Алина Кускова - Женись, я все прощу!
– Я бегу в ванну, – подмигнула ему Люся, – а ты организуй пару бокалов и свечи. Договорились?!
– Договорились, – пробормотал Смолкин, провожая ее жадным взглядом.
Люся кинулась в ванную комнату и заперлась. Она открыла воду, прижалась к прохладной стенке и потерла руками виски, как всегда, когда собиралась серьезно обдумать сложившееся положение. Идти на поводу у бабника Смолкина нельзя было ни в коем случае. Во-первых, Настена обидится, узнав об их близости, потому что Люся не сможет от подруги ничего такого скрыть. Во-вторых, Смолкин ей совершенно не нравился. Еще вчера она могла бы сомневаться в этом, но сегодня… Сегодня произошло событие, о котором она так мечтала! Ей встретился спасатель, в которого она, придется в этом признаться, влюбилась с первого взгляда. И этим все сказано.
Люся нащупала в кармане джинсов таблетки со снотворным и улыбнулась. Да, она все продумала заранее. Одна таблетка, нет, лучше парочка таблеток для такого Пухлика, как Смолкин. И он уснет крепким сном, прекратив всякие домогательства.
Для того чтобы тот не заподозрил ее в обмане, Люся скинула блузку и осталась в легкомысленном кружевном топе, способном вскружить голову любому мужчине.
– Селиванова, – пробормотал Смолкин, уставившись на нее, – а ты, оказывается, красавица!
«Вот так, – с горечью подумала Люся, – стоит только раздеться, и ты в его глазах уже красавица!»
– Давай выпьем за любовь! – предложила она, беря бокал с вином. Смолкин времени зря не терял. Как только Люся скрылась в ванной, он тут же выполнил романтические требования своей, как он думал, законной супруги.
– Давай, – согласился тот и потянулся к своей посуде.
– Ой! – крикнула Люська. – Пухлик! Я забыла закрыть в ванной кран. Сбегай, посмотри, там вода не переливается?
Это был блестящий ход! Наивный Смолкин тут же бросился в ванную, беззаботно оставив свой бокал, куда Люся тут же закинула снотворное. Она испуганно глядела на коварные пузырьки, грозящие разоблачить ее обман. Но к возвращению Федора вино в бокале приняло первоначальный вид.
– Ничего там не переливается! – объявил Смолкин и взял бокал с вином. – За любовь! – торжественно провозгласил он, чокнулся с Люсей и залпом выпил.
Она проследила за его движениями и чуть пригубила сама. То, что снотворное начнет действовать не сразу, она знала, но надеялась на алкоголь, в паре с которым Смолкина ожидала бронебойная реакция. Но ничего страшного для Смолкина не произошло. Он крякнул и налил себе еще.
– За нас! – снова провозгласил он тост и снова выпил. После чего вытер губы и полез к Люське целоваться.
– Я не могу так сразу, – мягко оттолкнула его она. – Скажи мне что-нибудь приятное!
– Приятное?! А что? – внезапно растерялся местный Казанова, что для него было совершенно нехарактерно.
– Что? – Люся вскинула брови. – А почему ты на мне женился?!
В этом вопросе проявилось все женское коварство. Смолкин не на шутку задумался, подперев щеку рукой.
– Я женился потому, – попытался ответить Федор, – потому… ну, не знаю, почему. Ты красивая!
– Этого недостаточно, – мрачно произнесла коварная Люська.
– Потому что ты хорошая, – честно пытался осознать свой поступок Федор. Но после нескольких попыток плюнул на честность и решил действовать проверенными методами, дабы добиться от супруги интимной близости. – Людмила, ты для меня как свет в окошке! Как только я тебя увидел, так сразу понял, что ты единственная девушка, способная сделать меня самым счастливым человеком. С такой девушкой, как ты, у меня выросли крылья за спиной! – бессовестным образом врал Смолкин. Он так горячо разглагольствовал о крыльях, что Люська не выдержала и заглянула ему за спину. – Ради такой девушки я готов на любые подвиги. Хочешь, я покорю Эверест и достану тебе с неба звезду?!
Люська чуть не крикнула, что она этого хочет, но вовремя опомнилась. Ей только недоставало быть пойманной в собственную ловушку! А увлеченный Смолкин продолжал осыпать ее комплиментами и заверениями свести счеты с жизнью из-за одного ее слова «нет!». Люсе пришлось все время повторять себе, что она имеет дело с лукавым соблазнителем Федором Смолкиным, а не с милейшим Пухликом, которого в данный момент считала своим мужем.
Впрочем, твердить себе долго об этом не пришлось. Через пятнадцать минут столь пламенной речи Смолкин бухнулся перед Люсей на колени и продолжил монолог безумно влюбленного мачо, уже уткнувшись в ее грудь. А еще через пятнадцать минут там же уснул богатырским сном.
Люся оттащила бесчувственного Федора на диван и на всякий пожарный послушала, как бьется его сердце. Он, очнувшись, хотел поцеловать ее склоненное к нему лицо, но промазал и попал в плечо. После чего, сладострастно почмокивая, снова провалился в глубокий сон. Люся тихо засмеялась. Сегодня ей удалось обмануть Смолкина, завтра придется придумать что-нибудь другое. Нельзя же довольствоваться одним и тем же способом. Ее бурная фантазия обязательно поможет в этом, на то она и Людмила Селиванова. Она утром такого нафантазирует Смолкину, что тот даже не усомнится, что супруги провели умопомрачительную ночь!
Правда, придется объясняться с Настеной. Но подруга должна понять, что Смолкин прежде всего мужчина, озабоченный сексом. Впрочем, если его озаботить по-настоящему, отбиваться будет гораздо легче. Люся вспомнила о своих намеках на возможную беременность.
– А что, – сказала она вслух, – это вариант!
Смолкин в ответ опять почмокал и затих. Люся оставила его спать на диване, а сама перебралась в спальню, где за час переставила все, что сумела, и поменяла постельное белье. Единственное, о чем она жалела, что поспешила переставить телевизор в комнату. Возвращать его обратно в спальню ей почему-то стало совестно. Ничего, вечерами она может и книги читать. Смолкин-то небось чтением не увлекается. Завтра она его об этом спросит.
Глава 5
Тонкая организация Фединой души
Утром пришлось интересоваться не увлечениями, а здоровьем Смолкина. Люся еле проснулась от звона будильника, неторопливо потянулась, огляделась. Она спала одна, нарушать ее покой и сон никто не собирался. Это лишний раз доказывал стул, подпиравший дверь спальни. Он был на том же месте, где, перед тем как лечь в постель, его оставила Люся. Первая мысль, что пришла ей в голову: Федор скончался! Ничем другим его равнодушие она не могла объяснить. Но тут Люся вспомнила, что благодаря ей Смолкин получил лошадиную дозу снотворного. Тогда он точно не выдержал и умер. А она осталась вдовой, молодой и красивой, как он вчера успел заметить. Неужели?!
Люся накинула на себя халатик, осторожно отодвинула стул и приблизилась к дивану. Умирать Федор не собирался, он спал, свернувшись калачиком, и сладко похрапывал. Все в его позе говорило о том, что просыпаться и идти на работу в ближайшие часы он не намерен.
– А придется! – выкрикнула Люся и принялась тормошить спящего Федора. – Вставай, Пухлик! Опоздаешь на работу! – Безусловно, она привирала, надеясь на совесть сонного Смолкина. Опоздать на работу было практически невозможно, потому что корреспонденты в редакции пользовались особым положением творческих личностей и могли появляться когда угодно. С одним лишь условием – сдачей материалов в срок.
Пухлик на мгновение замер, скептически, как показалось Люське, усмехнулся и продолжил храпеть. Она подумала, что для полной картины их благополучной семейной жизни просто необходимо появиться после совместного уик-энда неразлучной парой. Коллеги косо посмотрят, если она придет на работу одна. Гортензия Степановна с Эллочкой возлагают на нее такие надежды! А одураченные Константин с Василием получат новый повод для насмешек над семейной жизнью коллеги, чего допускать нельзя. Уж в чем, в чем, а в семейной жизни Смолкин должен быть уверен на все сто процентов. Пусть он сомневается в партнерше. Ради этого она и старается. Но через короткий срок Смолкин должен мечтать о печати в паспорте, как о манне небесной!
Короче говоря, идти одной в редакцию не имело смысла. Или с Федором, или не идти вовсе. Люся посмотрела на Смолкина, погруженного в глубокий сон праведника, и испугалась. А если он проспит целый день?! Тогда сорвется ее план по вовлечению сотрудника Центроспаса в ванную. Вдруг тот захочет не просто повозиться в ванной, а посидеть на ее диване, то есть на диване Смолкина, который там и лежит? Что она скажет Глебу?! Что Смолкин просто проходил мимо, устал и прилег на ее диван? Вряд ли у спасателей куриные мозги. Такому объяснению может поверить только Настасья, но уж никак не привлекательный брюнет с глубокими карими глазами.
– Федор! – закричала Люся. – Вставай! Тебя ждут великие дела! – Она где-то читала, что подобным образом поднимали одну коронованную особу. – Великие дела! – произнесла она с надрывом в голосе.
