Люда Тимурида - Моя профессия ураган
Молодой, очевидно, был более невыдержанным:
— Неужели она снова оказалась на воле?! — сдавленно проговорил он. И простонал одними побелевшими губами. — Ее теперь не остановит никто и ничто… Это катастрофа…
Еще несколько мгновений они стояли, как ударенные молнией, а потом как-то разом вскочили — один на подножку кареты, другой на место кучера. И оба рявкнули друг другу:
— В город! Быстрей! К принцу!!! Он должен знать!
Меня это, кстати, как раз, полностью устраивало.
Черные тэйвонту, обшаривавшие толпу пропустили карету без слов, тем более они лишь только расстались и не сильно обогнали. И шла она все также с подветренной стороны. Впрочем, насколько я видела, они ее тщательно осмотрели снаружи и даже снизу. Впрочем, там не было на что смотреть и где прятаться.
Такой экипаж, как я поняла, принадлежащий дочери местного принца, мирно лежащей у меня в захвате — я ее, очевидно, выключила — был лучшим транспортом до города. Но, очевидно, Браян не был уверен, что я не там, наверху, на горе.
А здесь искали лишь для страховки, то и дело оглядываясь на гору. Я видела, что за исключением одного, все остальные искали неохотно, сердцем будучи с теми, на горе, которые уже вонзились в табуны.
Мы уже приблизились к воротам, когда это и случилось. Слишком большие скопления лошадей всегда опасны так называемыми лошадиными паниками, о которых знает каждый настоящий гуртовщик. Суть в том, что среди внезапного переполоха громадное стадо внезапно охватывает паника, и тогда они уже не слушают никаких команд, не обращают ни на что внимания и несутся сломя голову даже на смерть…
Такие паники, случавшиеся от самых ничтожных случаев, иногда действуют хуже врага. Один раз понесший эскадрон лошадей в восемьсот тренированных и выдрессированных голов, был найден за восемьсот километров от места паники, причем большая часть их погибла… Иногда они выносятся на обрыв и падают в реку… Характерно, что среди них всегда выделяется лошадь провокатор, за которой, повторяя ее глупые движения, движется весь табун. Но что ж это за вожак, который обрекает табун на смерть? Здесь лишь глупое применение хорошего закона, когда лучшая лошадь ведет как одно целое, стаю в минуту опасности.
…Тэйвонту, ворвавшиеся в ближайший табун на всем ходу и стрелявшие в Дара, и слишком озабоченные мною, очевидно, этого не учли. И напрасно. Ибо их внезапная атака, крики боли раненных лошадей заставили первый табун понестись… А дальше — началась самая безумная паника лошадей, которую я когда-либо видела или сама устраивала. Это же почти сотня тысяч! Тут на цыпочках ходить нужно было!!!
Я увидела краем глаза, как Браян, оставив обыск, вместе с этими двадцатью, ругаясь, бросился на гору…
Боже, что там творилось! Какой ад! Какое безумное ржание сотен тысяч глоток!
Это был страшный акустический удар. Бесчисленные ведомые на рынок лошади обезумели даже здесь, уже в пяти километрах, внизу… Я увидела, как оба тэйвонту прыгнули на своих впряженных лошадей, пытаясь оглушить и удушить их, не дав встать на дыбы, перевернуть карету, рвануть изо всех сил куда попало.
— О Боже! — захрипел один из тэйвонту.
Я на мгновение даже отвлеклась от картины всеобщей лошадиной паники наверху, а ведь надо признать, что подобного зрелища я еще за всю жизнь не видела!
А оно было грандиозно!!! Я охватывала его все, и ноздри мои раздувались от восторга! Какие метания, какое бешенство, разгром, безумия, стычки!!!
Тэйвонту, наконец, одолели лошадей, и погнали во весь галоп к городу, понимая, что скоро здесь тоже будет ад. Учитывая количество лошадей. Впрочем — что будет — он был!!!
Я наслаждалась как ужасом, так и бешеной скачкой — мы буквально пролетели ворота замка!
Впрочем, в городе тоже была паника. Это было ужасно! Как тэйвонту прорвались сквозь это все и вырвались на горку, я даже не знаю.
Зато помню, как они заворожено смотрели с этой вершины на ту вершину за городом… Там уже была иная картина… Хаоса не было, но все лошади ринулись громадным табуном в одном направлении, сметая собой все живое и мертвое…
Сотни тысяч обезумевших животных, рвущих в одном направлении… И это было страшно…
Хоть мне отсюда было плохо видно за десяток километров, но если я не ошибалась, вожак этого стада был большой и черный…
Я ухмыльнулась — пусть развлекается, провокатор!
Картину сверху довершал видимый острому взгляду разгром. Всюду валялись перевернутые телеги, кареты, повозки, фаэтоны. Вряд ли Дивенор видел еще подобный праздник…
Аллилуйя!
Мой взгляд упал на группу тэйвонту человек в двести, которые, соскочив с коней, которые были привязаны рядом, что-то яростно обсуждали на склоне горы…
Губы мои, кривясь, разъезжались в улыбке — они явно обсуждали, стоит ли преследовать стадо. Но не это меня смешило… Я поняла, что в вызванном чудовищном переполохе обвинят именно их, а не меня, и никакое положение не спасет их от того, чтоб расплачиваться за нанесенный ущерб. И, судя по злобным взглядам, которые они бросали на окружающее, они это понимали. Выясняя, кто в этом виноват.
Похоже, их это настолько увлекло, что они не сразу заметили, что табун, описав вокруг горы круг и растоптав там все, возвращается. Впрочем, ведь и стояли они не на пути табуна… Да и не ждали — думали, я не вернусь… А когда поняли, было уже поздно…
Мой Дар редкая по мстительности сволочь… Заметив тэйвонту, он просто помчался на них… Вместе со стотысячным табуном, конечно… Он не забывает обид…
Лошадей тэйвонту как ветром сдуло — тэйвонту даже не успели ничего сообразить, занятые выяснением отношений между собой… Я почему-то не могла отвести глаз от страшной картины, будто прикипела взглядом… И хотела закрыть глаза, но не смогла, будто кто-то заставил видеть меня то, что я натворила… Я даже до сих пор не оправилась от этой страшной картины…
Увидев, что произошло, они на мгновение застыли… А когда сообразили, что делать, было уже поздно…
Помню только сдавленный вопль Браяна, донесшийся даже за километры…
Я увидела, как они в панике дернули прочь во все стороны, потеряв голову, но дело в том, что стадо уже захлестнуло их со всех сторон… А проклятое стадо в таком состоянии слепо копирует вожака… А он был вне себя от ярости и ненависти…
Может, тэйвонту сумели бы спастись, выскочить на бегу на коней, если б не
Дар… Он в ярости накинулся на крайних убегавших, топча их копытами и рвя зубами… И не давая тем, кто прорывался, вскочить на коней… А ведь он по реакции в чем-то даже превосходил тэйвонту…
И это был ад…
Убегая, тэйвонту не могли спастись от сплошной безумной стены. Им надо было бежать навстречу стаду и пытаться вскочить на коней. Но даже если кто и сделал так и оказывался на коне, обезумевшие от крови лошади срывали зубами тэйвонту со спин или даже затаптывали вместе с несчастной лошадью, на которой оказался этот боец… И я видела, кто из лошадей в этом был зачинщиком… Дар беспощадно отплатил за свое унижение… В считанные минуты все было кончено — отряд из двухсот тэйвонту в черном исчез без следа… Боже, какой крик был!
Когда табун проскакал, там не осталось даже мяса… Только красное пятно земли…
Я, наконец, смогла оторвать взгляд, бывший словно прикованным к ужасному зрелищу, сглотнув слюну… Ну почему все, что у меня есть, такая сволочь! — в сердцах подумала я, не желая больше смотреть на Дара. Короткая и эффектная расправа меня просто придушила… А ужасней всего, что Дар, судя по всему, был крайне доволен собой!
Еще бы! И развлечение, и кобылки под рукой, и такой табун!
Глава 35
Я даже не сразу поняла, что сижу в карете, совершенно непрошенная, с парализованной рукой, а снаружи два охранника, готовых удушить меня голыми руками.
И будто этого было мало, юный девчоночий голос прошептал мне на ухо:
— Не двигайся…
Я чуть не разрыдалась от пережитого унижения. Мало того, что я была вынуждена наблюдать выбрыки Дара, так пока я это делала, я выпустила из руки пленницу, и теперь она почти обнимала меня, шепча:
— Не бойся, я помогу тебе скрыться, когда они отойдут…
По сути дела, она даже не прошептала, а просто скользила губами в немой речи тэйвонту по моей щеке, зная, что тэйвонтуэ поймет ее. Ребенок, ему было интересно.
— Ты тэйвонтуэ?
Я пожала плечами, пытаясь высвободиться.
— Я всегда хотела такую сестру, как ты, — сказала она с завистью.
Я вместо этого зло посмотрела на ее тэйвонту, щупая оружие, и, конечно, ничего не обнаружила. Воспитанное тэйвонту дитя обчистило меня полностью, отобрав даже деньги.
Она удовлетворенно засмеялась, приникнув ко мне.
— Почему от тебя слабо пахнет Радомом? — чуть ревниво спросила она.
Я вспомнила, что умудрилась затащить плащ Радома с собой даже в карету. Он, кстати, немного занимал места, обмотанный вокруг тела, меняя мою форму.
