Светлана Лаврова - Верните новенький скелет!
Ещё пару минут Иван поразмышлял, что ему делать дальше, но, заметив подъезжающий к остановке трамваи, все же решил быть поближе к людям, а не к покойникам. За трамвайным окном мелькнул знакомый силуэт физрука.
Иван рванул на шоссе, замахал руками перед первой попавшейся легковушкой.
– Ты, пацан, жить надоело?! – заорал резко затормозивший водитель.
– Умоляю, подвезите, – закричал Иван. – За мной гонятся.
Водитель вытаращил глаза. Иван махнул рукой в сторону трамвая, из которого выпрыгнул Бладт.
– Я всё расскажу! Скорее!
– Садись, – кивнул водитель и рванул с места сразу на второй скорости.
Иван пытался отдышаться, крепко прижимая к груди рюкзак с банкой и сетку с рыбой.
– Денег, конечно, у тебя нет, вот и наврал про погоню, – печально сказал водитель. – А я, дурак, поверил.
– Вы езжайте побыстрее, – попросил Иван. – А деньги у меня есть. Целых 12 рублей, нет, даже 12 рублей 50 копеек. Вы меня отвезите как можно дальше… на эту сумму.
– Чего случилось-то? – спросил водитель. – Натворил чего?
Иван решил про рыбу не говорить, а вдруг водитель тоже захочет стать самым сильным?
– Меня похитили, – уверенно врал он. – Потому что я – сын мэра и мафия хотела управлять моим отцом. Меня спрятали в старом графском склепе на Южном кладбище и кормили одним мороженым минтаем, но я нокаутировал двух охранников и бежал, а третьему я дал по шее, да мало – убить боялся. Поэтому он быстро очухался и бросился в погоню.
– Ну ты даёшь, парень! – восхитился водитель. – Врёшь и не краснеешь! Да на Южном кладбище отродясь графьёв не хоронили. Это же рабочий район, тут одни пролетарии с жидкими вкраплениями интеллигенции. А у мэра нет сыновей, только дочь.
«Вот же попался шофёр… В политике разбирается…» – подосадовал Иван и начал выкручиваться:
– Может, я переодетая дочь. А может, вообще – неизвестный сын, которого украли ещё в младенчестве… Или вот ещё бывают такие второсортные сыновья, называются незаконные.
– Ишь ты! – заинтересовался шофёр. – А я думал, наш мэр – порядочный мужик. А он…
«Так, теперь меня обвинят в клевете на мэра», – мысленно усмехнулся Иван и сказал:
– Ну его, незаконного. Лучше будем считать, что я – дочь.
– Ага, взрослая и замужняя, – фыркнул водитель. – Вот что, парень, твои 12 рублей я не возьму, больно смешно врёшь, но высажу на первом же перекрёстке – чтоб иногда правду говорил. И к тому же…
Раздался выстрел. Ухмылка сползла с лица водителя.
– Стреляют? – встревожился он.
– Причём по колёсам, – уточнил Иван.
Машину мотнуло на скользкой дороге.
– По-моему, правое заднее колесо лопнуло, – заметил Иван.
– Новая резина! – взвыл шофёр, с трудом остановил машину, выскочил и бросился к лопнувшему колесу.
Иван, оставив на сиденье мелочь, не стал ждать, пока водитель поставит запаску, побежал по улице.
Район был совершенно незнакомый, Иван на бегу завертел головой – куда бы скрыться. Слева возвышалось массивное здание с надписью «БАНИ». Иван на мгновение представил, как он мчится по мокрому полу в клубах пара, а за ним бежит голый физрук, из одежды – один сотовый, и кидается в Ивана шайками и вениками… Нет, баня не годится. Что справа? Там, в неказистом здании, чернела облупленная дверь с двумя надписями: «Запасный выход» и «Панкратов – дурак».
Иван толкнул дверь и бросился вперёд, не разбирая дороги, по каким-то тёмным коридорам.
«Ага, вон там свет», – сориентировался он и побежал на огоньки. Внезапно он оказался среди ёлочек, покрытых белой ватой.
– А скажи-ка мне, добрый молодец, – обратилась к нему сидевшая верхом на помеле пожилая, не очень красивая женщина в платочке.
Иван глянул вперёд. Там было темно и – лица, лица, лица…
– Это же театр, – запоздало догадался Иван и закрутил головой, соображая, как теперь пробиться со сцены к выходу.
Но настырная бабка на помеле не дала ему сбежать.
– Дела пытаешь, аль от дела лытаешь? – строго спросила она Ивана.
– Да всяко бывает, – честно сказал Иван. – Рыба вот… Ага, как там у Пушкина… Я поймал тебе, старуха, рыбку. Не простую рыбку, золотую.
И потряс сеткой с минтаем.
Старуха остолбенело посмотрела на него.– Почём за кило? – спросила она. – Тьфу ты, я хотела спросить, кто ты такой? Отвечай поскорей, не задерживай добрых… В смысле тьфу-тьфу, русским духом пахнет.
– Аз есмь Иван, – честно сказал Иван. – Добрый молодец. По крайней мере не злой. Бабушка, а где здесь выход? Меня царевна-лягушка ждёт. Уже ругается, наверное.
Публика в упоении слушала этот блистательный диалог.
Бабка с сомнением почесала длинный картонный нос.
– Возьми хоть клубочек, – сказала она. – Куда он покатится, туда и пойдёшь.
Иван послушно взял зелёный шерстяной клубочек и подумал: «Сашке подарю. Пусть вместо волейбола лучше тихой домашней работой занимается. А то связалась с этим Бладтом по своей девчачьей глупости. Наверное, и не догадывается, что он бандит».Иван пошёл было со сцены, но тут навстречу ему двинулся молодой человек в шлеме и шуршащей, как газета, кольчуге.
– Это я – Иван-царевич! – обиженно закричал он. – А ты самозванец. Конкурент!
– Самозванцем был Дмитрий-царевич под названием Лжедмитрий, – возразил начитанный Иван.
Агрессивный царевич взмахнул мечом. Иван разозлился (что за день такой разнесчастный) и кинул в него бабушкиным клубком. Клубок был мягкий, но попал царевичу прямо в нос. Царевич взмахнул руками и грохнулся, подминая под себя ёлочку. Под ёлочкой заверещал полураздавленный царевичем зайчик, оказавшийся толстой тётенькой с ушками и розовым брюшком. Второй зайчик бросился её вытаскивать из-под царевича и споткнулся о курью ножку избушки. Избушка сначала повернулась ко всем задом, а к царевичу передом и начала медленно заваливаться набок, оседая, как при землетрясении.
Зрители завопили в восторге, повскакивали с мест, чтобы лучше видеть такой завлекательный боевик из жизни Бабы-яги. Иван почувствовал, что пора дать заключительную фразу, содержащую мораль того, что произошло на сцене. Он вышел к самой рампе и сказал, вздымая минтай в величественном жесте:
– Кто с мечом на нас пойдёт, от меча и погибнет!
Гром оваций поглотил последние слова.
Польщённый Иван раскланялся и пошёл со сцены через зрительный зал – там было по крайней мере понятно, где выход. Ему хлопали, а одна девочка попросила автограф. Иван расписался на обороте программки и подарил девочке одну минтаину – на долгую память.
«Хорошее оружие – клубок, – думал он, выходя из театра. – Жаль, что у меня его раньше не было, когда я от физрука убегал. Вмиг бы контузил его в лепёшку. Вон в японских единоборствах есть боевое помело, боевые грабли, так отчего не быть боевому клубку? Кстати, где мой преследователь? Становится одиноко».
На улице всё было спокойно. «Куда же мне идти-то… – почесал макушку Иван. – Ага, вот автобусная остановка, называется «Ветлечебница». Какой тут автобус? Восемнадцатый. Прекрасно, как раз до дома. Ух ты, как рюкзак натёр плечи…
Иван спустил рюкзак. Наверное, рыба проголодалась. Может, дать ей минтая? Интересно, ест ли она себе подобных? Иван поудобнее устроился на скамейке в ожидании автобуса и вдруг увидел на противоположной стороне улице Олега Эдуардовича.
Физрук смотрел прямо на Лапшова. «Ладно, – подумал Иван, – бегаешь, ты, конечно, неплохо, но вот, не отведав заветной рыбки, сможешь ли угнаться за автобусом?»
Подъехавший автобус загородил Ивана от физрука и… не стал останавливаться на остановке, потому что был переполнен.
Не тратя времени на ругательство, Иван развернулся и помчался во дворы.
В ветеринарную клинику Иван влетел на третьей космической скорости. И тут же рванул к кабинету врача. Около кабинета в очереди сидели три старушки с кошками и одна старушка с коровой. Кошкам Иван сразу понравился, они оживились и заоблизывались. А одна даже спрыгнула с хозяйских колен и потёрлась об Иванову сетку.
– Куда без очереди? – закричала первая старушка с кошкой.
– Молодёжь нынче пошла такая наглая, всюду лезут, – поддержала её вторая старушка с кошкой.
Третья старушка с кошкой тоже открыла рот сказать что-нибудь подходящее, но Иван её прервал:
– Мне надо срочно. Рыбе плохо.
Первая старушка заглянула в сетку и сказала:
– Как их много! И все без сознания. Интересно, почём брали за килограмм?
Вторая старушка пощупала лобик ближайшего минтая и сообщила:
– Температуры нет. Уже окоченела.
Третья старушка опять раскрыла рот, но Иван опять её перебил:
– Видите, мне нельзя ждать, положение слишком серьёзно.
И забежал в кабинет врача.
Третья старушка проговорила:
– Вот, говорят, молодёжь нынче жестокая, бессердечная. А этот по несчастному свежемороженому минтаю как убивается!
И огляделась, довольная, что наконец-то высказала свои мысли.
