка сокрушенно цокал языком, рассматривая здоровенный, иссини – черный в густых сумерках, синяк на лице Эндрю. Он упорно разрастался.
– Что, художник, блин, любуешься своим твореньем? – поинтересовался я невинным тоном.
– Да, ладно, не переживай! – успокаивал Артем, – фингалы украшают мужчину. Правда, в более раннем возрасте. Но зато, ты теперь никогда не забудешь этот дурацкий праздник. Мы – тоже!
– А я теперь понимаю, почему у вас Хэллоуин запрещен православной церковью – прикладывая холодную металлическую кружку к синяку, и морщась от боли, сказал Эндрю. После праздника у вас просто бы не хватило мест в госпиталях – для шутников, и в милицейских камерах – для тех, кого попытались испугать. И еще хорошо, что у вас не продают оружия – вы бы перестреляли друг друга серебряными пулями.
– Вот уж и прямо! – хором обиделись мы,
– Ну, покалечили бы кое-кого, это поначалу, на другой год – уже меньше, а потом бы и к вашим дурацким вампирам бы привыкли и били бы потом их не очень больно. А на третий год уже бы даже и не трубами и колами. Может быть! Да и подумаешь, новость – так у нас и на другие праздники дерутся, а на масленицу – так вообще, знаешь, как раньше молотились! Вот это массовка была! А хотя и у нас был и есть праздник, на который молодежь тоже ходила ряжеными во всякую нечисть! Вот ты и наденешь свой костюм ночь перед рождеством – успокоили мы его.
– Ну вот уж нет! – горячо возразил канадский казак Эндрю. А вдруг кто из винтовки или там гранатомета врежет? С вас станется!
– А тебе, знаешь ли, привыкать надо к нашим обычаям! Ты же – казак, по крови ! Мы вот возьмемся за твое воспитание. А синяки – да у нас редко какая дружба начинается без хорошей драки. В детстве так бывало, что … эх, приятно вспомнить, да!
– А теперь, значит так: бери свой стакан. То, что в нем – куда лучше вашего виски вместе с бренди! Выдохни, и выпей! Боль – как рукой снимет! И знаешь что – ты у себя на земле! Вот давай за нее и за наше знакомство! И пошел он на фиг, этот их дурацкий Хэллоуин!
– Пошель он на фиг! За нас! Прозит!
Вот так я в первый и последний раз отметил Хэллоуин по-кубански! – заключил Александр Павлович. Наступала загадочно-манящая пауза перед новым рассказом.
Радионяня для большого мальчика. Новогодняя сказка.
«Вот и наступает волшебный праздник» – подумал Александр Павлович Егоркин. Он уже отгладил свой выходной костюм с флотской аккуратностью, теперь оставалось только побриться, наодеколониться, и дождаться жены. А потом – двинуться в гости к друзьям, где уже будет ждать дружная, проверенная временем компания. И тут вдруг, сама по себе, включилась давно молчавшая радиоточка, и из запыленного динамика донесся знакомый с детства позывной «Детской передачи» и мягкий, добрый голос сказал:
Здравствуй, дружок! Какой ты уже большой! И ты уже собираешься идти встречать Новый год? Послушай-ка, между делом, сказочку от Деда Мороза! Сколько раз тебе уже приходилось встречать этот волшебный праздник? Уже и не сочтешь – пальцев не хватит, даже если разуться! Ты помнишь, как ты ждал этого праздника с елкой и подарками, мандаринами и блестящими шарами среди ветвей, когда был маленьким? Тогда ты еще не совал под бороду Деду Морозу целый бокал коньяка, а пел ему песенку или читал стишки! А теперь … дай хоть закусить, что ли!
Егоркин поежился и огляделся вокруг. «А чё-ё? Ну-у, да, бывало … А чё, я, жмот, что ли, наперстки подносить-позориться?» – обиженно подумал он.
А ты сам приготовил сегодня всякие сувениры и подарочки друзьям и близким? Тебе – не накладно, а люди тебя целый год по-хорошему вспоминать будут! Ты помнишь, какой это будет год? Правильно, это будет год Свиньи! Это животное не только большое, но и коварное! Поэтому, в этот праздничный вечер подумай, что этот год тебе может принести, кроме повышения всех тарифов, учетных ставок и цен на билеты на весь транспорт, конечно! Подведи свои итоги, и не порть праздника детям – для этого у них еще будет жизнь и вся система образования!! Малыш! Будь осторожен со всякими петардами и фейерверками! Не все фейерверки одинаковы! И иной раз дернет кто за веревочку, или подожжет фитилек этого произведения братского дальневосточного народа, а потом – бац! И где его ручки, где его ножки? Да и пожар – это очень плохая иллюминация, а лечиться от ожогов нынче дорого и обидно!
Уходя в гости или на гуляния, хорошо закрывай за собой дверь, дружок! Некоторые Деды Морозы в эту ночь не только раздают подарки, но и собирают их из чужих квартир, откуда ушли хозяева.
Егоркин схватился за карман, проверил ключи от машины и дома и облегченно вздохнул.
– Тоже мне, блин, криминальная хроника! – проворчал он недовольно.
В этот вечер ты будешь, по традиции, пить шампанское, и пытаться запивать его водкой. Тогда у тебя внутри образуется русский коктейль «Белый медведь», а он у нас такой, что валит с ног большого бурого мишку, прямо, как кеглю! А отечественная смесь из водки и пива типа «Ерш» запросто сносит башку и самому Змею – Горынычу! Так ему еще хорошо – у него их целых три! А у тебя? А ты хотел бы потягаться силами с этими зверями? Вот и правильно, вот и молодец! Поэтому лучше не мешать такие напитки ни в бокале, ни, тем более, в желудке! Мрачный опыт показывает, что выпьешь-то все равно значительно меньше, чем тебе бы хотелось, но очень-очень часто – больше того, чем действительно можешь!
Помни, малыш, – женщины любят, мужчин, выбритых до синевы, а налившихся водкой точно до того же самого цвета, они презирают.
И ни за что не пей пойла из «козлиного копытца», которое по дешевке продают всякие подозрительно-добрые козлы – можешь запросто попасть в реанимацию на целых полгодика!
Егоркин согласно кивнул, сам-то он – ни-ни, но видать таких «козлят» приходилось!
На новогоднем столе не просто деликатесная еда, это – прежде всего – шикарная закуска! Правильно, малыш, она служит для этого – чтобы хорошо закусывать то, что пришлось выпить, при этом еще и получая удовольствие, а не лезть сразу целоваться.
(Так это когда было! А он все напоминает! – мысленно возмутился Егоркин: – и потом, все, кроме жены, говорят, что я сильно поумнел!).
