Ф. Илин - В море – дома! Славный мичман Егоркин
Известие о том, что за ним давно уже из дивизии выслана машина, не вызвала у него никакой реакции. «Ну, часом раньше, ну, часом позже – в пустую квартиру, где даже кошка не ждет? Соседям отдал, чтобы с голоду не спятила! Завтра-послезавтра заберу. Если опять в море не «зарядят»! Завалиться, что ли, к кому из друзей, без предупреждения?» – обдумывал он варианты. Тихов, по обыкновению, открыл было рот, заготовил ругательства и… закрыл, вспомнив про женщин и детей. «Одичал в «мужчинском» обществе-то!» – нашел удобную причину утраченного самоконтроля Тихов, и обреченно потопал в каюту командира, где его точно ждали, и где-то даже были рады.
– «Натриморд»-то, достархан, наверное уже накрыт, стаканчики вспотели от замерзшей водки… а почему бы и нет? Дело сделано – вроде как и магарыч с командира! – пошутил сам с собой начальник штаба, входя в салон Караева.
– От замерзшей водки.
Хрипнут наши глотки…
Припомнил Тихов куплет военной песни…
К Крутовскому подошел улыбающийся Журков, закончивший со швартовкой на юте.
– Класс! – сказал он восхищенно и протянул руку. – Поздравляю! С тебя – простава! Не каждый раз швартуешься на глазах у восторженных женщин!
– Само – собой! Когда за мной пропадало? – пожал плечами Андрей. «В сущности Журков не плохой мужик!» – подумал он благодушно и решил отложить планы мщения «на потом».
– А у меня бы получилось не хуже! – ревниво вставил Журков.
– Нет, ты, все-таки, зануда, и – зараза! – заключил механик, одетый в привычный комбинезон, с неразлучной ветошью в руках. В кармане торчал гаечный ключ – сам Балаев как-то уверял, что с ним ему легче думается над инженерными проблемами.
– «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны! «– тоже заступился за Крутовского Меркурьев, заодно «уев» самого артиллериста, известного своей вредностью: – Товарищ Журков! Я считаю, что на юте швартовой команде еще есть чем заняться! Проследите, пожалуйста! – сказал старпом, надавив на «пожалуйста».
– Да ладно вам, уже и пошутить нельзя! – ответил Журков и недовольно потащился на ют, к своим пушкам.
На причале уже стоял Сурков и его приятели – молодые офицеры с соседних кораблей. Он, размахивая руками, как сельский ветряк, рассказывал им какой был шторм, и какие волны, иногда кивая в сторону своего «бычка».
Егоркин, Петрюк и Гузиков стояли под руки со своими женами и о чем-то мирно беседовали. Крутовский учтиво поздоровался с женщинами. Его жены не оказалось – угораздило уехать с подругами в «Большую деревню» за покупками именно в этот день. Да и кто мог знать заранее – не боевая же служба, а просто рядовой выход! Просто поход!
– Вот теперь, товарищ капитан-лейтенант, можно и планах на ближайшее будущее поговорить! – сказал Егоркин, намекая на разговор в главной базе.
– А! – устало махнул рукой Андрей. – Сегодня на борту – я! Так что – счастливого отдыха!
– А кого я вижу! – радостно сказал замкомбрига Громяковский, вывернувший из-за группы офицеров и их жен. Он радушно протянул руку для приветствия и, от избытка чувств, хлопнул по плечу. Андрей зашипел от неожиданной боли.
– Ох, извини, дорогой! Честно, я забыл, что ты тут подвиги совершаешь! Конечно, «чайник» тебе, с одной стороны, начистить бы надо – но только за то, что не доложил. А с другой, вот что за матросом кинулся – молодец, да и по другому поступить – тебе же думать было просто некогда! Наградить бы следовало!
– Ага, уже заложили? Скорость стука, как скорость звука? У нас лучшая награда – это когда тебя прилюдно не изодрали!
– Да, любишь ты свое командование – сразу видно! – согласился Громяковский. – Ну почему сразу – заложили? Доложили вот! И не то, чтобы прямо сразу. А только – сейчас, и с восхищением и тихой завистью! – сказал замкобрига и поспешил к другим офицерам.
Удивленно покачивая головой, флегматичный механик стоял у борта, внимательно рассматривая ободранный штормом, прямо до рыжего сурика, борт, погнутые леера, сорванную с кильблоков и лежащую на боку шлюпку, которая лишь чудом не улетела в море в разгар шторма. К Балаеву подошли мичмана. Оглядев все это, Петрюк тихо присвистнул: – Ну ни фига себе! Однако…
– Ну и как ваш поход за подвигами и приключениями? – ехидно поинтересовалась у Егоркина его жена, Светлана.
– Ну почему сразу – за подвигами и приключениями? Так себе – прогулка средней тяжести! – тоже сказал, недоуменно пожав плечами Палыч. Заметив рыжего Фоксина, который вдохновенно врал о своих подвигах таким же зеленым матросикам, он улыбнулся. «Оморячились, салаги!» – насмешливо подумал мичман. А вслух опять сказал:
– Да, Светочка, закончен еще один, и, всего лишь, просто поход!
Приключения вокруг бочки
…и из собственной судьбы
Я выдергивал по нитке…
Северное лето. Не просто белая, а белая-белая ночь. А знаете ли вы, что вот то, что чванливые питерцы называют «белой ночью» по сравнению с нашей – это как галогенная лампа и сальная свечка! Точно говорю… Вот у нас в Заполярье… да, что там – сами знаете!
А сегодня… впрочем и вчера так было и, наверное, будет и завтра – и день серый, и ночь такая же…
И тащит, и тащит трудолюбивый ветер, заботливый и суетливый, как начинающий старпом, к нам прямо из «мокрого угла» хмурые, темно серые тучи – с промозглой мрачной моросью, с дождем, со снежной крупой. А то и снегом присыпает – невзирая на календарь. Но так бывает не всегда! И нам достается и яркое солнце и тепло и даже – загар. Не сказать, чтобы уж как-то часто… но все же лето!
Не горюй, моя мама, что бледный!
Моих щек не коснулся загар!
И у нас как-то выпало знойное лето!
Я ж все лето на вахте в тот день простоял!
Примерно так оболтусы шутили тогда – сами над собой. Это – по-нашенски!
Зато летом в море есть чему глазу порадоваться – от кораблей был полный аншлаг. И корабли всех классов, и подводные лодки, как большие киты, идут в полигонах с чувством собственного достоинства – предостерегающе размахивая своей желтой «мигалкой» над ограждением рубок. Над нами стрекочут вертолеты, из-за облаков слышны раскаты громов реактивных двигателей самолетов морской авиации. Учения! Надо же показать, чему научились за этот год! И показывали… И эмоции и чувства разные обуревают тобой – если еще и в этот день море не горбатое! Вот такая ностальгия иногда накатывает! Было дело… Когда-то давным-давно.
Глава 1. «На бочке»
По УКВ слышны азартные голоса командиров, вдохновляющие пожелания и эмоциональные взрывы возмущений в соленых, как море, выражениях.
Дивизион МПК, «рабочих лошадок флота», как их называл легендарный бессменный Главком, завершив свои дела, возвращался в родную базу ровным строем кильватерной колоны.
Тут же, походя, один из кораблей «завернули» в точку дозора для несения боевого дежурства. Предстояло встать на одинокую «бочку», болтавшуюся на бриделе у самого входа в длиннющую глубокую губу, где и располагалась бригада кораблей ОВР.
Командир и экипаж были морально готовы к такому повороту дел, но, все-таки, надеялись, что войдут в базу – хоть на короткое время. Надо было пополнить запасы пресной воды, получить свежий хлеб, то да сё… Да и сгонять бы в магазин за сигаретами и чем-нибудь вкусненьким, и особенным, не из приевшегося корабельного рациона – тоже дело не лишнее… Люди на кораблях молодые и о всяком холестерине и избыточном сахаре даже в кошмарном сне не помышляли. Еще… все еще впереди!
Однако, добрый и отзывчивый комбриг решил по-своему… Ворча себе под нос разные нелицеприятные пожелания бестолковому и бессердечному начальству, командир корабля Коля Жеребчиков, скомандовал вахтенному офицеру и развернул «свою загнанную лошадку» на курс к той самой бочке, известной ему до каждой царапины. И, вообще, – не бочка это а – ДОЗК-13, так вот называлось это пристанище дозорного корабля. Удобно, конечно – раз – ты уже врубил главные и летишь через 15 минут, куда надо, туда, где чего-то «горит». По-военному! А то, по-ка-а еще выползут, раскачиваясь, собратья из жерла узкости, а мы уже работаем… Или нас уже утопили – мрачно добавил Жеребчиков к своим же измышлениям.
Все прошло, как обычно. С минимумом маневров и телодвижений встали на бочку, закрепив конец «серьгой». В случае чего – достаточно просто отдать конец с борта и дать задний ход, быстро-быстро выбирая его на вьюшку, а там давай себе полный ход и иди, куда надо, да. А сколько стоять, зачем стоять… Да так, на всякий «а вдруг». Пока этих самых «а вдруг» было мало… Так на то и дежурство, чтобы «не вдруг».
Но – все серьезно и все – без игрушек… Минеры заряжали свои РБУ «полным числом бомб», комендоры вывесили красный флажок на орудии – снаряды, мол, на линии заряжания… Вращался «лопух» РЛС, «глухари» вовсю пищали гидролокатором – демонстрировали свою работу.
