Артур Гафуров - Глубинка
— Подожди, не торопись. Это не последний ствол в твою батарею. — Андрей сбегал в машину и вернулся с внушительным свертком, от которого пахло маслом. — Воот… папина двустволка, двенадцатый калибр, горизонталка… Правда, патронов я маловато нашел, думал, их больше. Это все с возвратом… Ну, кроме патронов, разумеется, если вдруг придется их расходовать.
Я задумчиво повертел в руках старое ружье. Если подаренный пистолет вызвал бурю радости, то вкупе с дробовиком все происходящее стало навевать какие-то смутные подозрения.
— Андрейка, такое ощущение, что ты меня на войну готовишь…
Андрей сделал неопределенный жест.
— Тебе тут, как я понял, еще больше двух месяцев сидеть. Так что сиди-ка ты лучше вооруженным. И нам с Верой спокойнее будет. Или мне ружье обратно забрать?
— Нет, не надо. Пусть будет. А Вера в курсе, что ты меня тут вооружаешь?
— Нет, этого я предпочел ей не говорить.
— Ну и ладушки.
Глава VIII: Источник таинственного света
Все выходные мы практически безвылазно просидели дома: ходил я все еще с трудом, да к тому же снова зарядили дожди, сделав всякое пребывание на улице довольно проблематичным. Забегая вперед, скажу, что это были последние дожди в октябре. Конец месяца, за редким исключением, выдался сухим и теплым.
В вынужденном заточении, к которому я уже успел привыкнуть, мы коротали время за просмотрами фильмов по ноутбуку (как же я соскучился по кино!), игрой в шахматы, а также за разговорами. С Андреем всегда было, о чем поговорить, да и историй из детства мы вспомнили немало. Кроме того, выяснилось, что какие-то случаи мной либо им были подзабыты, а в других ситуациях наши воспоминания сильно разнились.
Так, я совершенно не помнил, как в семилетнем возрасте совершил выдающийся полет с дерева, по пути снеся с пяток сухих веток. Когда я, чумазый и зареванный, прибежал к взрослым, те быстро осмотрели меня и, не обнаружив никаких внешних повреждений, задали вполне резонный вопрос: а чего, собственно, ревем? Задумавшись на секунду, я невозмутимо ответил: «Штаны же порвал» — и продолжил плакать.
А вот Андрей подзабыл, как чуть не зашиб Витьку Мазина спрятанным в кустах бревном, которое мой братец шутки ради установил на попа и зафиксировал в вертикальном положении посредством одной лишь тонкой капроновой нитки. На свое несчастье, человеком, в потемках задевшим нитку, оказался именно Витька… Каково же было его удивление, когда ему на голову приземлилось пусть и трухлявое, но вполне себе тяжелое бревно. К счастью, обошлось без травм… Почти без травм.
Еще я поведал брату о свалившихся на мою голову приключениях. Рассказ о посещении Толосцев довел его буквально до истерики, особенно та часть, где говорилось о моем бегстве от Лопарева сотоварищи.
— Филипп, я знаю тебя уже четверть века, но с каждой нашей встречей ты находишь, чем меня удивить. Ну как можно умудриться в такой захолустной глуши нос к носу столкнуться с человеком, встречи с которым ты так старательно избегал!
— Ты забываешь, что первый раз мы с ним пересеклись всего в паре километров от Толосцев, — возразил я. — К тому же, как я понял, он тут довольно часто бывает.
И я пересказал брату диалог, услышанный под елкой.
— Работа? Какая у них тут может быть работа? — отмахнулся тот.
— Не знаю, но мне почему-то кажется, что вряд ли она связана с правоохранительной деятельностью.
— А то ты не знаешь, чем ваша полиция большую часть времени занимается, — Андрей ехидно усмехнулся. — Уж точно не преступников ловит.
Не убедил.
— Тут я с тобой согласен, братан, в основном они трясут приезжих и крышуют рынки. Но что-то мне подсказывает, что Лопарев подразумевал другую «работу», более… прибыльную, что ли. По его тону слышно было… Вот бы узнать, что он имел в виду. Еще и дядя Гена какой-то…
— Думаешь, контрабанду через границу таскают, мерзавцы?
Я на минуту задумался.
— Да ну, нет, какая между Россией и Белоруссией граница. Вон, на посту даже машины не проверяют, контрабанду хоть тоннами вози, лишь бы не в фурах.
— Верно. Тогда не знаю…
— Что ж, будет возможность, я постараюсь это выяснить. Свободного времени навалом, а эти ребята мне явно задолжали — я сам невольно удивился сказанному, ибо еще пять минут назад подобной мысли в моей голове не то, что не было — не имелось даже каких-либо предпосылок к ее возникновению. Со времени истории в Толосцах прошла неделя, я успел нешуточно переболеть, и произошедшее в придорожном лесу уже начало изглаживаться в памяти. Но, рассказав обо всем брату, я пережил те события заново. И понял, что в душе моей поселилось новое чувство, которого раньше там не было, и чувство это звалось унижением. Мне стыдно было вспоминать, как спасался я от этих жестоких людей. Как прятался под еловыми ветвями, прижавшись к сырой земле. Как ковылял искалеченный до дому, не зная, дойду ли. Может, я и неправильно поступил, бежав от армии, но в истории с ДТП моей вины нет. Так почему эти люди хотят поймать меня, почему хотят засадить в клетку и наказать за то, в чем я не виноват? Чтобы обелить себя? Кто дал им право наживаться за мой счет? Кто они такие, эти люди, непонятно кем наделенные властью? Неужели я для них даже не человек? Вот уж дудки. Так просто я этого не оставлю. Если у меня есть хотя бы небольшой шанс расквитаться с ними, нужно воспользоваться им.
— Похоже, на тебя так оружие подействовало: сразу боевой дух появился — улыбнулся Андрей, однако, увидев мое окаменевшее лицо, тоже посерьезнел. — Хорошо, если тебе это поможет, я постараюсь узнать, что тут такое происходит. Конечно, я не могу навещать тебя часто, но у меня, хотя бы, есть Интернет и кое-какие знакомые. Связь будем держать по телефону. Не парься, братка, мы выведем этих негодяев на чистую воду!
Андрей уехал вечером в воскресенье, перед отъездом потратив немало времени на то, чтобы найти свой ноутбук, который я тщательно спрятал (там же еще куча кина!), а я остался выздоравливать, пить витаминки и строить страшные планы мести. Но с планами как-то сразу не заладилось, ибо я просто не знал, с чего начать. К тому же, для расследования нужны здоровые ноги, так что с активными действиями пока придется повременить.
Но во вторник произошло нечто, кардинально повлиявшее на мое дальнейшее пребывание в Зуево.
Был уже вечер, я вышел во двор за дровами и офонарел. Вдалеке над лесом, к югу от деревни, в небо бил сноп яркого света! Узкий лунно-белый столб озарял низко висящие облака. Нижняя его часть терялась в лесном массиве. Я замер, не в силах пошевелиться. Увиденное настолько не вписывалось в рамки здравого смысла, что в какой-то момент я решил, что опять вижу галлюцинацию, как во время болезни. Попытался проморгаться, но столб не исчез. Что за чертовщина?
Подвернись мне подобное еще месяц назад, я не сомневался бы в своих действиях ни секунды: сфотографировать на телефон, выложить в Интернет и обсуждать в комментариях с друзьями перипетии увиденного в тщетных поисках рационального объяснения. Но сейчас у меня не было Интернета, делиться также было не с кем. А еще я четко осознавал, что все происходящее вокруг имеет прямое отношение ко мне, и если не разобраться в этом сейчас, завтра может быть уже поздно. Нужно действовать сейчас. Кто-то скажет «идиот» и, наверное, будет прав, но… Ладно, скажу откровенно, год спустя тоже так про себя думал.
Через полчаса я, экипированный на манер белорусских партизан, вооруженный дядиным ружьем и пистолетом в кобуре (вообще, это обычный чехол, но с петельками для ремня, поэтому про себя я именовал его кобурой), а также ножом и фонариком, пробирался сквозь чащу навстречу неизвестности. Идти по ночному лесу было не очень комфортно — сыро, под ногами всякая дрянь, ветки то и дело тычут в лицо — но с недавних пор мне не привыкать. К тому же, время от времени попадались тропинки, уж не знаю, звериные или человеческие, но по ним можно было перемещаться, держа направление, до тех пор, пока оно совпадало с намеченным.
Промахнуться мимо источника света я не боялся: когда лес становился реже, в облаках были видны отблески. В том, что источник находится на земле, сомнении не было, ибо где же ему еще быть? Не в воздухе же. Пару раз натыкался на непроходимые буреломы, приходилось искать обходные пути. Темно, а фонарик не включишь, все буквально на ощупь. Моросил мелкий противный дождик, сапоги хлюпали по влажной траве, а я радовался, что одет в непромокаемую куртку, в которой не страшно ложиться даже на такую мокрую землю, не говоря уже о сухой.
А ложиться, похоже, определенно придется. Ибо чем ближе я подходил к свету — а скоро он уже забрезжил между деревьями, — тем больше признаков указывало на земное его происхождение. Нос улавливал запахи дыма, к которому чуть позже добавился запах шашлыка и печеной картошки. Интересное время для пикника… И еще более интересное освещение (в самом прямом смысле слова) сего события.
