Время - Вознин Андрей Андреевич

С этими словами он растворился в наступающей темноте. Я же, от греха подальше, сразу же залез в свое прибежище и мгновенно уснул. Наверное, сказалось нервное напряжение…

– Спасибо. Почивалось прекрасно.

– Никто не помешал?

– А должны были?

Толи грациозно ушёл от ответа и предложил откушать чем бог послал. Отказываться два раза от столь щедрого предложения я даже из соблюдения элементарного приличия не стал – еда последний раз попадалась мне на зубок только в день прибытия.

Местная трапезная представляла собою расчищенную площадку, окружённую бруствером, посреди которой горел небольшой костёр, а по краям теснились некие подобия лавочек. Здесь собралось с десяток человек. Своим видом живо напомнили горемык из Космопорта, только, наверное, от постоянного нахождения на воздухе под ультрафиолетом дневного светила их лица лучились изрядным градусом здоровья… Или самопального алкоголя.

На костре жарились тушки непонятных зверьков, размером с хорошую кошку. По мере готовности, одна тушка разрывалась на троих присутствующих и быстро съедалась. Когда я получил свою долю и осторожно попробовал, вкус показался вполне знакомым – некое подобие крольчатины.

– Кроли? – с набитым ртом не вполне благозвучно поинтересовался у Толи.

– Крысы…

– Крхм… – Лишь журналистская выдержка позволила сохранить самообладание, а уже съеденное в желудке. – Чего? Откуда здесь крысы?

– Завезены первыми транспортами вместе с поселенцами. Наше общество местных интеллектуалов разделилось по данному вопросу – кто кого привёз на планету. Они так стремительно стали здесь плодиться и размножаться, что кажется порою, что это Рай для крыс, а не для людей. А мы лишь перевозчики, доставившие очередную партию истинных переселенцев…

Под эту длинную тираду Толи успел умять свою порцию жаркого. И мне ни оставалось ничего другого, как задвинуть природную брезгливость в дальний чулан до лучших времен.

Пока вкушали, я обратил внимание на странную особенность местных бомжей – разношёрстная братия вся поголовно была владельцами редких марок наручных часов. У кого-то их было даже по паре, на каждой руке. Немало подивившись этому тренду моды, обратился к Толи за информацией. Я на планете присутствовал второй день, но до сих пор испытывал только муки роженицы, не продвинувшись в будущем репортаже дальше первой красной строки. Плодились только вопросы. Наверное стоило для разнообразия начать получать ответы.

– Конфискат. – Пространно объяснять сопровождающий не стал.

А на мой вопрос:

– Сейчас сколько времени?

Местные обитатели синхронно посмотрели на свои хронометры и дружно ответили:

– Семь часов утра.

Скажу честно – знакомые слова влились сладким елеем в мои истосковавшиеся по хронометражу уши. Помнится, вчерашним днём за такой вопрос пару раз огрёб изрядную долю тумаков, а в остальных случаях лицезрел сверкание убегающих пяток.

В меру насладившись музыкой сфер, продолжил журналистский опрос:

– Я вот только не понял, что у вас в городе происходит…

Пока сжато обрисовывал свои последние злоключения, несколько раз вызывал довольный гогот и блуждание ироничных ухмылок на лицах слушателей. Привлечённые здоровым смехом со всех сторон набежали ещё любители до халявных концертов и с удовольствием присоединились к общему веселью. Даже несколько раз переспрашивали, смакуя особо понравившиеся места рассказа.

– Хватит, – раздражённый дальше некуда я сделал предупреждающий жест рукой, – давайте теперь объясните, чего тут такого смешного я рассказал, и что за чертовщина стоит за всем этим бардаком. Я всё-таки не с бухты-барахты, а с Земли к вам прилетел, делать репортаж.

– Всё очень просто, – объяснить несведущему местные реалии взялся Толи, – Около полугода назад произошла страшная трагедия….

Окружающие, быстро сменив веселье на печаль, расстроено закивали головами.

– У Верховного ночью сдохла кошка…

На миг повисла траурная тишина… В память о кошке? Я завертел головой. Точнее, это мусорный мир начал вращаться вокруг меня. Вот же… Голова окончательно пошла кругом от местных порядков.

– Причём тут кошка!? – уже не сдерживаясь заорал я.

– Легко вам говорить – причём тут кошка, а вот у нас всё сразу полетело к чертям собачьим.

Горе присутствующих, достигнув апогея, ну разве что через край не переливалось. Я даже удивился глубине сострадания обычному домашнему животному.

– Так, ещё как полетело, – поддакнула женщина неопределённой возрастной наружности.

– Всё сразу встало…

– И завод…

Одна из невзрачных личностей в унисон озвученному картинно ткнула грязным пальцем в нависающего монстра в небесах.

– И магазины…

– И космопорт…

– И бассейн…

– И…

– И…

Каждый из присутствующих постарался внести свою лепту в перечисление, и, я так подозреваю, озвучиваемый список способен был затянуться до следующего приёма пищи. Но по мере его наполнения для меня ясности не прибавлялось. Что за странная взаимосвязь?

– Постойте. Объясните, как обычная дохлая кошка может остановить… ЗАВОД !

– В том-то и дело, что необычная. А любимая Кошка самого Верховного!

Я обхватил голову руками – бесконечное кружение вокруг да около становилось просто невыносимо. Так, вдобавок к тронувшемуся с места визуалу присоединились окончательно поехавшие шариками за ролики обитатели мусорной свалки. Мои мозговые извилины, в попытках отследить сложную связанность, буквально перекрутило в Гордиев узел, разрубить который ещё только предстояло.

– По случаю смерти любимицы Верховный остановил время…

Хрясть! В голове словно что-то лопнуло. Я так подозреваю, это все кучеряво свёрнутые извилины разом распрямились.

– Чего? Как это – остановил?

– Да очень просто. Издал Указ о повсеместной и незамедлительной остановке времени. С этого момента мы прибываем в одном и том же дне, часе и минутах…

– Чёртова кошка, не могла сдохнуть хотя бы часов в одиннадцать утра, когда магазины открыты!

Общее негодование развеяло в пыль былое предположение об искренней любви к кошачьим…

Небольшая компания, к которой я волею случая прибился, оказалась весьма разношёрстная – здесь отирались и давние завсегдатаи мусорного полигона, так сказать, старожилы с первых дней образования, чьим философским воззрениям претила сама идея пачкать руки физическим трудом. А в парализованные времена их серьёзно разбавили не столь возвышенно мыслящие беглецы из города, среди которых были и учителя, растерявшие учеников, и работяги, лишившиеся работы на фабрике после её остановки, и вездесущий офисный планктон, привычно прибившийся стайкой к какому-никакому источнику лёгкого пропитания.

– Это ли не свобода? – Санчас, закончив обгрызать крысиную лапку, швырнул кости в пламя очага. Потревоженные такой бестактностью искры весело взвились в затянутое тучами небо. Где чуть в стороне левитирующий индустриальный гигант, частично сокрытый низкой облачностью, проявлялся любопытному взору лишь разрозненными пазлами одной сложной головоломки.

Санчас – очень серьёзный мужчина в расцвете интеллекта и сил, был одним из членов клуба местных завсегдатаев, прибившихся к свалке ещё во времена активной колонизации планеты. Успехи генной инженерии, основательно продлившей жизненный цикл человека, делали внешний вид не лучшим советчиком для определения возраста на глазок. Можно запросто ошибиться годков так на пятьдесят-шестьдесят. А сколько, на самом деле, Санчас имел лет за плечами, уже не помнил и он сам.

– Еда под боком, небесный сад для медитаций всегда перед глазами, и даже назидательный пример всего суетного и проходящего виден вдалеке…

Присутствующие синхронно повернули лохматые головы в направлении частично покинутого города. Вот чего-чего, но суету там ещё надо было постараться сыскать. Скорее наоборот – та суета сменила дислокацию и теперь не в меру активничала здесь.