Анатолий Софронов - Павлина
Амвросий. Плохой приход мне достался... Культуры много.
Павлина. А будет еще больше.
Амвросий. Думал через отдел кадров в другой приход проситься, да огородишко здесь разбил... Помогли бы хоть в этом деле.
Павлина. В каком еще деле?
Амвросий. Химизация у вас, касатка... Имею сведения. Завезли вам жидкие гербициды... Отпустила бы за наличные.
Павлина. Не торгуем. Так что извините. (Уходит.)
Слива. Подобьем итоги: отставка по всем статьям.
Амвросий. Господь учил: давай всем людям жить.
Слива. Господь твой устарел, батюшка. Остригся б ты.
Амвросий. Стригусь раз в месяц.
Слива. Напрочь постригся бы. Летом жарища, насекомая всякая наползает.
Амвросий. Сам, как насекомая, ползти не знаю куда.
Слива. У нас ваканция сторожа высвобождается. Чистая работа. Свежий воздух. Овощи и фрукты.
Амвросий. Овощи и фрукты и у меня имеются. Вот гербициды бы достать. Очищают, как слово господне. Служил я в одном приходе — с председателем договор, словесный, конечно, заключил: не мешай я тебе — ты мне. А с бабами трудно договариваться.
Слива. Да не со всякими. Есть такие, что и можно договориться! У тебя попадье какой десяток пошел?
Амвросий. Шестой.
Слива. Можешь жить спокойно... А то у меня в молодости с одной попадьей рехлекс случился. Я из себя видный был, при усах, силенка у мускулах водилась. Приглянулась мне попадья, молодая, белотелая, годков на двадцать пять, глаза медовые. Усе дело вроде готово. Я ей и то и се, и она мне и се и то. Говорит: «Приходи до меня». Отвечаю ей: «Долгогривый же тебя, как пес, оберегает». — «А ты, — говорит, — как колокола к вечерней службе ударят, ко мне — через сад. Я тебе калитку открою». Сказано — сделано. Колокола ударили — я к ней. Любовь, конечно, поцелуи всякие на полный ход. Таким манером мы с ней цельный сезон провели. Колокола ударят — я к ней. Рехлекс... Однажды батюшка дознался. Завел меня причищаться и заместо вина-кагора касторкой напоил... Но рехлекс еще долго работал... Уже у другой местности я проживал, а усе, как колокола ударят, я на ноги вскакиваю... Ноги в чоботы сую. Рехлекс. Наука. Обожаю науку. Про Ивана Павлова слыхал?
Амвросий. Зашел бы ко мне повечерять... Чарочку бы опрокинули. Настоечки какой...
Слива. Милай, ты меня в религиозные сети не вовлекай. Я — атеист. А религия — дурман. Я это уполне твердо знаю со дня моего младенчества, хотя я и крещеный. Бога нет.
Амвросий. Есть бог.
Слива. Нема бога.
Амвросий. Есть господь всевышний.
Слива. Нема всевышнего.
Амвросий. Есть.
Слива. Нема.
Амвросий. Есть.
Слива. Выясним этот вопрос в кооперации.
Уходят. Появляются Пчелка и Тамара. Пчелка с аккордеоном.
Тамара. И почему вы до сих пор не женаты?
Пчелка. Художник должен быть свободной личностью. Супружеские цепи связывают творческие порывы.
Тамара. И вы никого не любите?
Пчелка. Художник всегда должен быть влюблен, иначе в нем перестает звучать струна вдохновения.
Тамара. Струна — это, конечно, важно... Мой начальник должен быть здесь?
Пчелка. Серьезный по общему виду человек.
Тамара. Утюг он, а не человек!
Пчелка. Гладит, что ли?
Тамара. Как вы можете так говорить?
Пчелка. Я художник, должен мыслить оригинально.
Тамара. Значит, вы никогда не женитесь?
Пчелка. Никогда!
Тамара. Если даже полюбите сильно?
Пчелка. Я уже любил дважды безумной любовью.
Тамара. А где же они?
Пчелка. Одна сбежала учиться, а другая сбежала, пока я учился.
Тамара. Ученье — свет...
Пчелка. Именно... А вы любите музыку?
Тамара. Обожаю. Когда слышу хорошие песни, симфонии и увертюры всякие — голову теряю.
Пчелка. Сыграть вам? Только это мои личные сочинения.
Тамара. Сыграйте. У вас огромный дар мелодии.
Пчелка. Искра таланта. (Играет и поет.)
Я любил одну милую
И по виду хорошую;
Сколько было ей сказано,
Сколько было расспрошено!
Я дарил голубые цветы полевые.
Я ей сердце свое подарил,
Потому что любил,
Потому что я очень любил.
Мы ходили над речкою,
Мы бродили над быстрою;
Я любовь эту чудную
Перечувствовал-выстрадал.
Я ей пел бесконечно
Про любовь и про вечность.
Я ей сердце свое подарил,
Потому что любил,
Потому что я очень любил.
Но она не ответила,
Обманула-слукавила,
И с любовью горячею
Одиноким оставила.
Отцвели голубые
Цветы полевые...
Я ей сердце свое подарил...
Так зачем я любил,
Так зачем я так сильно любил?
Тамара. Так вот вы какой?!
Пчелка. Какой?
Тамара. Удивительно талантливый! Повторите еще первую строфу.
Пчелка. Пожалуйста. (Начинает петь.) «Я любил одну милую...».
Раскрывается окно. В окне — Павлина.
Павлина. Андрей, нельзя ли выбрать более подходящее место для вокала? Ты мешаешь работать.
Пчелка. Извиняюсь, я провожал гражданку на работу. Товарищ ороситель с вами?
Павлина. Товарищ Непочатый здесь.
Тамара. Спросите, пожалуйста, я не нужна Василию Ермолаевичу?
Непочатый (появляясь в окне). На сегодняшний день вы свободны.
Входит Казанец.
Казанец. Я считаю, с теорией вы уже покончили?
Павлина. Нам осталось немного.
Казанец. Вот за то я и беспокоюсь.
Павлина. Степан!
Казанец. Павлина!
Непочатый. Перенесем на завтра.
Казанец. Переносите — иначе я не перенесу!
Непочатый выходит с Павлиной.
Непочатый. Да, вы правы, объем работ таков, что мне придется задержаться несколько дольше, чем я предполагал. Завтра мы с вами отправимся на местность. Примерно так... (Тамаре.) Не провожайте. Я люблю мыслить один. (Уходит.)
Пчелка и Тамара стоят в стороне.
Павлина (Казанцу). Как тебе не совестно? Ты помогать должен, а до палки в колеса...
Казанец. Если б у меня была в данный момент палка — я этому недоношенному так дал, что он перестал бы мыслить и один и с тобой вместе.
Павлина. Ты пойми, это тебя унижает!
Казанец. Нехай!
Павлина. Ты меня унижаешь!
Казанец. Нехай!
Павлина. Люди ж смеются!
Казанец. Нехай веселятся!
Павлина. Так невозможно, Степан!
Казанец. Нехай невозможно!
Павлина. Дурень ты, Степан.
Казанец. Нехай!
Павлина уходит, за ней мрачно, но с видом победителя — Казанец.
Пчелка. Вот оно, счастье семейной жизни!
Тамара. Это не главное, не главное...
Пчелка. А что же главное?
Тамара. Главное, когда любят друг друга. Андрей, первую строфу. Прошу вас, как бога.
Пчелка. Пожалуйста. (Поет и играет.)
Я любил одну милую
И по виду хорошую;
Сколько было ей сказано,
Сколько было расспрошено!
Я дарил голубые цветы полевые.
Я ей сердце свое подарил,
Потому что любил,
Потому что я очень любил...
Тамара (еще на мелодии). Это главное, это!
ЗанавесДействие второе
На сцене сходящиеся друг к другу два двора и задние фасады домов Казанцов и Чаек. Дома новые, под черепичной крышей, покрашенные один в голубую, другой в светло-розовую краску. И на одном и на другом дворе — цветущие фруктовые деревья. У Казанцов на веревке сушатся детские штанишки и рубашки. У Чаек двор более прибран, больше порядка. Открывается занавес. Чайка плотничает, ловко орудуя рубанком.
Воскресный день. Солнце яркое, щедрое, кубанское. Синее небо. В боковую калитку входит Судакова. В руках у нее этюдник, ящик с красками.
Судакова. Серафим Иванович! Здравствуйте.
Чайка (смахивая пот со лба). День добрый! Заходите.
Судакова. Я пришла на работу.
Немедленно появляется Галина.
Галина. Здравствуйте, товарищ художница.
Судакова. Здравствуйте...
