Андрей Рискин - На флоте менингитом не болеют, или Нептуна расстрелять, русалку – утопить
К уставу добавлялся Моральный кодекс жены военно-морского офицера в стихотворной форме
Чтобы месяц твой медовый
Сделать долгим, лет на пять,
Кодекс несколько суровый
Нужно строго выполнять.
Этот кодекс очень старый,
Не всегда его найдешь,
И для каждой новой пары
Он по-своему хорош.
Сделай комнату уютной,
Чтобы муж, придя домой,
Был доволен абсолютно
Обстановкой и тобой.
Кабинет – намек на спальню,
Пункт столовой – небольшой,
Без ковров, без ваз хрустальных,
Но со вкусом все устрой.
Научись готовить вкусно,
Приготовь такой салат,
Чтобы в нем и лист капустный
Был хорош, как виноград.
Муж «высокое уменье»
Вознесет всегда на щит.
И любовь и наслажденье
Он сильнее ощутит.
Израсходуй треть бюджета
На портных и на портних,
Если женушка одета —
Муж доволен, как жених.
Женщин делят на три части:
Тело, платье и душа.
В каждой части – каплю счастья
Дай супругу, не спеша.
В превосходном аромате
Скрыто много волшебства!
В нем оттенки восприятий,
Уловимые едва.
Если тело, если платье
Ты надушишь «Резедой»,
Муж замрет в твоих объятьях,
Как любовник молодой.
Будь внимательна особо
К форме, качеству белья —
В этой части гардероба
Сила скрытая твоя.
Сквозь рисунки тонких кружев
Ты сверкаешь, как алмаз,
Умножая чувства мужа,
Может быть в десятый раз.
Мужа встреть всегда с улыбкой,
Нежно голову погладь,
Расскажи про все ошибки,
Загляни в его тетрадь.
И сама ему без лести
Изложи свои дела,
Чтобы в дружеском обмене
Ощутить поток тепла.
Не пили, не мучь супруга
За различные дела,
Ты жена, и ты подруга,
А не ржавая пила!
Но не будь совсем простушкой,
Если, скажем, муж лентяй,
Ты, снимая тонко стружку,
Иногда его строгай.
Но строгай его не разом
И не фразою пустой
А примером и показом,
Личной хваткой боевой.
Если с мнением супруга
Не согласна иногда,
Будь, как веточка, упруга
Не скажи: ни «нет», ни «да».
Улыбнись ему приятно
И хитро держись в тени,
Потихоньку, деликатно
Ход событий поверни.
Мужа крепкие силенки
Береги, не расточай,
Что касается ребенка,
Ты не мешкай, а рожай.
И немножко скучноваты
Чтоб не стал семейный рай,
Ты всегда умно и свято
Этот кодекс выполняй.
Часть 3. В аду шансов нет
Прощание с «Курском»
Готова ли страна решать проблемы, поднятые со дна Баренцева моря
Необходимость подъема атомохода «Курск» объяснялась просто: нужно выяснить причины гибели лодки и обезопасить район Мирового океана для судоходства и рыболовства. Но за всем этим незримо маячило: «Президент дал слово».
Никто не верил, многие откровенно говорили об афере, другие считали государственные деньги, остальные пугали взрывом реактора. Но власть сдержала слово. И хотя это обошлось в копеечку (зато щедрая финансовая помощь оказалась блефом), слово президента и должно дорогого стоить.
Сомневающихся хватало
Поначалу «Курск» предложили поднять голландской фирме «Хейерема». Ее партнерами ЦКБ «Рубин» видело фирмы «Смит Интернэшнл» и «Халибертен». Эти компании, рассмотрев условия российской стороны, предложили подъем с помощью мощного подъемного крана. Использовать его можно было непродолжительное время, а аренда работы крана оценивалась в 450 тыс. долл. в сутки. Россия согласилась.
Весной, впрочем, консорциум засомневался в своих возможностях и предложил перенести операцию на 2002 год. Тогда российские специалисты, без сомнения, связанные словом президента, стали искать других подрядчиков. Тогда и вспомнили о «Маммуте», известной в России тем, что эта компания поднимала крышу «Лужников». Президент «Маммута» Франц ван Сеймерен размышлял всего неделю и дал согласие. В компаньоны взяли того же «Смит Интернэшнл».
До этого «Маммут» работал только на суше. И название компании произошло от первой ее подъемной операции: поднимали мамонта. В принципе все по той же технологии, по которой поднимали «Курск». «Смит Интернэшнл», напротив, занимается подъемными работами на море уже более полутора веков. Хотя, разумеется, утверждает пиар-менеджер компании Ларс Уалдер, никогда им не приходилось работать с объектами такого масштаба.
Первое время не верилось, что «Курск» все-таки поднимут. Порой казалось, что это гигантская афера, одна из тех, которые мы в России за последние годы видели десятками. Тем более что оплачивалась работа «Маммута» поэтапно. Думалось: сейчас заведут эти пресловутые стренды, потом скажут, что погода ухудшилась, получат свои полсотни миллионов, «отстегнут» кому положено – и домой, отдыхать. Такой сомневающийся я был не один. Собкор Радио «Свобода», когда баржа «Гигант» уже встала на рейд в Рослякове, вполне серьезно спросил меня: «А вы уверены, что лодка там»? Тогда, впрочем, я уже был уверен.
Потому что не один день общался с Ларсом Уалдером и Лариссой ван Сеймерен (дочь президента «Маммута» была пиар-менеджером компании отца). И Ларс, и Ларисса признавали, что неудача операции, за которой наблюдают миллионы людей во всем мире, нанесет такой удар по репутации обеих фирм, от которого можно и не оправиться. В ряде случаев голландцам просто повезло. Хотя, удача сопутствует смелым. И умелым.
Поначалу ничего не могли сделать с резиной, которой покрыта лодка, – ее пришлось снимать простыми зубилами. Потом подкачали вакуумные якоря (Илья Клебанов, оправдывая задержки, рассказывал телезрителям сказки о страшном шторме в Северном море). Потом стали ломаться тросовые пилы, отрезавшие первый отсек.
Но самое главное, что при подъеме «Курска» использовались одноразовые стренды. И если бы атомоход, в случае ухудшения погоды, пришлось снова опускать на дно, вторично использовать стренды было бы уже невозможно. Но самое большое испытание было впереди: когда лодка гигантским напряжением подъемников оторвалась от вязкого дна, она подпрыгнула, как гирька, висящая на ниточке. Этот прыжок «Курска» прибавил седины и нашим, и голландцам. Потом, когда лодка вошла в седло «Гиганта», на глаза президента компании «Маммут» навернулись слезы.
Я спросил Лариссу ван Сеймерен, азартный ли человек ее отец. «Азартный, – отвечает, – хотя в преферанс и не играет». – «А сентиментальный?» – «Раньше я за ним подобного не замечала, – говорит. – Но у нас в Голландии про таких говорят: «Большой человек с маленьким сердцем…» В России сказали бы по-другому: «С мягким сердцем». Да какая разница, в общем-то. Замечу только, голландцы были так уверены в успехе операции, что заранее приготовили мраморную плиту, которую водолазы опустили в ложе атомохода. На ней надпись: «Мы работали здесь и мы подняли «Курск».
Работа шла в крайне жестком режиме. Некоторых поначалу укачивало. Труднее всех, судя по всему, пришлось капитану баржи Питу Синке: он практически все время невзирая на погоду находился на верхней палубе. И на «Майо», и на «Гиганте» царствовал сухой режим. Вице-президент «Маммута» Ян ван Сеймерен (младший брат Франца) как-то позвонил племяннице: «Ты даже не представляешь, как я мечтаю прилететь в Мурманск и выпить кружку холодного пива…»
Нам надо быть вместе
«Смит» подтвердил правильность своего девиза, а «Маммут» доказал, что ему по силам поднять не только мамонта. Но, конечно же, это не только их заслуга. Мир еще не знал примера такой кооперации на море: в подъеме «Курска» участвовали 120 компаний из 20 стран. Командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов не зря подчеркнул: «Мировая кооперация способна на многое. Нам надо быть вместе».
Недавно в Псков приезжала делегация из немецкого Нойсса – города-побратима. В составе делегации были представители фирмы «Руфус: системная гидравлика». И знаете, о чем в первую очередь рассказали немцы псковичам? Да о том, что именно нойссовская фирма изготовила 104 гидравлических цилиндра для подъемников баржи «Гигант». Семь десятков рабочих «Руфуса» выполняли этот заказ в течение 2 тыс. часов, соблюдая погрешность не более одной тысячной миллиметра. «Мы считаем, – заявил коммерческий директор фирмы Рейнхард Штраус, – что внесли решающий вклад в успех труднейшей операции…»
Конечно, отдавая должное технической оснащенности иностранных специалистов, не стоит забывать о том, что фактически «Курск» поднимался всем Северо-Западом России. Заказы по проекту выполнялись предприятиями Санкт-Петербурга, Мурманска, Череповца, Северодвинска и других городов. Северодвинский завод «Севмаш», к примеру, изготовил два уникальных понтона для подъема атомохода (длиной 100 и шириной 15 метров) меньше чем за два с половиной месяца. Словом, все можем, нужны только желание и… средства.
