Антон Толстых - Земляне против политики
После этого Делон снял грязное пальто. И котелок тоже. Попов последовал его примеру. Оба агента остались в упрощённых скафандрах без шлемов и перчаток.
— Так, а где брюки? — подозрительно спросил славянин.
— Забыли надеть. Ладно, обойдёмся.
— Стоп. Видите зелёную штучку? Видимо, это тот самый маячок. Допустим, с летающим зелёным роботом что-то было не так. Не туда прилетел. А теперь скажите, пожалуйста, почему наш начальник разделил нас на две группы?
— Он хотел отделить меня от Елены.
— Вот-вот. Вы на неё запали, и вот результат.
Арсен развёл руками.
— Что ж... Хотя погодите... Сергеевский сказал, что я промахнулся. В смысле ошибся. Вот мы и промахнулись в буквальном смысле!
Знала бы Елена Павловна, куда попали её неумелые подчинённые.
Оставалось надеяться на то, что больше никто не свалится в яму. Если альтернативцы наши враги, придётся руководствоваться христианскими заповедями. А если учитывать, что главная угроза куда ближе к нам, тогда тем более.
Рядом послышались шаги. Эраст вытянул шею, пытаясь разглядеть, кто идёт.
Когда альтернативец (в котелке и в пальто, насколько было видно в темноте) подошёл к краю, Эраст кинул в него железную трубу, валявшуюся неподалёку. Альтернативец потерял равновесие, помахал руками и упал в яму.
— Вы что, совсем? — оторопел Арсен.
— А вы посмотрите, кто это.
Действительно. Его котелок и пальто мог носить кто угодно, а вот круглый лоб, прищуренные глаза, рыжие усы и бородка (несмотря на другую форму) были страшно знакомыми.
— Вы не возражаете, если я применю дедуктивный метод? Хотя в данном случае можно без него. Итак, я не ошибусь, если скажу, что вы сын директора народных училищ, у вас был брат Александр, вы были помощником присяжного поверенного в Самаре, и вы собираетесь основать «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». И ещё вы, когда толкаете речь, засовываете пальцы за борта жилетки.
Тот действительно расстегнул пальто, под которым оказалась жилетка, и засунул туда большие пальцы.
— Откуда вам об этом изьвестно?
Вместо ответа Попов обратился к Делону.
— Как легко догадаться, перед нами Владимир Ленин.
— Я не Ленин. Я, позвольте заметить, Владимиr Ильич Ульянов.
— Для нас вы Ленин. Ещё мы знаем о вас, что вы не можете забить гвоздь...
— Куда?
— Вообще. Вы не способны забить гвоздь. Ещё вы пьёте пивко, и, вдобавок, вы гриб.
— Гrиб?!
— Вы правы.
— Откуда вы знаете, что он гриб? — удивился Делон.
— Это знают многие россияне. То, что Ленин — гриб, было рассказано в 1991 году на Пятом канале.
— Не понял.
— Что вы не поняли?
— У вас в России кроме Первого канала есть ещё и Пятый?
— Да. Хотя для Ленина без разницы.
— Я не очень разбираюсь в ваших телеканалах.
Ленин, который ещё Ульянов, взглянул на него с таким видом, словно захотел это самое пивко, которое оппоненты только что упомянули. Попов объяснил:
— Впоследствии вы станете Лениным. Конечно, если вас не сдадут правосудию.
— Я и есьть пrавосудие! Я пrавосудие над пrокьлятым пrошлым!
— Вы ошиблись. Перестройка — правосудие над проклятым прошлым.
— Что такое пеrестройка?
— Вам это трудно понять, — ответил француз.
Попов положил руку на плечо Ленину.
— Вы попались, Джек Потрошитель Буржуинов!
Ленин (давайте будем называть Ульянова привычным для нас именем) упёрся в него пронзительным взглядом.
— Меня зовут не Джек, а Владимиr!
— Мы знаем. Вы Владимир. Правильно?
— Да!
— А у нас в двадцать первом веке среди политиков есть целый Владимир в квадрате. Во второй степени. Во всех смыслах. А и ещё один Владимир. Вольфович. Многовато в политике Владимиров.
— В смысле?
— Вы правы. У нас есть и другие Ленины, не русские. Только они не Владимиры. Они владеют не миром. Они владеют салом и горилкой.
— Как это так?
— А вот так. Один киевский шеф-повар приготовил новое блюдо. Он пропитал свиное сало горилкой, да так, что вкус у него стал невообразимым. Такое вообразить невозможно. То ли сало, то ли горилка, непонятно. Даже плотность обоих веществ стала их средним арифметическим. Короче, не блюдо, а незнамо что. Бурда какая-то.
— И чем это законьчилось?
— Закончилось это тем, что украинцы попробовали новое блюдо и от этого просто слетели с катушек. Киев превратился в Содом и Гоморру вместе взятые. Оппозиционеры требовали новых порций этого самого блюда. А когда им не дали, они вышли на майдан. Теперь одни хотят попробовать суперблюдо, а другие им не дают.
Ленин, похоже, заинтересовался этой историей.
— Что же было дальше?
— Говорят, что президент Янукович превратился в это самое блюдо. Больше про него ничего не известно...
Зато Арсен ещё не понял суть всего этого. Он смотрел на небо, пока не Эраст не задал вот такой вопрос:
— Какой сейчас год?
— Тысяча восемьсот девяносто пятый.
— Какой месяц?
— Июль.
— Странно. По-моему, Ленин должен находиться в Швейцарии.
— Неважно, — возразил француз. — А если важно, то пусть на этот вопрос отвечает наша замечательная Элен Шишкин. У меня сложилось впечатление, что она знает всё на свете.
— Ладно. Допустим, она действительно всё знает. Только не говорите, что она очаровала вас именно этим. А если она не знает, почему альтернативный Ленин не в Швейцарии, тогда пусть отвечает Анатолий Вассерман. Хотя ответ должен знать Сергеевский. Он ответит, что всё дело в искривлении пространственно-временного континуума.
— Ладно, скажу, — всё же ответил Ленин. — Моё пьrебывание в Питеrе сьвязано с некими стrанными машинами. Они были найдены в пятьдесят седьмом году, но тогдашний цаrь повелел спrятать их с глаз долой. Я попал сюда, чтобы выясьнить их сьвязь с маrксизмом.
— Похоже, имеются в виду марсоходы. Заметьте, что они действительно связаны с марксизмом. Они ж советские.
— Тише! Ленину не следует слишком много знать.
Тем времени у ямы собрался народ.
— Узнайте, кто разговаривает под миром.
— Я должен опусьтиться туда-с, ваше благородие?
— Не прекословить! Немедьленно спускайтесь туда, иначе я спущу вас туда сам!
— Возьмите фонарь, сударь! — крикнул кто-то третий.
Вскоре в яму опустился масляный фонарь. Агенты увидели лицо в фуражке городового.
— Ваше благородие, там... Подозьреваю, это…
Городовой уронил масляный фонарь и закричал:
— Сгинь, сгинь! Привидения!
— Вы уверены? — спросил собеседник.
— Ваше благородие, я видел там привидения-с. Они одеты в белые саваны-с. У одного саван белый, у другого красный-с.
— Русские — суеверный народ, — ответил французский астронавт.
— Кто пrивидение? Я пrивидение?! — возмутился Ленин.
— Вы слышите-с? Привидение издаёт серьдитые кьрики-с.
— Я не пrивидение, дуrень! Я вижу тупость цаrской полиции!
— Ваше благородие, привидение оскорбьляет российскую полицию-с! Его необходимо выпороть-с!
— Телесные наказания — символ стагоrо миrа!
— Мы видим исключительный и невероятный случай, когда Ленин оказывается прав, — заметил Э. П. Попов. — Ведь телесные наказания отменены в 1863 году. Во всяком случае, официально.
— Телесные наказания — тупиковая ветьвь эволюции человека! — продолжил Ленин. — А вы, ваше благоrодие, обыкновенный тупой маrсианин!
— Довольно ерепениться! — крикнул его благородие.
— Ваше благородие, я рекомендую добрым людям извьлечь этих людей на свет Божий, — сказал городовой.
— Сначала позаботьтесь о том, чтобы у нас были серебьряные пули!
В яму опустили лестницу. Попов подтолкнул Ленина, и тому пришлось вылезти. Пришлось попасться в лапы полиции.
Вокруг стояла толпа, среди которой выделялись частный пристав и городовой. Того, кто принёс масляный фонарь, не было видно (во всяком случае, его нельзя было узнать по внешнему виду). Вообще-то, в первую очередь следовало сообщить, где же они все стояли. Локация была похожа на Невский проспект. От нынешнего Невского проспекта он отличался вывесками «Библiотека Семенникова» и «Зрѣлище электрическаго мiра». И ещё рядом был Пассаж. А вот он всё ещё здравствует.
Было холодно. Бывшая планета потеснила эпоху.
— Демоны! — крикнул городовой.
Эрасту это не понравилось:
— Прямо как у Роберта Асприна. У него пришельцы из другого измерения непременно демоны.
Делон нервно проговорил:
— Если полиция вытащила нас отсюда, как мы сможем скрыть от альтернативцев наше нахождение здесь? Русские альтернативцы наверняка доложат этому Солсбери. И в то же время надо сдать Ленина полиции. Парадокс.
— А вы на одежду посмотрите. Мы же в адаптированных скафандрах. Одежда в яме осталась.
— Я приготовил серебьряные пули, — сказал его благородие. — У кого-нибудь есть святая вода? Нет? Тогда приступайте, Шишков.
