Григорий Жадько - Улыбка фортуны, или Карамболь без правил. Новогодняя комедия
Началось новогоднее поздравление президента. Александр скривился и убавил звук.
«Конечно. Давайте все начнём с себя, – подумал он. – Мы со следующего понедельника будем окурки в урну бросать, а вы перестанете воровать миллиарды из бюджета».
Даша достала, неведомо откуда, прозрачную коробочку. В ней был браслет для часов фирмы Tissot. Красивый и блестящий он был закреплен так, будто змея перед прыжком.
– А это приложение! – сказала девушка, подав исписанный красивым, каллиграфическим почерком, листок от которого пахло цветочными духами. Лицо ее выражало лукавство и одновременно затаенный страх, спрятанный в глубине голубых глаз.
Мой милый, была я одинока до тебя,
А теперь наверно одинокая вдвойне.
Зачем-то ненавижу всех вокруг себя
Одно желание – побыть наедине.
Не ухмыляйся, это знаю невозможно!
Ты будешь исчезать, меня терять!!!
Для тебя быть рядом, очень сложно
И легче меня другом называть.
Как жаль! Что боль останется со мной!
Печально, я смирюсь со званьем друга,
Но ведь теперь душа страдает хромотой…
Не в силах мы порвать кольцо у круга.
Как только Александр закончил читать, она нервно засмеялась и неуклюже попыталась выхватить свое послание.
– Дурацкие стихи? Скажи, глупость несусветная!!! Давай их сожжем, прямо тут, в старом году и забудем навсегда.
Саша аккуратно спрятал листок в карман и совсем неожиданно запел с хитрой улыбкой на лице.
– «Во-от эта улица… вот этот дом… Во-от эта де-е-евушка, … что я влюблен…»
– Ну, скажи что-нибудь! – нервно перебила его Настя.
Он привлек ее к себе.
– Девушки – такие трогательные существа, так бы трогал и трогал… – он убрал волосы с ее лба. Поцеловал в него и добавил тихо, совсем тихо. – Ты не представляешь, какие это замечательные стихи. Это музыка для моей души. Настя, отстранившись, удивленно посмотрела на него. Не шутит ли он. Но у него было такое искреннее и доброе выражение лица, которое не оставляло возможности усомниться, что молодой человек говорит искренне.
– Странно! – промолвила она.
– Это наверно лучший подарок, что дарили мне в жизни! – он привлек ее сильней и поцеловал в губы, долго, мучительно долго и чувственно, немного разворачивая ее голову по оси, так, что у нее не хватило дыхания.
– Задушишь, – смущенно пробормотала девушка, пряча глаза.– Странно! Конечно, я ничего не поняла. Но ты прямо дрожал. Неужели мои дурацкие стихи, тебе так понравились?!
– Но-овый год на-астает! – слегка пропел он, беря ее за руку и как бы закруживая девушку в вальсе, – Вы о-откройте ва-аши две-ери. Но-овый год на-астает…!
– А мой подарок! Ты не примеришь? Где твои часы?
– Мы проспим Новый год, – не отвечая на вопрос, торжественно сказал Александр, – а мой ответный презент обязательно будет, но не сейчас. Я открываю шампанское. Давай бокалы, лед. Есть в этом доме лед?
– Ты у меня спрашиваешь? – удивилась Настя.
– Черт с ним! Все равно не успеем. Куранты. Скорей! Держи ровней.
Хрустальный звон фужеров. Золотистое шампанское! Мелодичным звоном аукнулась тишина.
– Ура!
– Ура-а-а!
– Иди ко мне! – нежно позвал Александр.
Они вновь поцеловались. Мучительно долго ненасытно, так, что Настя уронила бокал, с остатками шампанского не удержав его в ослабевшей руке. Звон разбитого стекла наполнил комнату.
– Начинается! – освободившись от губ Саши, с совершенно пьяными, раскосыми глазами, прошептала она, и в изнеможении села на стул.
– Как будто ты куда-то ушла? – предположил Александр, глядя в ее милое, расслабленное лицо.
– Я здесь. Голова закружилась, – издалека, промолвила девушка.
– Не понял?
– А? Это я. Фулюганю!? – показала она пустую руку, в которой недавно держала бокал.
– Это к счастью!
– Ты так считаешь. Может быть. Может быть! – в задумчивости, еще раз, повторила девушка, и как-то по-новому глянула на Сашу, голубыми бездонными глазами.
– А ты сегодня разошелся!
– Неужели!?
– Да точно я тебе говорю! – она потрогала губы, украдкой посмотрела в зеркало трельяжа, – сумасшедший как в последний раз.
– Может в первый!?
– Ага! Конечно! – Девушка засмеялась.– Если так хочешь! Может первый. Так тоже бывает. Пусть будет даже нулевой. Надо собрать осколки. Неудобно.
– Чепуха.
– Принеси совок и метелку.
– Думаешь, я найду.
– Ты совсем в доме ничего не делаешь?
– Да! Просто не охота идти, – Александр привлек девушку к себе, посадил на колени, погладил щекой ее плечо.
– Ладно, я сама, – мягко отстранившись, сказала Настя.
Она быстро сбегала, прибралась. По пути позвонила в коридоре.
– Але! Верка! … С Новым годом. Новым счастьем. …Да! Спасибо. Да сотовый садится, последнее деление осталось, вот с городского… Нашла! Представляешь в Тихом поселке. Да не скрывался он. Состояние нормальное. Потом все расскажу. … Потом сказала.
Саша, еще убавив громкость телевизора, подошел к неплотно закрытой двери и сделал вид, что рассматривает развешанные на стене картины. С этой позиции можно было слышать разговор и на том конце провода, оставаясь незамеченным.
– Сидим! Да! Кино смотрим, – сказала Настя.
– Не скучно вам?
– Представь себе, нет.
– Я так и думала, – промолвила ее собеседница, – ну а что, наш план сработал, решилась, прочитать стихи?
– Сама не насмелилась. Ему дала.
– Ха! Труханула? Это тебе не шубу в трусы заправлять. И как? Получила эффект?
– Только совсем не тот, который мы думали.
– Слушай, это практически признание в любви. Татьяна Онегина открытым текстом?! Что он такой козел, даже не сказал в ответ что любит? Значит, психологи все врут?!!! Ему точно лучше в друзьях оставаться. Мужики все такие сволочи. А я сразу предупреждала.
– Ну почему же. Он сказал, но очень странно. Короче я ничего не поняла.
– Говори громче.
– Я не могу громче. Не поняла, говорю. Сказал, что это самый лучший подарок в жизни.
– А что это значит?
– Вот и я голову ломаю, что он имел в виду. Ну ладно давай заканчивать, а то он там один.
– Сердце лифчик рвёт на части, где ты бродишь моё счастье?! … Ты там сильно не целуйся?
– Тебя не спросила.
– И глупостями… Ни-ни-ни!!!
– Все. Привет. Я пошла.
Девушка вернулась. Саша, как ни в чем не бывало, уже сидел на диване и смотрел телевизор.
– Да Верке позвонила, у нее же нога сломанная. Сидит дома, одна, …скучает.
– А я думаю, куда ты пропала? Давай, наконец, поедим. Я так проголодался.
– И я! И я! Такого мнениЯ-Я! – игриво напела девушка, и глаза ее засветились.
– Ух! Как вкусно, – попробовав салат, оценил Саша, – Нас тут ждали.
– Да!!! Знаешь, как приготовить заливного осетра?
– Ну откуда же мне знать?
– Берешь минтая и заливаешь, что это осетр, – засмеялась раскатисто девушка.– Слушай надо Муську покормить. Муся… Муся. Что кормом? Или со стола?
– Да дай вон колбаски.
– Муся! Молодец! – она погладила подошедшую кошку, – вот мне всегда интересно было понять, кто определяет, что корм для кошек стал еще вкуснее?
– Ты что-то увлеклась. Может, коньячка попробуем?
– Давай, только мне совсем немножко, – приложила палец к губам, девушка.
– А мне уже все равно. Противоядие выработалось. Вот ты мне про заливного осетра, а знаешь мужскую маску для лица: Берется лимончик. Режется на тарелочку. В рюмочку наливается коньячок. Коньячок выпивается, лимончик съедается… И… ТАДААААМ – Лицо блаженно улыбается и свежеет… на глазах.
– Это точно! – Девушка засмеялась.– А помнишь, неделю назад, ты мне обещался что-то такое сказать, или предложить, как пробьют куранты, и наступит Новый год?
– Так это было неделю назад.
– Ну да!
– Наверно все-таки водка так просто не проходит, – многозначительно и невнятно изрек Саша, уминая куриную ножку в тесте, с хрустящей корочкой.
– Ну, правда скажи! – с капризными нотками, настаивала девушка.
– Правду и говорю. Зачем мне сочинять? – стоял на своем, молодой человек.
– Так нечестно! Хоть намекни. Маленькую щелочку сделай, – она смешно сложила пальцы.– Я пойму.
– Врачи были правы. Нейроны погибают без-воз-врат-но, – откладывая косточку, протянул по слогам Александр.
– Тогда отдавай мои стихи, – обиженно сказала девушка.
– И стихи не отдам. Буду учить наизусть …тренировать отмирающие клетки, – назидающе и высокопарно заключил молодой человек.
– Один ноль. То есть у меня ноль, – горестно вздохнула Настя.
– Мы к нему единичку спереди приставим. Вот посмотришь! Будет отличная циферка, – с улыбкой, обнадежил Саша.
Молодой человек опустился на диван и попросил девушку присесть рядом. Они сели и обнялись. Он неторопливо гладил ее волосы, дул на них, целовал в лоб, ресницы и они продолжали разговаривать.
