Геннадий Гацура - Жертва одного ограбления (крыса)
Обзор книги Геннадий Гацура - Жертва одного ограбления (крыса)
ЖЕРТВА ОДНОГО ОГРАБЛЕНИЯ
(КРЫСА)
Итак, минута пятнадцать секунд. Достаем тонкую стамеску, нож и молоток. Подстилаем газету. Раз, два, три. Один кирпич готов, теперь второй. Маленькая передышка в двадцать секунд, остальные пойдут легче… Достаточно, мешок пройдет. Сколько? Ровно семнадцать минут. Отлично, идем по графику. Теперь дверь. Отрываем косяк. Слава строителям, экономящим раствор и гвозди! Два удара по язычку, и замок открыт. Прекрасно. Вставляем бритву. Теперь, когда откроется дверь, не произойдет размыкания цепи и не замигает сигнальная лампочка на пульте. Есть еще шестнадцать с половиной минут. Осторожно открываем. Сейф на месте. После того, как я спрятал ключи нашей кассирши, сколько здесь разных мастеров перебывало, предлагали даже выломать стену, чтобы вытащить этот металлический шкаф из комнаты. Хорошо хоть потом догадались просто вырезать замок. Ох, уж эта наша безалаберность, месяц прошел, а так ничего и не сделали. Какая тяжелая дверка. Боже мой, сколько же здесь их?! Кассирша говорила, что она обычно получает около девятисот с копеечками. Ну, мелочь мы брать не будем, ее легко обнаружить металлоискателем. Итого, на нашу долю остается, миллион без ста тысяч. Ну-ка, переложим его в мешок. Какие красивенькие, крест-накрест запечатанные пачечки, Ой, одного мешка мало. Ничего, возьмем второй. Вот, кажется, и все. Сколько там уже натикало? Ого, надо спешить, а то не уложимся в график. Ничего себе, никогда бы не подумал, что деньги такие тяжелые. Полезайте сюда в дырочку. Никто и не догадается, где вы. Все уже давно забыли про эту замурованную нишу. Ну, вот, теперь мы поставим на место косяк, вытащим бритву, сделаем раствор и вновь замуруем стенку. Цемент и песок я взял у строителей. Как хорошо, что я когда-то не послушался мамочки и поехал в студенческий отряд. Так, теперь заштукатурим, потом возьмем паяльную лампу, просушим поверхность и покроем двумя слоями нитрокраски. Почти две недели я потратил, подбирая нужный колер. Ничего себе, уже шесть, надо спешить. Правда, осталось только убрать мусор и подмести пол. Это должно занять не более двадцати минут. Затем спрячу инструмент, переоденусь и вновь закроюсь в душевой. Через полчаса придут мои коллеги, я выйду из своего убежища и сяду за стол. Ни один глаз у меня не дрогнет, когда начнут допрашивать. Да и чего мне бояться, я весь вечер пробыл дома. Соседи скажут, что у меня до утра играла музыка. Никто не догадается искать деньги в стене коридора, в двух шагах от кассы…
Прекрасно, все прошло как нельзя лучше. Только через сорок минут и двадцать секунд после начала рабочего дня кассирша соблаговолила заметить пропажу денег. Еще через двадцать девять минут приехала милиция и привезла собаку. Думают, что преступники не читают детективов и не могут сбить со следа какую-то безмозглую ищейку. Ха-ха-ха!.. Собака все же привела их и спрятанному инструменту, но, тьфу-тьфу, кажется, никто не обратил на него внимания. Всех вызывали на допрос. Я прикинулся простачком и дал следователю покорчить из себя комиссара Мегрэ. Антонов целый день ходил и ныл, что везде пахнет краской, а у него от этого страшно болит голова. Он мешал всему отделу. Начальница сказала, что я стал работать лучше и, если дело пойдет так дальше, она переведет меня на место Ивановой, уходящей в декрет. Жалкая конторская крыса, готовая ради десятка разноцветных бумажек на все, она не понимает, кому это говорит. Да я мелочи в кассе оставил столько, сколько ей за всю жизнь не заработать. Презираю!
Ночь прошла ничего, правда, несколько раз просыпался от какого-то стука и царапанья. Мне почему-то вспомнился рассказ Эдгара По о том, как один человек вместе с трупом своей жены замуровал кошку. Глупость конечно, у нас на работе никогда не было ни кошек, ни собак, одни только крысы. Даже если я и замуровал в стену какую-нибудь тварь, туда ей и дорога, а то развелось их на заводе несметное количество, бумагу на ночь не оставить на столе.
Опять вызывали на допрос. Все на заводе только и говорят об ограблении. По городу ползет слух, что ночью кто-то, выходя из ресторана, видел приземлившийся на площади американский транспортный самолет с ротой морских пехотинцев и танковым дивизионом на борту. Тупицы, только и знают хлестать водку, а работать никто не хочет. В общем-то, какое мне дело до всего этого, я себя на всю жизнь обеспечил. Перед концом рабочего дня подошел Антонов и сказал, что Сергеева вчера испачкала в зеленый цвет свою новую блузку и очень этим огорчена. Зачем он мне это сообщил?..
Сегодня не спал, думал, где достать недостающие до миллиона сто тысяч, представлял, как буду отдыхать на Канарах в окружении молоденьких кинозвезд, пальм и людей в белых брюках. Под утро почему-то вспомнил о замурованной крысе. Как она там, может, давно уже лапки протянула? Да нет, говорят, они очень живучие. Интересно, что она ест? Пришел на работу не выспавшийся. Опять вызывали и говорили об ответственности за дачу ложных показаний. Я мысленно рассмеялся следователю в лицо и не сказал ни слова. Не пристало мне разговаривать с каждым встречным нищим. Скорей бы на Канары. Говорят, милиция уже проверила всю территорию завода площадью в 89 гектаров. Ну что ж, если не умеют думать головой, пускай работают руками. Ко мне пристал Антонов, спрашивал, почему я так плохо выгляжу? Попросил до завтра пятерку. Может, он что-нибудь подозревает? Вряд ли, у него в «коробочке» и серого вещества нет. Интересно, как там крыса? На выходе с завода всех обыскивали. Давайте, давайте, работайте. Чувствую себя совершенно разбитым. Ну, ничего, завтра выходной, за субботу и воскресенье отосплюсь.
Воскресенье. Страшно болит голова. В субботу утром, сняв в сберкассе все свои сбережения — сто двадцать три рубля и восемьдесят четыре копейки, и купив две пачки лотерейных билетов (я подумал, вдруг выиграю недостающие сто тысяч), отправился в самый лучший в городе ресторан. От бутылки водки я довольно быстро опьянел и пытался расплатиться лотерейными билетами, уверяя официантку, что на каждый из них выпадет выигрыш по десять тысяч. Потом шептал на ухо какой-то крашеной стерве, не выговаривавшей шесть букв алфавита, что богат, как Крез, и грозился купить ей вышитое бриллиантами платье. Какой кошмар! А если она из милиции? Да нет, разве тогда эта баба стала бы просить деньги за свои услуги. Надо сходить в диспансер, провериться. Постой, как я мог забыть, а для экспертизы? Вот для чего она их просила! Подумала, что я кучу на деньги, украденные из кассы. Хорошо, я не взял ни одной бумажки. А вдруг милиция не поверила и уже поднимается по лестнице, чтобы устроить у меня обыск? Надо немедленно все прятать!.. Постой, но здесь ничего нет, кроме старого приемника и матраца. Деньги замурованы в стене, инструмент унесли строители, а банка с остатками краски вынесена со всеми предосторожностями и утоплена в реке. Больше никаких следов. Я чист, как агнец. Осталось дождаться, когда ищейки смоются с завода, вынуть деньги и зажить в свое удовольствие. Скорей бы, а то проклятая крыса там все сожрет. Ой, как болит голова, не пора ли опохмелиться? Сколько, интересно, бутылок можно купить на миллион? Ах, да! Приходил какой-то мужик, представился Германом. Он страшно кривлялся и требовал, чтобы я сыграл с ним в карты. Странный тип, но я где-то его уже видел.
Понедельник. Всю ночь не давала уснуть проклятая крыса. Чем она там питается? Говорят, они могут грызть что угодно, не только бумагу, но и камни. Может, остаться на ночь, разобрать стену и засыпать туда крысиного яда? Нет, вряд ли, теперь, мне это удастся сделать незаметно. На территории завода дежурят удвоенные караулы. Пришел на работу совершенно разбитый. Опять вызывали на допрос. Надоели. Я даже накричал на следователя, почему милиция таскает каждый день совершенно неповинных людей на допросы, а преступник тем временем спокойно разгуливает на свободе и пьянствует в ресторанах? Насчет ресторанов я зря ляпнул. Следователь странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Возвратясь после допроса, обнаружил на письменном столе новенькие пять рублей и покрылся холодным потом, потому что сам швырнул в дыру пачку новеньких пятерок, выпавших из мешка. Сразу же вспомнил о замурованной с деньгами крысе. Она, наверное, вылезла и теперь подает мне знак. Что он может обозначать? Я незаметно разорвал пятерку и спустил обрывки в унитаз. Теперь придется приходить пораньше и обыскивать все помещения. А может, взять и отравить крысу? Нет опасно, вдруг она не помрет и начнет мстить? Лучше принесу крыске что-нибудь вкусненького, и она простит меня, ведь я не специально ее там замуровал. Только бы эта тварь не была обжорой!..
Во вторник целый вечер провел в научной библиотеке, хотел найти, что больше всего любят крысы. В одной из старинных книг прочитал, что единственное средство борьбы с ними это толченое стекло. Дома нашлись две трехлитровые банки и три бутылки из-под пива. Целую ночь я толок их в оцинкованном ведре. Старался делать это как можно тише, но все равно снизу кто-то несколько раз стучал по водопроводной трубе. Нигде нет покоя. На работу пришел почти на час раньше и обработал толченым стеклом все щели. Несмотря на то, что несколько ночей практически не спал, чувствую себя прекрасно. Настроение немного испортил Антонов. Он попросил у меня червонец, ему, видишь ли, не хватает на кроссовки. Обещал отдать завтра. Очень надо. Хотел было швырнуть десятку ему в лицо и сказать, что он может не утруждать себя возвращением, но вовремя вспомнил о конспирации. Пока, кажется, никто ни о чем не догадывается. Надо вести себя как можно естественней…
