Стивен Гуттенберг - Полицейская Академия
– Девушка, не надо звать полицию,- продолжал лепетать Харрис,- мне нельзя встречаться с полицией…
– Ты что, в розыске?- спросила горничная.- Ты что, сбежал из тюрьмы и тебя повсюду разыскивают?
– Да нет же, нет…
– Так почему ты не хочешь встречаться с копами, мать твою так!
– Я сам служу в полиции,- очень несмело произнес капитан.- Это мои коллеги сейчас гуляют там, внизу. Если они увидят меня в таком виде…
Харрису неожиданно повезло. Двери лифта открылись
– кабина была пуста. Полицейский бросился туда и судорожным движением нажал на первую попавшуюся
кнопку…
Сидя за своим столиком, Маузер пил белое вино. Вид у него был озабоченный.«Куда же запропастился этот тупица Харрис,- думал начальник 2-й Полицейской Академии,- куда запропастился этот тупица со своей проституткой? Банкет подходит к концу, и – никаких результатов…»
Джаз-бэнд неожиданно прекратил играть. На сцену вбежал полицейский из внутренней охраны гостиницы.
Дамы и господа, минуточку внимания,- объявил он,- только что стало известно, что в нашей гостинице скрывается какой-то вонючий грязный выродок, он бегает по этажам абсолютно обнаженный – по всему видно, что это или псих, сбежавший из специализированной клиники, или
скорее всего – сексуальный маньяк. Выглядит он так: где-то около сорока лет, ноги – волосатые и очень кривые, живот желтый и дряблый, рожа – мерзкая до отвращения… Как ни странно, этот тип выдает себя за полицейского офицера. Дамы и господа,- продолжил говорящий,- я не советую вам смеяться, потому что это, к большому нашему сожалению – не шутка и не розыгрыш. Обнаженный тип ведет себя чрезвычайно агрессивно. Если кто-нибудь из вас заметит что-нибудь подозрительное, огромная просьба – незамедлительно сообщить об этом нам. Администрация гостиницы заранее приносит вам благодарность… За содействие в поимке этого человека мы назначили специальную премию.
Маузер обвел глазами зал – его взгляд остановился на лейтенанте МакКони. Тот, взглянув в свою очередь на капитана, весело подмигнул…
Харрису вновь повезло – лифт остановился на какойто совершенно безлюдной площадке, от которой шел полутемный коридор – видимо, выход в служебные помещения гостиницы. Закрывая интимное место ладонью, полицейский, ежась от холода, быстро пробежал по коридору и, спустившись по небольшой лестнице, оказался на стоянке автомашин.
Прячась за автомобилями, Харрис подкрался к своей и только хотел проникнуть вовнутрь, как вспомнил – машина заперта. Ключи от нее были в кармане кителя, а одежда, как утверждала проститутка с двадцать первого этажа, валялась где-то внизу. Идти на ее поиски не было никакого смысла – за автостоянкой начиналась хорошо освещенная многолюдная улица, где Харриса обязательно бы заметили. До его ушей донесся обрывок какого-то разговора:
– Значит, горничная говорила, что он бросился в лифт и поехал вниз?- говорил, судя по интонации, полицейский.
Другой ответил товарищу:
– Да, вниз, но она не заметила, на какую кнопку нажал этот маньяк. Ты думаешь, он скрывается где-то тут?
– Не знаю, может быть, и тут. А скорее всего, он где-то в отеле, бегает по этажам и распугивает своим идиотским видом постояльцев…
Харрис, пригибаясь, полез обратно. Прорвавшись до последней автомашины в ряду, он, к своей радости, заметил, что машина – это был старый «фольксваген»- открыта. На сидении лежали ключи зажигания – видимо, владелец машины в спешке забыл их взять с собой…
Через минуту Харрис катил по нью-йоркским улицам в направлении своего дома. Однако на полдороге случилось непредвиденное – мотор забарахлил, и «фольксваген» остановился. Харрис, чертыхаясь, вышел из машины, ик нему тотчас же подбежали какие-то незнакомые люди. Полицейский закрыл лицо руками, словно в ожидании удара. Те, однако, не стали его бить – подхватив несчастного под руки, они потащили его в здание – это был телевизионный центр.
– Вы немножко опоздали к самому началу,- сказал один ничего не понимающему полицейскому,- но ничего, я думаю, вас простят. Очень уж вы экстравагантно оделись для этой программы…
Втолкнув капитана в какое-то очень ярко освещенное помещение, незнакомцы куда-то исчезли. Харрис поднял глаза. Яркий свет слепил его, он прищурился.
Полицейский стоял посередине небольшой эстрады уютного зальчика – внизу сидели какие-то люди с расстегнутыми ширинками и сосредоточенно рассматривали иллюстрированные журналы – судя по обложкам, порнографические. На сцене, где он оказался, было установлено целых четыре стационарных телекамеры – при появлении Харриса все операторы навели объективы на него. Полицейского это так поразило, что он даже забыл прикрыть ладонью свой болтавшийся член.
К Харрису подошел человек с микрофоном в руках – как будто бы знакомый. Присмотревшись, полицейский, к своему удивлению и ужасу, узнал в нем популярного ньюйоркского телеведущего Джорджа Хильера, который, к тому же, входил в общественную инспекцию, решавшую судьбу обеих Академий – к счастью для капитана, тот, видимо, не узнал его в столь непривычном виде.
Хильер дружелюбно посмотрел на обнаженного.
– Что за смелость!- воскликнул он, глядя на капитана,- что за смелость у этого молодого человека! Он не побоялся появиться в нашей студии совершенно обнаженным, в том виде, в котором и появился на свет! Господа!- обратился он к публике, сидящей в зале,- господа, давайте поапладируем оригинальности этого решения!…
Мужчины в зале, отложив в сторону порнографические журналы, захлопали в ладоши.
– Господа,- вновь начал телеведущий,- я прекрасно понимаю, почему этот молодой человек явился сюда именно в таком виде. Мне кажется, он хочет заниматься тем делом, ради которого вы сюда собрались с полной самоотдачей – чтобы не тратить попусту драгоценное время на всякие там расстегивания и раздевания… Прошу вас на самое почетное место!- Хильер указал капитану на кресло у самой сцены.- Садитесь и готовьтесь, потому что сейчас в студии появится восходящая звезда нью-йоркского стриптиза,- ведущий сделал небольшую паузу,- несравненная, божественная,
феерическая Агата Трахтенберг!- Джордж Хильер посмотрел в наехавшую ему прямо в челюсь телекамеру,- дорогие телезрители! Напоминаем вам, что вы смотрите специальную программу для любителей онанизма «Железный кулак».
По бутафорской лестнице, усыпанной мигающими электрическими огоньками, на сцену вышла Агата. На ней было очень зауженное декольтированное платье.
– Дорогие друзья!- Хильер вновь взял микрофон,- дорогие телезрители! Многие считают, что онанизм – это занятие, свойственное лишь гиперсексуальным подросткам да людям с отклонениями в психике. Это неправда. Онанизм – это большое искусство, искусство экзистенциальное, требующее хорошего знания самого себя, глубокой сосредоточенности, самопогруженности… Оно сравнимо разве что с медитацией индийских йогов… Это самопогружение в глубины своего «я» и одновременно – полет фантазии… Я очень, очень рад, что, наконец-то, широкие слои нашей общественности стали лицом к этой проблеме, что они начинают понимать ее глубокий философский смысл… Напомню вам, что в этом году зарегистрирована Всеамериканская Ассоциация Онанизма «Экзистенциалист», во многих штатах создаются группы поддержки, которые собирают подписи под петициями в Конгресс и самому Президенту с просьбой о признании Ассоциации политической партией. Онанизм бессмертен, потому что он верен!- закричал Хильер в микрофон.- Он завоюет всю Америку! Он завоюет весь мир!… А теперь – гимн в честь наших грядущих побед, господа мастурбаторы!…
Музыканты за сценой заиграли маршеобразную музыку. Мужчины, поднявшись со своих мест, затянули в унисон:
Мы, онанисты – народ мускулистый. Нас не заманишь шахной волосистой, Не соблазнишь нас девственной плевой, устала правая – работай левой!… Когда музыка стихла и онанисты закончили пение, Хильер вновь взял микрофон.
– Ну, а теперь – самое главное,- сказал он,- гвоздь нашей программы. Конкурс – кто быстрее всех кончит! Агата!- он подал знак девушке,- приготовиться!…- Та принялась медленно раздеваться под негромкую приятную музыку, зазвучавшую из-за сцены.
Хильер вынул из кармана секундомер.
– Ну, господа, все готовы? Тогда – начали! Мужчины в зале принялись за работу. Послышалось тяжелое сопение.
– Смотрите на Агату, не отвлекайтесь,- подсказывал Хильер.- Смотрите, как она старается ради вас! Как она вас заводит! Как она провоцирует вас!…
Сопение в зале усилилось. Некоторые из присутствующих взмокли от напряжения и принялись одной рукой утирать лбы платочками – другая рука была занята.
– Дерзайте, дерзайте, господа,- подбадривал онанистов телеведущий,- не забывайте, что на вас смотрит весь наш штат! Победитель будет награжден ценным подарком!…
Харрис ошалело смотрел на трудящихся мужчин – вскоре, однако, ему это надоело, и он перевел взор на девушку, работавшую на сцене – та, раздевшись, осталась в одних только полупрозрачных трусиках…
