Ольга Лукас - Поребрик из бордюрного камня
Обзор книги Ольга Лукас - Поребрик из бордюрного камня
Ольга Лукас
Поребрик из бордюрного камня
Сотворение двух миров
Сначала был Петр I и он создал всё сущее, но было оно кривое, корявое и кое-как, зато на века, потому что из гранита. А потом пришел Пушкин и стал вокруг сущего бродить: то песнь заводит, то сказку говорит, воспевает, словом. От такого воспевания всё сущее обросло легендами, мифами, мхами и паутинами и стало тем, чем стало — Петербургом.
В то же самое легендарное время, но хронологически значительно раньше, жил да был Юрий Долгорукий и руки у него были очень долгими. Этими руками он подгребал под себя землю и всякое другое разное, подгребал, подгребал, а потом вылепил Москву. И была она чудо как хороша, потому что лепные изделия гораздо нежнее каменных. А если у мастера ещё и руки долгие, а не кривые, то вообще заглядение. И стали на Москву зариться всякие басурмане, и зарились 333 года и ещё потом недели три, пока не пришел Иван Сусанин и не увёл всех басурманинов в леса и болота, где они и сгинули. После этого бусурмане на Москву зариться перестали, а начали в неё просто понаезжать.
Конспирология
Петр I, задумывая организовать на болоте столицу, радел не только о том, чтобы беспрепятственно грозить отсель шведу, окопавшемуся на том берегу, где сейчас окопалось Ленэнерго. Впервые царь посетил болото, раскинувшееся на месте будущего города-музея в ноябре. По свидетельству очевидцев, поздней осенью Питер практически непригоден для жизни. Так, для существования разве. Заметив это, царь задумал думу. «Революции, — мыслил он, — Бунты и восстания — они от чего происходят? От того, что простой человек смотрит и видит, как хорошо живется царю и его боярам и сравнивает это „хорошо“ со своим „ничего“ или даже „ничего хорошего“. Так вот по замыслу моему надобно царя и всяких его бояр поселить в таких нечеловеческих условиях, чтобы простые люди навсегда уяснили — плохо, очень плохо живется начальству. Здесь как раз условия подходящие Во дворцах, впрочем, придется поставить дополнительные печки.»
Так задумал он, так и устроил. Но Петр-царь опередил свое время. Никто не понял сей хитрой задумки и после его смерти в Санкт-Петербург потянулись всякие люди, жадные до столичной жизни. Когда в этих разрозненных людских массах постепенно пробудилось революционное сознание, на дворе как раз случилась осень. «И так жить тяжело, а тут еще это!» — сказали революционные массы и устроили революцию. Потому все проекты перенесения столицы из Москвы в Петербург следует рассматривать как попытку восстановить историческую справедливость и сделать так, как Петр задумал. Чтоб самому главному начальству жилось зябко, тревожно и промозгло, и на его место никто не претендовал.
Волшебные слова
Вообще москвичи — люди очень вежливые. Они «спасибо», «пожалуйста», «извините» и «будьте любезны» произносят по сто раз на дню. Идёшь, бывало, по бульварному кольцу, а там только и слышно: спасибо-пожалуйста, извините-разрешите.
— Дайте мне, пожалуйста, денег.
— Пожалуйста!
— Вот спасибо!
— А вернёте когда?
— Прошу прощения, никогда!
— Будьте любезны сейчас же отдать мне то, что я вам дал!
— Извините, мне некогда! Спасибо! Всего хорошего!
Или:
— Простите, я наступил вам на ногу, извините, я очень спешу на важную деловую встречу.
— Спасибо, что по головам не прошел.
— Извините, не подумал, в следующий раз так и сделаю!
То ли дело питерцы. Люди совсем невежливые и невоспитанные. Хмурые. Молчаливые. Молча уступают друг другу дорогу — как будто так и надо. И место в транспорте тоже уступают — без слов. Денег в долг могут дать без всякой просьбы. И даже бровью не поведут, когда им возвращают всю сумму до копейки ровно через месяц. Хоть бы спасибо сказали — так нет же, воспринимают это как должное. Никакой культуры, словом.
И все-таки — поребрик
Поребрик — в дорожном строительстве — способ укладки профильного разделителя в случаях, когда тротуар приподнят по сравнению с проезжей частью.
Таким образом, для границы между тротуаром и проезжей частью, в случаях, когда тротуар приподнят над поверхностью проезжей части, а профильный разделитель уложен под углом к поверхности тротуара и дороги, верно название «поребрик». В случае же, когда тротуар и проезжая часть находятся на одном уровне и бордюрный камень уложен «заподлицо», верно наименование «бордюр».
Магия слова
Всем известно, что в Москве и Петербурге по-разному называют некоторые, совершенно одинаковые по сути своей предметы, как то — крупные хлебобулочные изделия из пшеничной муки, каменную каёмку, ограничивающую тротуар, внутреннюю общедоступную часть жилого дома, и так далее. Считается, что это происходит исключительно из-за культурно-климатических особенностей. Но наши добровольцы, посредством нечеловеческих экспериментов, поставленных друг на друге, установили, что каждое название возникло неспроста, в каждом заложена своя магия.
— Как можно есть булку с рыбным салатом? — возмущается оголодавший, но еще не впавший в грех всеяденья Питерец, — Булка — это же на сладкое!
— А ты представь, что это не булка, а белый хлеб! — предлагает рациональный Москвич и подмена срабатывает: с хлебом, даже и белым, салаты есть можно.
Бордюр, на который совершенно невозможно лихо запрыгнуть на велосипеде: такой он огромный, широкий, одно слово — бордюр, будучи временно переименованным в поребрик, перестает быть препятствием, превратившись в часть окружающей природы.
Ну и совершенно очевидно, что пьянствовать водку, курить сигареты и ругаться матом следует только в парадной (парадке, парадняке). В подъезде же можно разве что целоваться, да и то лучше добежать ради такого дела до лифта.
Вежливость и скорость
Московскому жителю, когда он приезжает в Питер, очень трудно бывает привыкнуть к тому, что все там такие ме-едленные и ве-ежливые. Медленный эскалатор, длинный-предлинный, везет его в недра медленного метро, а медленная тетка из будочки снизу вежливо, но тоже медленно ему кричит: «Пожалуйста, не бегите по эскалатору!» Москвич от этого «пожалуйста» офигевает и уже никуда не бежит, а только нетерпеливо топчется на ступеньке, на которой остановился.
Питерец, когда приезжает в Москву, тоже не сразу врубается, что к чему. Он подходит к кассе протягивает деньги и тихо так, чтобы не услышал стоящий за его спиною шпион, говорит: «Дайте, пожалуйста, проездную карточку.» «Чего? Кого? Быстрее говорите! Не задерживайте очередь!» — кричит касса. Пока питерец собирается с мыслями и пытается говорить быстрее, очередь понимает, что из-за этого отморозка она уже везде опоздала и лупит его башмаками и авоськами, а стоящий за спиной шпион достаёт из кармана секретное шпионское оружие и добивает несчастного.
В Питере автомобильных пробок нет. Это просто автомобилисты так медленно передвигаются, что сторонним людям кажется, будто они попали в пробку. В Москве пробкой считается такое скопление машин, которое движется по проезжей плоскости со скоростью 60 кмч и меньше.
Питерский джентльмен всегда поможет даме выйти из автобуса — подаст ей руку, поможет медленно и величаво спуститься на асфальт. Московский джентльмен тоже поможет даме — обхватит ее за талию и кинет на тротуар. А потом еще одну, и еще. Когда ребенок просит что-то ему подарить, питерская мама хитро улыбается и говорит: «А где волшебное слово?» И ребенок говорит волшебное слово: «Пожалуйста!» А московский ребенок говорит волшебное слово «Быстро!»
Реклама по-питерски: «Зайдите, пожалуйста, к нам — вам у нас очень понравится!» Реклама по-московски: «Зайдите к нам сегодня, потому что завтра это будет уже неактуально!» Питерские чиновники терзают посетителей так: «Пожалуйста, приходите завтра, а лучше послезавтра. Мы все это спокойненько с вами обсудим.» Московские насмешничают в телефонную трубку: «Я через три минуты улетаю в Норильск на полгода, успеете подъехать — подпишу ваши бумаги.»
— К нам вчера водопроводчик приходил, — рассказывает по телефону простая питерская старушка, — Три часа копался — так ничего не починил. Зато обращался ко мне на вы и по имени-отчеству. Очень обходительный юноша, я ему десятку в карман сунула.
— Вчера водопроводчик заходил, — сообщает в ответ московская бабушка, — В пять минут все починил, в три этажа меня матом обложил — тут я сразу поняла, что человек-то он серьезный, и дала ему полтинник.
Многоликие питерцы
У Питерца много имён. Ну, начать надо с того, что звать его могут как угодно: Вася, Марина, Азиз, Уважаемая Зоя Ивановна или, скажем, Галадриэль. Но так могут звать практически любого человека (а Галадриэлью — ещё и любого эльфа). Главная интрига заключается в том, что питерцы по-разному подчёркивают свою принадлежность к родному городу. Вот, скажем, идёт нам навстречу Питерец. О нём мы можем сказать только одно: это человек культурный и воспитанный, живёт он в Санкт-Петербурге и не любит оригинальничать (потому что скромный, или потому, что у него нет фантазии, а может быть, его зовут Галадриэль — куда уж тут оригинальнее).
