Алекс Экслер - Ария князя Игоря, или Наши в Турции
— Красивые стихи, — сказал Игорь грустно. — В тебе проснулся талант.
— Это не я придумал, — признался Сергей. — Это старая песня.
— Не скромничай, — сказал Игорь. — Все равно классно.
— Не будем обо мне, — предложил Сергей. — Будем о тебе. Так что?
— Хохма в том, — продолжил Игорь, — что при наличии отсутствия равновесия в этом мире все очень сбалансировано.
— Это звучит парадоксом, — подумав, сказал Сергей, — а в нашем нынешнем состоянии такие штуки ни к чему. Я тебя попрошу не употреблять подобные конструкции, потому что я могу напрячься и тогда мозг отключится совсем. Его нельзя перегружать.
— Тихо, — сказал Игорь с интонациями Маргариты Паллны из «Покровских ворот». — Ты слушай, вникай… Короче говоря, сбалансированность заключается в том, что эта влюбленная в меня дама всегда бывает отомщена. В нее обязательно влюбляется какой-нибудь парень — красивый, умный, перспективный и самостоятельный, — который готов не только носить ее на руках и полностью обеспечивать на всю жизнь, но и просто целовать ее следы на песке — до того влюбленный.
— Так, — сказал Сергей. — И что?
— Ничего. Кроме того, я, будучи таким гордым, холодным и неприступным, сам, в свою очередь, влюбляюсь в какую-нибудь девушку. Разумеется, она самая красивая и самая умная на свете. И это не любовь, это фактически страсть! Я готов носить ее на руках, обеспечивать на всю жизнь и целовать ее следы на песке.
— Постой, — сказал Сергей, осененный страшной догадкой. — А эта девушка, в свою очередь, влюбляется в того парня, который влюблен в ту девушку, которая влюблена в тебя?
— Нет, — испуганно сказал Игорь, — это уже будет Шекспир. Мы же говорим о реальной жизни. Но ты мыслишь правильно. Хохма в том, что девушка, в которую влюблен я, в меня не влюблена. Она влюблена в другого. Который не любит ее, а любит другую.
— Боже, — сказал Сергей. — Надеюсь, это единичный случай?
— В том-то и дело, — признался Игорь, — что это печальная закономерность. Это трагедия всей жизни, причем далеко не только моей. Во всей этой чертовой любви один любит, другой позволяет себе любить. И тот, который позволяет, в конце концов сам нарвется на любовь без взаимности. А любовь без взаимности, старик, это почти так же страшно, как убыточное предприятие. Пашешь, пашешь, всего себя изводишь, а в результате — полный ноль. Точнее, полный минус.
— Да, я знаю, — сказал Сергей. — У меня несколько раз была любовь без взаимности. Но я не предполагал, что такое бывает у тебя.
— Я тоже человек, — признался Игорь. — Хотя и из лучших. Но богатые тоже плачут. Просто они в этом не признаются.
— С другой стороны, — сказал Сергей, — ну, любовь без взаимности — и что? Не получил взаимности — отвалил искать другой вариант.
— Это все только на словах, — печально сказал Игорь. — На деле я это все терпел два года. Причем об меня вытирали ноги по полной программе.
— Не может быть, — поразился Сергей. — Я не верю в это.
— Ну, я же сам признаюсь, — сказал Игорь. — Была такая девушка с редким именем Деля…
— Подожди, — сказал Сергей. — За это срочно нужно выпить…
Друзья чокнулись своими пластмассовыми стаканами и дружно отхлебнули коньяка.
— Так вот, — продолжил Игорь. — Она, кстати, действительно была красавица и умница. Знаешь, такая восточная красота…
— Не знаю, — ответил Сергей. — У меня никогда не было восточных красот. А мою собственную восточную красоту действительно красотой не назовешь.
— Короче говоря, — сказал Игорь, — любил я ее — до умопомрачения. Просто с ума сошел совершенно. Носил ей цветы букетами, делал какие-то безумные подарки, ездил с ней по разным странам, предвосхищал каждое желание, в общем, поплыл совершенно. Даже в Париж на выходные три раза летали, хотя с финансовой точки зрения это полный идиотизм.
— Да, я понимаю, — посочувствовал другу Сергей. — А она?
— А она — никак, — признался Игорь. — Сначала вроде вся такая любовь-морковь. Ну, ей, конечно, было приятно, что я так безумствую, однако буквально через пару месяцев я стал чувствовать, что моей дорогой Делечке все глубоко пофиг. Телом, что называется, она была со мной, а в душу не пускала ни на грамм. Подарки принимала, в поездки ездила, на всякие тусовки меня сопровождала — но и только-то. Но сначала я на это внимания не обращал. Типа, она со мной — значит, все путем. Тем более что она вообще всегда была спокойная, как танк. Я и думал, что она меня просто так спокойно любит. В глубине души… Но где-то через год начались проблемы. Причем серьезные.
— Я внимательно слушаю, — сказал Сергей.
— Сначала она стала ходить на встречи с какими-то подругами. Причем и раньше она ходила там с кем-то встречаться, но раньше это было раз в пару месяцев, а сейчас — раз в неделю, а то и чаще.
— Сейчас — это тогда? — переспросил Сергей.
— Ну да, — раздраженно ответил Игорь. — По-моему, это очевидно, что тогда. Тем более что это все было не так давно. Ты что, пьяный совсем, не врубаешься?
— Ни черта я не пьяный, — обиделся Сергей. — Я просто хочу все уточнить, чтобы все было уточнено.
— Уточнил?
— Уточнил. Теперь все понятно. Ты употребляешь нынешнее время для иллюстрации прошлого времени.
— Можешь считать так, — нетерпеливо сказал Игорь. — Считай, как тебе удобно. Короче, она стала часто уходить на какие-то встречи с подругами. Потом стала иногда отказываться со мной куда-то ездить. Например, отказалась от очередного уикенда в Париже.
— Это уже хамство, — возмутился Сергей.
— А я о чем? — согласился Игорь. — Но хохма в том, что когда я, разозлившись, решил слетать один, она как будто даже обрадовалась.
— Я бы на твоем месте задумался, — веско сказал Сергей.
— Блин, понятное дело, что я не просто задумался, а совершенно озверел, — вскипел Игорь. — Я тот год даже вспоминать не хочу. Сплошные скандалы. Я даже до того дошел, что стал ее выслеживать.
— Поверить не могу, — сказал Сергей. — Я тебя в роли ревнивца вообще не представляю.
— И тем не менее, — признался Игорь. — Следил за ней, проверял карманы, даже в сумочке рылся.
— Ну это уже последнее дело, — пожурил друга Сергей. — В сумочке — это покушение на частную жизнь.
— Совершенно верно, — сказал Игорь, — именно это я и хотел выяснить — есть ли у нее частная жизнь, помимо частной жизни со мной. И знаешь, что оказалось?
— Что есть, — предположил Сергей.
— Именно. Она встречалась с каким-то парнем. Студентиком, который моложе ее лет на пять. Ни кожи ни рожи. У него даже машины не было, она сама такси брала.
— Кошмар, — посочувствовал Сергей.
— И ты знаешь, — грустно сказал Игорь, — я вот так все буйствовал, все буйствовал, а потом как-то увидел, как она на него смотрит… Ты не поверишь, она на него смотрела точно так же, как я на нее. И тут стало понятно, что можно орать, скандалить, запирать ее дома, дарить ей подарки, увозить на край земли — все это бесполезно. Пройдет еще месяц-два, и она от меня просто уйдет.
Игорь замолчал и стал потягивать коньяк из стакана.
— И что ты сделал? — спросил Сергей.
— Я все-таки сумел сделать единственно правильную вещь, — ответил Игорь, — после серии совершенно кошмарно идиотских глупостей… Расстался с ней. Все резко оборвал, но зато сохранил хорошие взаимоотношения. До сих пор с ней перезваниваемся иногда.
— И… — начал было Сергей, но потом остановился.
— И с кем она сейчас? — спросил Игорь. — С тем студентиком. Он работает в какой-то конторе баксов за триста. Ему вообще в этой жизни мало что надо. Снимают какую-то дурацкую квартирку у черта на рогах. Она говорит, что счастлива. Вот поди и пойми этих баб. Никогда их не поймешь, никогда…
— Ну, это все старая песня, — сказал Сергей. — Типа, с любимым рай и в шалаше — и все такое…
— Я тот год даже и вспоминать не могу, — признался Игорь. — Сам себе противен становлюсь. Кричал, орал, унижался, просил, требовал, умолял. С половиной знакомых рассорился. И как вспомню ее взгляд… Знаешь, вот ты стоишь перед ней, орешь, а она сидит на диване — такая красивая-красивая, далекая-далекая — и в глазах читается, что ты ей просто противен. Не так, конечно, чтобы уж совсем не спать с тобой, но все равно противен. И что этим криком-ором ты от нее ни черта не добьешься… Главное — сам это понимаешь, а сделать ничего не можешь. Ходишь, как будто зомбированный. Но объяснение одно — она тебя просто не любит. Будь ты хоть сто раз молодой, красивый, перспективный и богатый, в какой-то момент появится прыщавый студент, в которого она почему-то влюбится. Почему — разумному объяснению не поддается. И она сама объяснить не может.
— Игги, — осторожно сказал Сергей, — но согласись, что она все-таки достойна уважения. Любовь — штука такая. Ведь не прикажешь, правильно?
— Да я ее и не виню, — сказал Игорь каким-то сдавленным голосом и уткнулся в свой стакан.
