Вячеслав Кузин - Боб
Если бы Серафим смог открыть глаза, то в появившемся из ниоткуда юноше, он признал того самого, недовольно ворчащего официанта из «Темной Ночи». А в «дяде-докторе» - Сида, точнее вируса, засевшего в его теле.
Сид склонился над Серафимом:
– В этом агорианце еще булькает приличная порция духа. Но дух быстро покидает тело.
Официант сразу же оживился.
– Таким сокровищем разбрасываться не стоит! Раз уж провалилась затея с выслеживанием, дух у этого болезного нужно, как можно скорее, изъять!
Юляшка, совершенно не понимала в какой сфере медицины сейчас находится нить беседы этих лекарей. Но если они решают что им делать с засевшим в теле дяди-мультфаната духом… Может быть это какая-то специальная бригада врачей-священников, которые изгоняют злых бесов? Юля об этом даже по телевизору слышала. Но не видела, потому, что такие передачи – про всяких привидений или подкроватных демонов - мама ей даже одним глазком смотреть не разрешает. Приходится прятаться за дверью и подслушивать.
- Дяденьки, а вы хоть немного врачи? – решилась, наконец, спросить Юля.
- Хоть немного, – снизошел официант.
- Тогда помогите маме. Ей на полу уже, наверное, твердо и холодно. А я маленькая и слабая, – сбивчиво залепетала девочка.
«Сид», недовольный тем, что какая-то букашка прерывает важную беседу, угрожающе двинулся в сторону девочки:
– Иди лучше раковину пропылесось! Чем вы еще там в быту занимаетесь? Борщ купи! Дом посади. Дерево построй! Отстань, в общем!
Над кроватью, за которую завалилась в обморок чувствительная Мария, показалась ее всклокоченная шевелюра:
- Доченька, я сколько раз тебе говорила – не смей разговаривать с незнакомыми мужчинами! А вас, – острый лакированный ноготок указал на «Сида», – я четвертую за жестокое обращение к детям! И никой «Гринпис» не спасет. К незнакомым детям, также как и к взрослым, обращаются на «вы», не ломая, тем самым их развивающегося самосознания…
- Делаем так, - обратился к коллеге официант, даже не соизволив дослушать белиберду, которую несла из-за кровати, стоявшая на карачках дама, - ты прыгай в моего человека, я – в женскую особь. Потом забираем из агорианцев дух. И без лишних вопросов!
- Один вопрос! – попросил «Сид».
- Что тебе еще?
- Мы по духу месячный план закрываем? Если этих двух прибавить? – вирус хлопнул себя по груди и перевел взгляд на Серафима.
- Шо поднял планку, но, думаю, что норму вытягиваем.
«Сид» с облегчением выдохнул и счастливо улыбнулся:
- А то как-то не хочется «в расход» из-за неисполнения.
Мария снова грохнулась в обморок.
- Ну, вот опять! – на глаза Юляшки навернулись слезы.
Она взяла безвольную руку мамы и прижалась к ней своей щекой.
Рядом с девочкой присел молодой «доктор». Он погладил приунывшую девочку по голове и приободряющее улыбнулся:
- У меня есть волшебная таблетка!
- Наркомания – это зло, – не осталась в долгу Юляша.
- Умная девочка! У меня есть волшебная ненаркоманская таблетка, которая раз и навсегда излечит твою маму от падучки.
- Падучки?
- Ага, – кивнул «доктор». – Это когда люди падают. Как твоя мама.
- Как же я сразу не догадалась! – повеселел голос девочки. – Ну, хорошо, давайте вашу волшебную пилюлю!
- При детях нельзя!
- Это что еще за сеансы «до 16»? – удивилась Юляша.
- Попрошу за дверь, – тоном, не терпящим возражений, отрезал «доктор».
- Хорошо, хорошо, – девочка понуро опустила голову и отправилась на выход.
***Назло докторам Юля взобралась на диван прямо в тапочках, и сидела там в обнимку с любимой игрушкой – плюшевым медведем, которого она звала Михалычем.
- Вот скажи мне, Михалыч, почему этот мир так несправедлив к свободной детской воле? Молчишь? То-то же! Потому, что сказать в свое оправдание нечего! Нет, я тебя, конечно, не виню за возраст - кто виноват, что тобой играла еще моя мама, и по факту, ты уже зрелый мужчина, но ведь ты – моя игрушка! - и все равно ведешь себя со мной, как типичный взрослый!
Юля пересадила побитого молью и временем медвежонка на другое колено.
- Вот посуди сам – когда я собираюсь надеть на тебя какое-нибудь шикарное платье, то твои лапы ни за что не хотят проходить в рукава. Ты сопротивляешься. Но если за дело берется мама, то что? Правильно! Ты ей подчиняешься и позволяешь просунуть лапы через те же самые рукава беспрепятственно. Дискриминация по возрастному признаку? Она самая. Даже таблетки в присутствии детей давать отказываются! Кстати, почему это врачи так долго возятся? Эх, Михалыч, Михалыч… Вот встал бы сейчас тот дяденька с кровати, да как навалял тому грубому доктору с огромным пистолетом в руке. Мама сразу бы жениться на нем захотела. Ага. Я-то, как будущая женщина, это чувствами чувствую.
Неожиданно дверь спальни распахнулась и на пороге показалась Мария.
Тело одного из «врачей», если быть точным – тело Сида – лежало на полу и признаков готовности к жизни не подавало.
- Мам, тебе что, не хватило одного спящего дяди? – опешила Юля, испуганно хлопая большими ресницами.
- Собирайся, ты едешь к дедушке! – злобно прошипела Мария, казалось, не заметив вопроса.
- У нас нет никакого дедушки, мам, – пожала тонкими плечиками дочь.
- Ну, найдешь какого-нибудь! – нервно взвизгнула женщина. – Их вон, полные деревни!
Юля заглянула в глаза-пуговки Михалыча:
- Говорила же тебе, дискриминация. Дурдом и дискриминация. Я, можно сказать, спасла маме жизнь. Уговорила этих странных докторов дать ей волшебную ненаркоманскую таблетку от падучести. А она? Никогда ее такой злюкой еще не видела. И про какого-то дедушку понесла… Слушай, а может быть это на маму побочный эффект от таблетки действует? Фух! – выдохнула девчушка с облегчением, успокоенная собственной догадкой. – Тогда буду ждать, когда ее отпустит.
В дверь снова зазвонили. Юля взглянула на маму, но вместо каких-либо указаний, Мария с треском захлопнула дверь в спальню, оставшись внутри комнаты.
Вслед за продолжительным трезвоном дверного звонка послышался грохот и огромный металлический снаряд, мгновение назад являвший собой входную дверь от квартиры Жихиных, к роду которых принадлежала и Юляшка, пролетев через весь коридор, врезался в стену гостиной, оставив на месте столкновения широкую гипсовую щербину с лохмотьями обоев по периметру.
- Не хило, – употребила совсем недетский оборот Юля и громко чихнула, потому, что гипсовое крошево повисло в воздухе непроницаемой тяжелой портьерой.- Мам, там еще кто-то пришел. Без приглашения, – на всякий случай сообщила девочка, отмахиваясь от пыли.
- Мама устала! – глухо заорала Мария через плотно закрытую дверь спальни.
В гостиной появился очередной визитер. Это была невысокая молодая девушка, которая лишь кивком уточнила у Юляши – «Они там?».
«Угу», - также кивком подтвердила скисшая Юляша, подозревая то, что эта особа имеет какие-то особенные права на дядю, возлежащего на маминой перине. А может на того хама, который сейчас на полу. А может быть, даже на обоих.
Девушка вытащила из-за пояса нейтрализатор и навела дуло на дверь спальни. Как и входная дверь, она через мгновение припечаталась к противоположной стене комнаты, обнажив весь трагизм ситуации – Мария восседала верхом на подобранном у магазина дяде, вставив свой мизинец в дядину ноздрю. Рядом с парочкой застыл официант, который удерживал голову Серафима.
- Фу-у-у, – скривилась Юля. – Теперь понятно, почему взрослые прячутся от детей, когда хотят остаться наедине!
- Ой! – лаконично обозначила свое мнение Катарина и навела прицел на Марию.
- Мамочка! – заверещала насмерть перепуганная Юляша. – Давай лучше отдадим ей дяденьку! Она сильная очень, она мебель портит, когда не в духе!
«Официант», даже не успев понять, что происходит, получил заряд из нейтрализатора в грудь. Успевшая прикрыться им, как живым щитом, Мария, откинула обмякшее тело компаньона в сторону и вскочила на подоконник.
***Предстоял серьезный разговор. Катарина совершенно не знала, с чего начать. Слова застревали в горле, мысли путались клубками и толпились у входа, не решаясь выйти. Как можно вот так – запросто - вдруг рассказать маленькой девочке, что ее мама, только что выпрыгнувшая из окна четвертого этажа вовсе не мама, а носитель опаснейшего вируса? С некоторых пор. До прихода той странной парочки «докторов»…
- Черт! – выругалась Ката по-человечески.
Но Юляшка молчала. Обычно разговорчивая, она притихла и лишь не сводила большущих зеленых глаз с погасительницы ее с мамой семейного очага. Судя по накаляющейся атмосфере, девочка не собиралась спускать дело на тормозах, но боевую тетеньку пока не торопила.
Катя еще раз посмотрела на собравшихся за кухонным столом переговоров – ребенок, старый плюшевый медведь с оторванным носом и, собственно, она – Катарина. Ну, и кому из этих двух рассказать о геномном проектировании и вирусных войнах?