Дмитрий Быков - В мире животиков. Детская книга для взрослых, взрослая книга для детей
При этом сам он плавать не умеет. Великий физиолог Павлов провел как-то эксперимент: к нему в лабораторию, выстроенную за городом, заявился крепкий хозяйственник и стал учить его ставить опыты. Физиолог Павлов, недолго думая, схватил хозяйственника и швырнул его в ближайший пруд. Хозяйственник камнем пошел ко дну, пуская крупные негодующие пузыри. Физиолог вытащил зверька и стал наблюдать за его повадками. Но не успел он вытереть мокрое животное, как оно с силой вцепилось ему в нос и жестами пообещало упечь в места не столь отдаленные. Павлов умилился забавному зверьку и отправил его подкормиться на кухню. Но и там зверек, показавшийся кухарке особо крупным кротом, принялся указывать ей, как готовить пищу, а потом призывал управлять государством и отвратительно топал короткими ножонками. «В наше-то время кроты повежливей были», — сказала хозяйка и была совершенно права.
Дело в том, что до второй половины двадцатых годов таких зверьков вообще не существовало. По заказу советской власти их вывели зоологи, а дрессировали дрессировщики во главе со знаменитым Дуровым, которому за это сохранили жизнь и даже выделили уголок для житья. Впоследствии он так и назывался — уголок Дурова. Там дрессировщик спас и всех своих зверьков, хотя советская власть считала, что учить трюкам собачек, кошечек и гусей — зряшнее баловство. А воспитывать надо крепких хозяйственников.
Зверька первоначально предназначали для надзора за социалистическим строительством. Но так как у новой власти было много врагов, хозяйственников пришлось срочно переквалифицировать в надсмотрщики за рабским трудом перевоспитываемых дворян и интеллигентов. А поскольку крестьянство тоже было не шибко сознательное и норовило работать на себя, а не на дядю, пришлось провести коллективизацию, то есть в каждое село направить по хозяйственнику. Там зверьки учили крестьян пахать, крестьянок — готовить, а крестьянских детей — изображать радость и сытость на случай, если в село забредет американский шпион.
Сам хозяйственник, как уже было сказано, умеет только руководить. Но во взгляде его маленьких, глубоко сидящих глазок есть что-то столь злобное, а в жестах — столь убедительное, что у рабочих и крестьян вскоре складывается впечатление, что все плоды их трудов — исключительная заслуга хозяйственника. И воды натаскал он, и сено скосил, и болото осушил, и урожай собрал, а без него бы ничего не получилось.
Скоро пролетарии и крестьяне привыкли к зверьку и даже полюбили его. Они уже боялись взяться за работу, если рядом не было крепкого хозяйственника. В результате руководства крепких хозяйственников Россия вскоре лишилась почти всех своих ресурсов, а наиболее талантливые руководители и работники были или высланы, или загрызены хозяйственниками.
Зато сами зверьки расплодились непропорционально. Вскоре их стало больше, чем трудящихся, а ведь они очень прожорливы! Каждый хозяйственник — размером со среднего кота, сидит всегда на задних лапках, ходит неохотно и вперевалку, а еды ему требуется около десяти килограммов в сутки. Неважно, какая это еда: лишь бы ее было много. Хозяйственнику нужна масса энергии! Не сходя с места, он размахивает короткими передними лапками, топает задними, брызжет слюной и издает очень неприятные гортанные звуки, явно побуждающие крестьян работать бодрее, а рабочих — соблюдать технику безопасности. Сам хозяйственник соблюдает ее всегда, ибо главное правило техники безопасности гласит: если ничего не делать, ничего плохого и не случится.
Зато крепкий хозяйственник может достать все. Ты, например, можешь достать соплю из носа (кстати, прекрати в нем копаться). Ты можешь достать рукой до верхней полки с книгами (хотя все равно туда не лазаешь, потому что зачем тебе книжки, если есть телевизор, правильно?). Если очень повезет, ты можешь достать рукой потолок, но для этого надо влезть на шкаф. Видишь! Значит, ты не крепкий хозяйственник. Потому что настоящий хозяйственник может достать все.
Никто не знает, как он это делает. Но взгляд глубоко посаженных глазок зверька действует на людей и животных магически. Стоит ему посмотреть и гортанно закричать своим отвратительным голосом, как ему тут же принесут любое количество колбасы, новую шкурку, шапку и медаль за трудовую доблесть. Кстати, многие хозяйственники раньше носили такие медали, но после известных событий стали стесняться.
Каких событий, спросишь ты? Да вот, видишь ли, не все хозяйственнику масленица. Руководство страны огляделось наконец и пришло в ужас: работать некому, кругом одни хозяйственники, друг у друга медали и шапки воруют, страна в развале, ничто не цветет и не плодоносит, хлеб родится словно через силу, а немногие уцелевшие умники и работяги пьют с горя, чтобы не страдать от своего несовершенства по сравнению с крепкими хозяйственниками. И в недолгий промежуток, когда торжествовал здравый смысл, взяли всех крепких хозяйственников и выпустили на дикую природу. Пусть кормятся сами.
Для зверьков это, конечно, поначалу был шок. Они же совсем не умели добывать себе пропитание! Ели только то, что им присылали из центра… Почти все они были уверены, что колбаса водится в природе непосредственно в том виде, в каком подается к столу. Собственно, они не так уж и ошибались. Французский писатель Борис Виан впервые описал хитрого зверька колбасуся с Антильских островов, но, во-первых, колбасусь водится на Антильских островах, туда не больно-то доплывешь. А во-вторых, его еще надо поймать — а это до сих пор никому не удавалось, потому что уж очень жалко смешного зверька. Туземцы только нюхают его и этим сыты. А в наших условиях колбаса не водится, а делается.
Но крепкие хозяйственники, привыкнув к колбасе, продолжали к ней стремиться. Они принимали за колбасу то жирных мохнатых гусениц, то длинных такс — и набрасывались на все это, но тут же получали отпор. Ведь хозяйственник, напоминаем, ничего не умеет — только руководить.
И тут зверьки поняли, что и в дикой природе, куда их внезапно выбросили, тоже есть кем поруководить и за счет чего поживиться. Ведь главная их черта — способность повелевать — никуда не делась! Когда хозяйственник на вас орет, совершенно невозможно его ослушаться. И уже очень скоро крепкие хозяйственники руководили постройкой муравейников, строительством бобровых плотин, облетанием одуванчиков, ожелудением дубов — и даже учили пчел строить соты, вследствие чего в России в начале перестройки почти не осталось меду. Но пчелы-то сумели постоять за себя, а вот муравьи не сумели. Так что увидеть крепкого хозяйственника возле муравейника — вполне обычное дело. Он криками подгоняет нерасторопных, а тем, кто кажется ему ленивым, подкладывает на спину новые соломинки и дополнительные травинки. Если без участия хозяйственника муравьи строят домик за неделю-две, то под его руководством процесс растягивается на месяцы. И это вполне понятно: ведь с точки зрения хозяйственника, высшая радость — труд. И чем больше его, тем лучше.
По завершении строительства муравейника хозяйственник взбирается на самую верхушку и говорит оттуда речь. Понять его никто не может, и слава Богу. Он и сам ведь не понимает, что говорит, — но говорит громко, бурно, долго, так что в конце концов проваливается в муравейник, и все приходится достраивать заново. Впрочем, этого хозяйственник уже не видит — он уходит к другим муравьям.
В результате всей этой работы хозяйственник умудряется поживиться и медком, и муравьиным соком, и орехами, заготавливать которые он учит белку… А зимой хозяйственник впадает в спячку, потому что есть становится нечего. Спать он предпочитает в берлоге у медведя: тепло, уютно, места много… Правда, иногда хозяйственник просыпается и пытается растолкать медведя, чтобы поучить его сосать лапу.
Многие зверьки терпят хозяйственника исключительно ради того, чтобы он не вмешивался в трудовой процесс лично. Пусть орет, пусть руководит — лишь бы не мешал. Они ведь не люди. Если они строят домик, им в этом домике и жить. И чтобы хозяйственник не учил зайца убегать от лисы, а хомяка — запасать зерно, зверьки терпят его крики и указания. Только бы ничего не делал.
Они устилают ему ложе в тенечке — кладут туда мягкой травы, ставят стакан воды, почтительно кланяются, демонстрируют всяческое уважение… А когда хозяйственник временно обомлеет от самодовольства и затихнет в полусне, зверьки быстро-быстро кидаются делать свои дела — чтобы, когда он опомнится, руководить уже было нечем.
Так что если увидишь зверька, здоровайся с ним поласковей, еды из своих запасов дай побольше — и тут же беги прочь, пока он не стал учить тебя ковырять в носу, есть варенье, играть в классики и читать наши сказки.
Рыба-интеллигент
Маленький друг! Сегодня мы расскажем тебе об удивительной рыбе.
