Александр Рогожкин - Особенности национальной рыбалки
— Где он, берег? — вздохнул Семёнов. — Хорошо, что летом произошло… Осенью или весной в считанные минуты околели бы. Если сбитого лётчика во времена второй мировой войны на Балтике не вытаскивали из воды в течение двадцати минут, он до смерти замерзал… Если раньше — то иногда отогревали и возвращали к жизни. Лучший способ — две женщины с двух сторон. Им лучше всего удавалось отогреть…
В небе летали чайки.
— Многие, кого вытаскивали из воды, были без глаз — чайки выклевывали, — продолжал вспоминать Семёнов. — Глаза блестят на свету, вот они и клюют их. Птицы очень чутко реагируют на блестящие предметы…
— Ты веселее историй не знаешь?! — взорвался Чердынцев. — Чушь какую-то несёшь!
Посмотрел на птиц и на всякий случай закрыл глаза.
— Меня Володей звать… — не открывая глаз, представился прокурор и неуклюже протянул милиционеру ладонь лодочкой.
— Сергей… — Они пожали друг другу руки, плавно покачиваясь на пологой волне среди мелкой рыбёшки.
Чайки осмелели и стали таскать глушённую рыбу рядом с прокурором и сержантом.
Капитан-лейтенант прочитал на секретном пакете: «вскрыть в шесть часов ноль пять минут».
— Так, сколько вы водки оставили на… сопредельной территории? — спросил он.
— Шестнадцать… коробок, — признался егерь.
— Сколько?!
— Шестнадцать… точнее, пятнадцать осталось — уточнил Лёва.
— Это же будет… — сосчитал капитан-лейтенант, — Так бы сразу и говорили, а то — оставили там малость! Точнее место можешь показать? — склонился он над картой. — Туг нужно скрытно подойти, лучше на лодке подводной…
— На «Малютке»? — поинтересовался егерь.
— Ты откуда про них знаешь — это же государственная тайна?
— В прошлом году на острова за ягодой на ней ходили, — напомнил Кузьмич.
— Точно… — кивнул капитан-лейтенант. — Глубины позволяют подойти к берегу… Лучше это делать под утро, когда туман стоит…
Глаза у Сергея Олеговича закрылись; последнее, что он ещё увидел, были три склонённые над столом фигуры…
Припекало. Солнечные зайчики весело плясали на поверхности. Чайки подобрали всю рыбу и теперь нагло сидели на воде рядом с пострадавшими. Чего-то ждали.
— У тебя дети есть, Володя? — поинтересовался Семёнов.
— Нет… — после некоторого раздумья ответил прокурор.
— Тебе сколько лет?
— Двадцать семь. Будет… — Володя покосился на Семёнова.
— Будет? И не пожил совсем… — вздохнул сержант.
— Ты это о чём? Кончай! Прекрати душу травить!
— Извини, нужно смотреть в лицо реальности. Открыто встречать опасность… — милиционер развернулся. Замер.
Чердынцев тоже посмотрел назад — рядом с ними покачивался тёмный рогатый шар. Мина!
Они отчаянно заработали руками и ногам и, стараясь отплыть подальше. Мина не отставала — шла за ними по течению.
— Долго не выдержим… — высказал предположение Семёнов. — Её взрывами, вероятно, со дна подняло или с якоря сорвало…
Прокурор оглянулся — мина не отставала. Мерно покачиваясь на волне, следовала за ними…
Ракетный катер, ревя турбинами и оставляя за собой белоснежные буруны, отошёл от пирса.
Пронзительный гонг боевой тревоги разбудил Сергея Олеговича. Он, озираясь, сел на койке, вспоминая, как мог оказаться в этом маленьком помещении. На верхней полке лежал Кузьмич. Соловейчик спал на шинели у стола.
— Вы чего здесь делаете? — зашёл в каюту озабоченный капитан-лейтенант. Сейчас он был при полной форме. На поясе болталась кобура с пистолетом. — Я же говорил — мазут на берег! У нас учения начались… Кузьмич, ты пакет из штаба не видел?
— Секретный? — сладко зевнул егерь. — Лёва его вскрыть хотел… Спроси у него…
— Нужен мне ваш пакет, как ежу футболка… — привстал Лёва. — Серёга его принёс… Ом и расписался в получении. Голова трещит… Что мы, как люди, культурно не можем посидеть, поговорить, обязательно это нужно… Кстати, у тебя этого не осталось?..
— В нём же план моих действий! У нас учения с боевыми стрельбами! Куда я стрелять должен? — возмутился капитан-лейтенант. — Где пакет?!
— Во заладил — где пакет, где пакет! — сполз Кузьмич вниз. — У тебя ничего нет? Сейчас здоровье поправим и начнём искать… Здесь он должен быть — мы никуда не выходили.
— Я уже в нужный квадрат через двадцать минут приду, а что в нём делать, не знаю!.. — пожаловался капитан-лейтенант, но достал из шкафчика огромную флягу с прозрачной жидкостью…
Семёнов и Чердынцев, устав уплывать от мины, теперь просто лежали рядом с ней. Время от времени они отталкивали мину от себя, стараясь не задевать за рожки.
— Хотя это — ерунда. Сила удара по детонатору у морских мин должна быть очень велика, — рассуждал Семёнов, — иначе простой шторм или случайная рыба могли бы все мины подорвать…
На горизонте показались зыбкие очертания судна.
— Эй! Мы здесь! — заорал Володя.
Семёнов достал из кармашка жилета свисток — пронзительные трели понеслись над водой.
Чердынцев, глядя на него, тоже стал свистеть в свой сигнальный свисток.
Их не слышали и не замечали. Они свистели и свистели, пока не устали.
Семёнов прислушался:
— Интересно… У нас свистки а разных тональностях работают.
— Ну и что? — не понял прокурор.
— Можем мелодию простую исполнить. «Болеро», например. Можем что-нибудь из современных авторов, если классика не нравится… Володя, ты как? Я «битлов» люблю.
Прокурор оглядел открытое лицо милиционера Семёнова:
— Серёжа, ты идиот?
— Я что, похож на идиота? — после недолгого размышления уточнил Семёнов.
— Похож, — моментально отозвался Чердынцев.
— Время поджимает! Пакет уже вскрывать нужно! — торопил капитан-лейтенант. Каюту уже переворошили основательно. — Господи! Угораздило меня связаться с вами, мазутами!
— Найдём! Он тут должен быть… — успокаивал его Кузьмич.
Сергею Олеговичу стало муторно.
— Где тут вода? — поинтересовался он.
— Тут вокруг вода! — заорал капитан-лейтенант. — Крышка! Абордажный лом с хреном во все дыры! Мазуты жидкие под солидолом!
— Не волнуйся, всё будет нормально, даже хорошо… — бормотал Кузьмич, разливая по новой из почти опустевшей бутыли.
Сергей Олегович выбрался из каюты. Прошёл по тёмному коридору. По крутому трапу поднялся наверх — светлая рубка. Огляделся — в нише стоял пустой стакан. Рядом, как и положено, две кнопки; надписи гласили — «С газом» и «Без газа».
Сергей Олегович протёр стакан, поставил его на место. Задумался, какой водички выпить… Решил — нажал кнопку «Без газа». Где-то наверху прогрохотало, корабль качнуло. Вода не пошла.
Тогда Сергей Олегович нажал на кнопку «С газом». Снова прогрохотало и качнуло…
Крылатая ракета, оставляя за собой тёмный след от порохового ускорителя, пошла от катера в небо…
— Мать твою! Краб мазутный! — ворвался в рубку капитан-лейтенант. — Ты чего наделал?!
Следом за ним показались Кузьмич и Лёва.
— Водички хотел попить… — указал на кнопки Сергей Олегович. — Только они не работают… Нет воды.
— О-О-О!!! — простонал офицер и, сжимая кулаки, пошёл на Сергея Олеговича.
— Ты чего?! — набросились на него Кузьмич и Лёва, стараясь успокоить.
— Кто привёл его?! — орал капитан-лейтенант. — Откуда на моём корабле оказалась эта мазутная помесь павиана с килькой!
Мужик он был здоровый, волочил за собой и Лёву и Кузьмича. В рубку вбежал мичман. Ничего не понял, глядя на возню.
— Капитан, ушли ракеты? — поинтересовался он.
Этот вопрос как-то отрезвил капитан-лейтенанта. Тот подумал и посоветовал:
— Сходи и посмотри.
— Почему я! Как что — так я! Может, они на палубе тихо себе лежат, а совсем не улетели… — мичман заметил, как меняется лицо у капитана, отпрянул в сторону. — Есть проверить! Старшина Пуртов! Проверить визуально — ушли ли ракеты!
— Матрос Конопкин! Салага, проверь — улетели сардельки или на палубе дымятся! — донёсся голос, вероятно, старшины.
— Почему я?.. — голос, вероятно, матроса Конопкина.
— Стрельбы были? — поинтересовался Кузьмич. — Я давно хотел посмотреть, как ракеты летают. Как отстрелялись?
— Вот у него спроси, как он отстрелялся! — кивнул на Сергея Олеговича капитан-лейтенант.
— Кнопки, я думал, для воды, — оправдывался Сергей Олегович. — И написано же: «С газом» и «Без газа». Стакан стоит. Зачем путать людей?
— Что вы понимаете в военно-морском юморе, мазуты береговые!
— Капитан! Ушли ракеты! — радостно доложил мичман.
Капитан-лейтенант побледнел и выбежал из рубки.
— Чего-то я на самом деле не понимаю их юмор, — признался Сергей Олегович. — Специфический очень…
