Саймон Брэтт - Ой, кто идет! (Исповедь маленького негодника-2)
– Мне! Мне! – запищал я, зная, как развлекают родителей подобные бесхитростные трюки.
– Ну надо же, ребенок тоже хочет виски! – захихикал папаша.
Честное слово, их так легко развеселить!
Мама решила поддержать игру и достала с полки еще один стакан.
– Для тебя у нас тоже есть виски, – с деланной серьезностью провозгласила Она и вышла на кухню.
Вернулась Она с лимонным соком. Я потянулся, чтобы взять стакан, но Она не разжала руку. Не хотела рисковать настоящим стеклянным стаканом для виски. Вот пластмассовый поильничек – другое дело. Его не жалко. Ну да ладно.
Я взглянул на папашу. Он отпил изрядный глоток, после чего довольно причмокнул губами.
Я продолжил игру. Тоже сделал изрядный глоток и так же причмокнул губами.
Они пришли в восторг. Можно было подумать, что ничего смешнее они не видали в своей серой, безрадостной жизни.
– Ну и что же мы пьем? – лукаво спросила она.
И тут я решил, что игра зашла слишком далеко, и твердым, спокойным голосом произнес:
– Лином.
Это развеселило их еще больше. Чем же они развлекались, интересно, пока меня не было?
День 28
Сегодня Джаггернаут готовила мне сок.
– Ну, что ты хочешь? Апельсин или лимон? – спросила она.
– Лином, – честно ответил я. На нее это тоже произвело впечатление, как и прежде на родителей. Что же это за слово такое – действует наверняка, как старая добрая щекотка?
– Нет, – отсмеявшись, сказала нянюшка. – Надо говорить: "Лимон". Ты понял?
– Лимон, – послушно повторил я. Вечером я встретил мамочку ледяным взглядом. Джаггернаут рассказала Ей, как было дело.
– Но не беспокойтесь, – уверила она. – В конце концов он сказал правильно.
– Да? – В мамином голосе звучало явное разочарование. – А мне нравилось, когда он говорил "лином".
Это хорошо. Если я перестану делать в словах ошибки, мамочка будет знать, кого винить.
Двадцать второй месяц
Проснулся около шести утра. Радостно лопоча, лежал и придумывал, чему посвятить эти ранние утренние часы.
Поскольку стенки кроватки для меня уже не преграда, я могу идти куда хочу и заниматься чем пожелаю. Что бы сделать сегодня? Может, отправиться в кухню, открыть холодильник и размазать по полу йогурт? Или пойти в гостиную и попытаться вставить в плейер печенье с кремом вместо компакт-диска?
Но в конце концов я решил посетить спальню родителей. Они крепко спали, а между ними на одеяле уютно свернулся кот. Ничего себе! Помнится, они всячески препятствовали моему присутствию – даже недолгому – в супружеской кровати. И вот пожалуйста: это вонючее чудовище запросто дрыхнет вместе с ними всю ночь напролет.
Я быстро избавился от кота старым, проверенным способом: что есть силы дернул его за хвост. Наученное горьким опытом животное кинулось наутек, только где-то вдалеке хлопнула его дверца. И тогда я влез на кровать и протиснулся под одеяло между родителями. Ах, до чего тепло и уютно!
День 5
Проснулся в три. Хотел было для порядка закричать, но тут же сообразил, что теперь это ни к чему. Я выбрался из кроватки, направился прямиком в родительскую спальню и лег на прежнее место между ними.
Надеюсь, теперь так будет всегда.
День 6Эти проявления независимости порядком утомили родителей. Моя самостоятельность очень успешно тревожит их сон. Просто удивительно, сколько места в кровати может занять знающий себе цену ребенок.
Мои опыты в этой области оформились даже в своего рода таблицу:
День 7
– Нет смысла с этим бороться, – сказала мама папе сегодня утром. (Меня всегда радовало такое начало разговора.) – Просто он уже вырос из своей кроватки, он хочет спать, как взрослые. Пора поставить ему настоящую кровать, и тогда он перестанет являться к нам среди ночи.
Ну что ж, на пятьдесят процентов Она права.
День 11Я вдруг вспомнил, что уже давно ничем не болел. Поэтому я решил как следует поднапрячься, и к вечеру на руках и на груди у меня выступила вполне удовлетворительная сыпь. Этого было достаточно, чтобы Она в панике бросилась к своим книгам по уходу за детьми и весь вечер просидела на полу в гостиной, изучая иллюстрации и сравнивая их с моей сыпью.
Выяснилось, что сыпь у меня недостаточно красная для краснухи и недостаточно пупырчатая для ветрянки. И мамочка ужасно разволновалась. Наверное, решила Она, я страдаю какой-то страшной, неизлечимой и неизвестной современной науке болезнью.
День 12К сожалению, утром от таинственной сыпи не осталось и следа. Придется подхватить простуду, решил я. Конечно, я и раньше простужался, но это все было несерьезно – так, небольшие насморки. А вот настоящим, тяжелым, изнуряющим гриппом или на худой конец ангиной мне еще не приходилось болеть.
Но я даже рад, что так получилось, потому что раньше я не умел передвигаться, а теперь умею. Маме или папе очень просто наклониться к лежащему или сидящему ребенку и вытереть сопли, но задача становится значительно сложнее, если ребенок волен носиться по всему дому в поисках поверхности, по которой можно эти сопли размазать.
Я начал действовать еще во время дежурства Джаггернаут. Волевым усилием я вызвал у себя небольшой насморк. Сопли текли из носа прямо в рот, который я специально все время держал полуоткрытым, чтобы они могли перемешиваться со слюнями и потом беспрепятственно стекать по подбородку на грудь и, следовательно, на одежду. Правда, Джаггернаут мигом это раскусила и быстренько подвязала мне махровый слюнявчик. Какая жалость!
– Он немножко рассопливился, – сказала она вечером мамочке. – Весь день нос мокрый.
– Но ничего серьезного, вы думаете? – разволновалась мама. Когда речь идет о моем здоровье. Она прямо-таки сходит с ума. – Сыпь больше не выступала?
– Нет, у него обычная простуда, – ответила Джаггернаут уже в прихожей, облачаясь в новое пальто с меховым воротником.
И тут на меня накатил приступ любви к человечеству. Джаггернаут, памятуя о сложившихся у нас отношениях, была более чем удивлена: я бросился ей на шею и принялся покрывать мощные щеки и плечи жаркими и слюнявыми поцелуями. Меховой воротник, щедро вымазанный соплями, выглядел просто очаровательно.
Еле сдерживаясь, Джаггернаут поспешно удалилась, и я переключился на мамочку – Она была в строгом черном деловом костюме. После моих бурных объятий он мог служить наглядным пособием по размазыванию соплей. Я с гордостью глядел на свою работу. Маму же обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, ярость из-за испорченного костюма, с другой – сострадание к больному ребенку и восхищение, что он держится молодцом, несмотря на болезнь. В конце концов сострадание перевесило. Она взяла себя в руки и отправилась на кухню готовить мне ужин.
Ужин меня ждал такой: пюре из мяса, картошки и бобов, а на десерт – тертое яблоко и йогурт. На редкость удачное меню, потому что все эти протертые блюда по внешнему виду абсолютно неотличимы от соплей. Таким образом, все, что текло у меня из носа и изо рта, смешивалось в однородную липкую кашу, которую я ловко размазывал по своей одежде, по стулу и столу, а также по матери, когда Она оказывалась в досягаемости.
После ужина Она искупала меня и вытерла полотенцем, которое я походя тоже вымазал соплями. И вот тут я решил, что уже хватит "держаться молодцом", и начал хныкать.
А уж ныть и хныкать я умею. Главное, нужно найти подходящую заунывно-пронзительную ноту и постараться тянуть ее, сколько возможно. Я страдал очень убедительно. Отчаянно цеплялся за маму в надежде, что Она не выдержит и даст мне грудь, но тут уж Она была непреклонна. Да чтобы Ее белоснежная грудь вся покрылась струпьями из засохших соплей… Ни за что на свете! Она уложила меня в кровать, и я взял еще более душераздирающую ноту, а кроме того, внес в нытье усовершенствование – между всхлипываниями я коротко, хрипло втягивал в себя воздух, чтобы создать впечатление, что не могу дышать.
Это подействовало на Нее должным образом: Она страшно взволновалась. Ну и конечно, всю ночь не могла сомкнуть глаз – боялась, что я умру от удушья.
А вот я зато спал без задних ног.
День 13
Утром вся моя пижама, одеяло и простыня с подушкой были подернуты ровным и липким слоем чуть подсохших соплей. Я вылез из кроватки, проследовал в супружескую спальню и забрался к родителям в постель, в результате чего их простыни, подушки, одеяла, пижамы и частично тела тоже покрылись ровным и липким слоем свежих соплей.
