Время - Вознин Андрей Андреевич

Распахнулись дверцы и несколько откормленных бугаёв расторопно выскочили наружу. Чёрная форма, каменные, без эмоций, лица. Видимо, им было не впервой извлекать трупы и тела раненых из-под завалов. Осознав, что благоустроители мне не угрожают, я аккуратно трансформировал позу капитулировавшего солдата в пятую позицию – так удобней было наблюдать за работой профессионалов. Мой репортаж потихоньку начинал обрастать живым «мясом».

      Люди в чёрном без особых суеты и спешки, действуя с поразительной слаженностью, вогнали в стены соседних строений крючья, натянули металлические леера. И вот уже на месте развалин развернулись баннеры с изображением жилого дома в натуральную величину. И стоит признать, он нарисованный со всех ракурсов выглядел намного лучше, чем его ближайшие оригиналы. Хотя, чему тут было удивляться – дома стояли здесь с первых десятилетий колонизации, а баннер ещё пах свежей краской. Закончив косметические манипуляции, хлопцы споро впрыгнули в свой автомобиль и, дав по газам, так же быстро умчались с места катастрофы, оставив меня стоять в полном недоумении. Во как! Фантасмагоричность окружающего мира начинала приобретать зловеще людоедские оттенки. Заглянул за свеженатянутую реальность. Прислушался. Тишина. Ни стонов, ни плача. Может, в доме никого и не было? Я смотрел на огромные бетонные панели, изломанные ударом и сложившиеся вповалку словно карточный домик. Безобразная куча возвышалась передо мною не хуже неприступного Эвереста. Без специальной строительной техники тут делать просто нечего. Мысленно помолившись за погибших, я вынырнул из забанерного пространства.

      Теперь совсем по-иному взглянул в небеса, на эти огромные «Дамокловы мечи», легко и непринуждённо нависавшие над головами мирных жителей. Когда прояснилось из каких-таких мест вырастали местные «метеоритные атаки», я уже легко обнаруживал и зияющие прорехи в стройных рядах сооружений, парящих над городом; и колышущиеся от ветра, как миражи в жаркой пустыне, изображения домов, легко соотносимые с пустотами в небесной архитектуре. И наконец стало понятно бросавшееся в глаза запустение улиц – население, видимо, просто-напросто рвануло подальше от опасного небесного соседства. Я поколебался некоторое время, пока шла борьба между наконец-то ожившим репортёрским любопытством и страхом за свою, к сожалению, не дублёную шкуру. Но, так как до сих пор оставалась неясной причина местных «вывертов», надо было однозначно оставаться в городе и начинать разбираться с инопланетными ребусами. И хотя, гулять под неустойчиво подвешенном в небесах оборудовании удовольствие ещё то, в пучину опасности меня тянул груз профессионального любопытства…

Первым делом решил определиться, где собираюсь харчеваться на время грозившей затянуться командировки. Вопрос для меня, как ни крути, жизни и смерти. А все наличные надёжно осели в карманах повстречавшихся на пути неравнодушных людей. Правда, неравнодушных до содержимого чужих карманов.

Для начала направился в местную газетёнку. Стоило попробовать воззвать к духу цеховой солидарности. Если повезёт, убью сразу двух зайцев – разузнаю, что здесь творится, да разживусь какой-никакой финансовой помощью. И стоило, пускай и поздновато, мысленно выразить благодарность своему редактору – это он напоследок вдолбил, как оказалось, крайне ценные сведения о местонахождении местной редакции.

Центр города состоял из небольшой площади, красивых административных зданий, по контуру крыш утыканных скульптурами человека труда, и нескольких обезвоженных фонтанов. Вид пустых бетонных чаш тут же вызвал приступы нестерпимой жажды. Ни к месту вспомнилось, что пил последний раз у гостеприимных аборигенов, впустивших совершенно незнакомого человека к себе на ночлег. А это уже почитай было часов двенадцать назад. Полдень постепенно терял остатки утренней прохлады, раскаляя асфальт улиц и стены домов. Оставалось надеяться, что радушное гостеприимство здесь характерно и для местной журналисткой братии…

Узнать, правда, насколько мои ожидания обоснованы, оказалось невозможно – на входной двери в редакцию висел огромный амбарный замок. Пришлось констатировать, что если не работают даже газеты, ситуация в городе действительно сложилась критическая. В который уже раз на этой планете примерил на себя шкуру известного барана, что когда-то давно впустую простоял перед новыми воротами. Что же делать дальше? И злая судьба не предлагала для выбора хотя бы парочку вариантов. Роль осла, томимого неразрешимой дилеммой, в данном контексте мне представлялась более привлекательной. Всё-таки поставить галочку в одной из двух граф проще, чем самому шевелить мозгами в поисках этих самых… Вариантов.

Но долго размышлять не дала моя бойкая натура: бесконечно зависать в условиях неопределенности – это не ко мне. Я вряд ли вообще способен теряться в многочисленных тупиках жизненных обстоятельств. Услужливое подсознание тут же предоставило яркие воспоминания о мытарствах в мусорном княжестве на Луне – этой общеземной свалке, куда последние десятилетия свозились отходы со всей планеты. Репортаж получился не ахти какой интересный, но там удалось приобрести много полезных навыков выживания в жутчайших условиях. Оставалось только отыскать местную свалку. Что тоже не вызвало особых проблем – стоило только подняться на ближайшую высотку и осмотреть город с высоты птичьего полета. Стая бакланов, кружившая на южном направлении, однозначно указала, куда следует направить свои потрёпанные штиблеты…

Я отдёрнул занавеску на небольшом отверстии в пластиковом ящике. Упаковка от холодильника легко справилась с ролью вполне сносного временного жилья. Во всяком случае, ничем не хуже подземных нор из запомнившейся командировки к разумным червям. А вид из этакого подобия окошка открывался воистину апокалиптический – бескрайние просторы городской свалки мусора. Местные аналоги земных бакланов приличной такой стаей парили над плодами безграничной человеческой расточительности. Неподалеку замерли остовы каких-то металлических конструкций, отдалённо напоминавшие земные пальмы. Казалось, время здесь умерло навсегда…

Кто-то деликатно постучал по тонкой стенке моего убежища:

– Разрешите предложить выйти?

Местный этикет и теснота полутора квадратных метров не позволяли гостю запросто заходить в чужое жильё. Встречи высоких сторон обычно проходили на воздухе, кой свежим мог считаться весьма относительно. Я накинул куртку и выбрался навстречу новому дню.

Возле коробки стоял Толи.

– Как почивалось?

До свалки вчера я добрался только к вечеру и встречен местным обществом был весьма насторожено. Но занимательная история репортера с Земли немного растопила лёд недоверия и отчуждённости. А клятвенное заверение, что покину данный оазис в максимально короткие сроки, распахнуло въездные ворота. Большинство выбравшихся из нор поселенцев быстро потеряли ко мне всякий интерес и разбрелись по своим вотчинам. Обустраиваться на ночь помогал мужик очень неопределённого возраста с приличным разбросом по временной шкале. Толи – так он представился. Когда из-под вороха тряпья была извлечена пластиковая коробка от холодильника и водружена на свободное место, начало стремительно темнеть. Толи подхватил помятое ведро и, ничего не говоря, быстро сбегал пару раз к небольшой луже неподалеку и той зловонной жижей облил моё новое жилище.

– Освятил… – хмыкнул несколько двусмысленно, – От ночных демонов. По ночам советую не гулять. Вот как поднимется Ярило, тогда добро пожаловать.